Джейсон недовольно опускает руку с сигаретой и спрашивает:
–Кажется, я уже высказал свое мнение на этот счет.
–Да наплевать мне на твое мнение. Разве у нас есть другой выход?
–Есть! Сейчас я докурю сигарету, ты пока можешь немного поностальгировать и все в этом духе, а потом я открою дверь, и мы попытаемся выжить.
–И это ты называешь выходом?
–Именно так. Вот это – дверь.– Джейсон кивает на дверь, к которой он прижимается спиной.– Значит, за порогом выход. Уяснил?
Это не вариант – это самоубийство. Отчаянные решения должны иметь смысл, а я не хочу умирать лишь оттого, что моему напарнику лень раскинуть мозгами.
Так! Десятки цыган, сотни, да и тысячи неприятностей поджидают нас там. Более того, совсем скоро они ворвутся и в эту комнату. Нам надо сваливать. Но как?
Окна забиты, проход один. Мы в ловушке.
–Послушай,– понизив тон, хрипит Джейсон,– я не вру, я не могу этого сделать.
–По какой причине? Это ты, такой, какой есть. И сейчас это вполне пригодится.
–Ты хочешь спастись, верно?– Я киваю, а мужчина отбрасывает окурок и пожимает плечами:– Так вот, ты не выживешь. Я не могу себя контролировать. Я выберусь из деревни, да, но выберусь один.
Мужчина смотрит на меня серьезно, а я неожиданно понимаю, что только из-за меня он сгниет здесь, он не решается стать чудовищем, боясь перегрызть мне горло. Осознание данного факта меняет во мне что-то, и я смотрю на Джейсона под абсолютно иным углом. Он пытается спасти меня? Предпочитает умереть вместе, а не спастись в одиночку?
–Хватит пялиться,– бросает он, отвернувшись,– иначе передумаю.
–Знаешь… спасибо.
Джейсон усмехается:
–Было бы за что, мальчик. Поверь, перспектива превратиться в волка, чтобы сожрать целую деревню, отнюдь меня не радует.
Я внезапно хохочу, а потом задумываюсь. Черт, что же делать?
Неужели мы действительно вырвемся из комнаты, надеясь, что ловари от нас побегут, как от самого Люцифера?
Люцифера.
Меня вдруг посещает абсолютно ненормальная, сумасшедшая идея!
–Конечно.
–Конечно?
–Амулеты, развешанные по всей деревне, знаки на стенах. Да ведь цыгане боятся бесов и Дьявола, что означает, что нам стоит их вызвать!
–Что нам надо сделать?– Напарник ошеломленно вскидывает брови и осматривает меня таким взглядом, словно я спятил.– Ты спятил?– Да, я верно определил эмоцию.
–Послушай, это разумно. Сам подумай! Удача говорила, что ловари воруют магию и пользуются ею незаконно. Знаки скрывают деревню от слуг Люцифера, а мы с тобой сами сюда его приведем, подскажем, поможем. Как тебе еще объяснить?
–Ты хоть знаешь, кто такой Люцифер, мальчик? Черт подери! Это не тот парень, про которого ты книжки читаешь или фильмы смотришь. Это отец Лжи. Это Зло. И ты вдруг решил, что он просто явится к нам и вытащит нас из дерьма?
Не знаю, что ответить, поэтому очень красноречиво пожимаю плечами.
–Ты сошел с ума.
–Мы все равно умрем. Какая разница, кто именно свернет нам шею? Или ты реально веришь, что нам удастся прорваться сквозь десяток цыган, владеющих магией? Они уже в спину нам дышат, около двери толпятся.
–Это Дьявол, Мэтт!
Ого! Джейсон назвал меня по имени, значит, я действительно сбил его с толку. Но я не возьму свои слова обратно. Уверен, я прав.
–Говори, что делать.
Уже в течение следующих минут я рисую на деревянном полу перевернутый кривой треугольник. Опыта у меня мало. Рука саднит от раны, щепки впиваются в кожу, пока я вывожу линии на шершавом покрытии, но я не жалуюсь. Глаза горят. Кожа горит. Да, на этом моя жизнь вполне может закончиться. А может, и нет.
–Повторяй три раза: Vocavit vos, Lucifer…– Джейсон подскакивает ко мне, когда кто-то со всей силы врезается в дверь.– Давай живее!
Я киваю и, пару раз сжав и разжав пальцы, тараторю:
–Vocavit vos, Lucifer. Vocavit vos, Lucifer.
–Сделай одолжение – вспомни, что от данного обряда зависят, черт тебя дери, наши жизни, и скажи с выражением!
–Может, сам скажешь?
–Может, тогда дверь подержишь?
–Vocavit vos, Lucifer! Vocavit vos…
Невидимая волна сбивает меня с ног. Я отлетаю на несколько метров и с такой силой врезаюсь в стену, что перед глазами вспыхивают красные круги, а меж висков проносится звон. Предметы в помещении поднимаются в воздух и застывают в невесомости. Я жутко пугаюсь, до дрожи в коленях. Желудок скручивается в тугой узел, а ноги становятся такими тяжелыми, что я думаю, что свалюсь прямо сейчас. Но нечто удерживает меня… Нечто костлявое и ледяное, нечто еще незримое, правда, лишь в течение нескольких секунд.
Вскоре призрачные силки приобретают форму тонких пальцев, потом и рук, и плеч. Будто в замедленной съемке передо мной материализуется сам Дьявол в идеально выглаженном черном костюме. И он держит пальцами мой подбородок, не позволяя мне сойти с места.
–Здравствуй,– шипит он, приблизившись к моему лицу, а я оторопело вжимаюсь в стену, пусть и не думаю, что можно вжаться еще сильнее,– Мэттью.
Его пальцы едва касаются моей кожи, но создается впечатление, будто к стене меня приковали звенящими цепями. Я лишь думаю: говори, давай, ты должен говорить! Но я не могу. Впервые в жизни мне кажется, что я подписал себе приговор.
–Смертный вызывает самого Дьявола,– науськивает Люцифер и прожигает глазами во мне дыру размером с Коннектикут,– какая неслыханная наглость.
–Я хотел…– запинаюсь, а Дьявол резко подается вперед.
–Что хотел?
–Предложить…
–Сделка?– Пальцы мужчины ослабляют хватку, и на его лице проскальзывает нечто такое, что нельзя описать человеческими словами. Бледная кожа кажется мертвой. Глаза, в которых горит огонь, кажутся ядовитыми. Я сглатываю, а он отступает назад и сплетает в замок длинные костлявые пальцы.– Слушаю.
Оковы, прижимающие меня к стене, исчезают. Я хватаюсь за шею пальцами. Сегодня меня столько раз пытались придушить, что моя живучесть вполне достойна громких аплодисментов. Откашлявшись, осматриваюсь и замечаю, что Джейсон застыл, как и парящие в воздухе предметы.
–Я знаю, что ловари воруют магию…– Дьявол скучающе сканирует меня красными глазами, а я продолжаю, посмотрев прямо на него:– Вы пытаетесь отыскать их, но они научились прятаться. Однако я решил, что вам будет интересно найти их в этой деревне.
–И почему ты так решил?
–Я неправ?
Люцифер внезапно усмехается, при этом взгляд у него остается абсолютно пустым и ужасающим, как будто я смотрю в глаза ядовитой кобре, способной в любой момент убить. Дьявол наклоняет голову, отчего половина его лица тонет во мраке.
