–Я – воздух,– отвечает Мэри-Линетт,– Норин – земля.
–Таких, как мы, тысячи, например стихия Меган фон Страттен – огонь, ты и сам уже в этом убедился, верно? А вот водная стихия – это редкость! Вымирающий вид. Я никогда таких не встречала, как и моя мать. Но Ноа указал нам на зеркало, на ту фразу…
–Вы про надпись на зеркале: «Сгорающий в огне, в воде возродится»?
–Именно.– Норин решительно приближается ко мне, и я замечаю, как у нее в глазах проносятся разные чувства, ни одно из которых я не могу описать словами.– Только вода победит огонь, что значит: мы должны найти ведьму, которая принадлежит к водной стихии. Она поможет Ари, я уверена.
–Поможет?– недоверчиво переспрашиваю я.– Норин, но вы сказали, что вода победит огонь, а не поможет ему.
–Неважно.
–Думаете?
–Конечно нет.– Женщина машет рукой и отворачивается.– Мелочи.
–Я бы так не сказал.
–Мэттью…– неуверенно шепчет Мэри-Линетт, но я продолжаю:
–А если человек, которого мы найдем, убьет Ари? Вы не подумали об этом?
–Ноа Морт не навел бы нас на ложный след,– предполагает Джейсон.
–Но вдруг он сам не знает, что делать?
–Считаешь, ты умнее Смерти?– Норин резко переводит на меня взгляд.– Прекрати, ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
–А вы имеете?– Женщина собирается ответить, но я опережаю ее, вскинув ладони в сдающемся жесте.– Подождите,– шепчу я,– мне незачем спорить, я и не хочу. Но я думаю, прокручиваю в голове ваши слова и вижу, что все не так идеально, как кажется.
–А что вообще идеально в нашем мире, Мэтт?– спрашивает Норин. Она нервно дергает плечами и отходит, словно бежит от меня и моих вопросов. А потом она останавливается, оборачивается и вновь кажется мне уверенной в себе.– Ты еще так мало прожил. Ты пока не понял, что иногда, ошибаясь, люди приходят к большему, потому что проходят через самое трудное.
–Вы осознанно рискуете, Норин.
–А мы не в том положении, чтобы выбирать. Я согласна рискнуть, потому что знаю: если Ари будет что-то угрожать, я закрою ее собой – и она останется в живых.
–Но почему кто-то вообще должен пострадать?– не понимаю я.
–Потому что по-другому не бывает.
–Норин, Мэтт прав,– неожиданно заявляет Мэри-Линетт, и я перевожу удивленный взгляд на вторую тетю Ари.– Прошел всего день, у нас есть время подумать! Пророчество всегда сбывается, ты ведь знаешь, а в нем говорится о смерти.
–У нас нет времени думать. С каждой минутой добра в Ари становится меньше.
–Пожалуйста, давай…
–Нет,– обрывает сестру Норин и становится холодной, как айсберг, ее голубые глаза наливаются виной. Она взмахивает руками в воздухе, будто отбивается от правды и реальности.– Мы и так допустили то, что с Ариадной случилось, Мэри. Мы подвели Ари, подвели Реджину.
–Не надо, не говори так.
–Но это правда. Я не собираюсь упускать возможность лишь потому, что какому-то мальчишке показалось, будто Смерть понятия не имеет, о чем просит.
Я недовольно стискиваю зубы, а Норин срывается с места и выходит из кухни, стуча толстыми каблуками. Джейсон невесело улыбается, а затем выдыхает:
–Я схожу за ней.
Он уходит, а я устало закрываю глаза и опираюсь спиной на шкафчик. Почему все так пренебрежительно относятся к моему возрасту? Усмехаюсь и осознаю, что толика терпения удерживает меня от попытки проломить дыру в стене этого идиотского дома. Я пытаюсь помочь, а мои слова воспринимают в штыки. Но зачем мне с ними спорить? Зачем ставить палки в колеса? Я хочу вернуть Ари, возможно, больше всех их, вместе взятых. Неужели до них никак не дойдет эта банальная истина?
–Каждый переживает по-своему, Мэтт,– говорит Мэри-Линетт и берет из вазы зеленое яблоко.– Кто-то злится, а кто-то кидается с головой в приключения.
–Приключениями вы называете попытки самоубийства или попытки подвергнуть ту девушку, из-за которой мы вообще собрались здесь, опасности?
–Мы не идеальные тетушки, а ты не идеальный парень. Норин испугана.
–Все испуганы.
–А тебя сложно переубедить, верно?
Я пожимаю плечами и бросаю:
–Наверное. Я соглашаюсь с людьми, когда вижу, что они говорят правду, но сейчас вы просто пытаетесь оправдать сестру, и решающий фактор тут – эмоции, а не рассудок.
–Какой ты холодный и расчетливый,– ворчит Мэри,– а не ты кричал в ванной, что у тебя голова кругом и ты ничего не понимаешь?
–Я не…
–Что?
–Это другое.
–Да ладно!– Мэри откусывает яблоко и невнятно бурчит:– А мне так не показалось. По-моему, ты слишком много требуешь от людей, Мэттью. Научись не только себе делать поблажки, но и тем, кто тебя окружает.
–Я делаю людям поблажки. Делаю!– добавляю я, когда тетушка вскидывает брови.
–Это ты сейчас говоришь про Бетти, которая убежала вся в слезах? Или, может, про брата, которого оставил одного?
Я собираюсь ответить, но затем отворачиваюсь. Неужели я неправ?
–Люди должны сами уметь выбираться из разных передряг,– нерешительно шепчу я и замечаю, как Мэри-Линетт поджимает тонкие губы.
–А ты научился выбираться? Не говори чепухи, мальчик, этому нельзя научиться.
Я ничего не отвечаю. Одергиваю чужую футболку и понимаю, что обязан пойти к брату. Слова этой женщины засели в голове, и мне становится стыдно.
–Я вернусь к вам, хорошо?
–Спрашиваешь разрешения?– усмехается Монфор, но затем кивает:– Да, конечно, ты можешь прийти в любое время, Мэтт.
Киваю и быстро удаляюсь, намереваясь как можно скорее увидеть брата.
Глава 6
Новые решения
Я прихожу домой лишь к полудню. Я плелся по неровной дороге вдоль парка, и башка звенела от каждого проделанного шага, будто проклятая. Распахиваю дверь и едва не сталкиваюсь лбом с Долорес. Она упирает руки в бока, собираясь наверняка отчитать меня.
–Куда вы пропали?
Мы? Я отхожу в сторону, надеясь таким образом избежать ее праведного гнева и пристального взгляда. Ничего не понимаю, собираюсь выдумать какую-нибудь небылицу, как вдруг Долорес меняется в лице. Руки ее падают, глаза на меня смотрят уже не раздраженно, а испуганно. Она прикрывает губы и шепчет:
–Что это?
–Не понял.
–Твое лицо. Ты видел себя? Боже, Мэтт, что стряслось?
Черт! Как я мог забыть, что вместо лица у меня месиво из багровых синяков и ссадин? Теперь Долорес от меня точно не отстанет. Собственно, у нее на это есть право.
–Послушай,– начинаю я,– это не то, что ты думаешь.
