Что парень, что женщина глядят на меня воинственно, будто идет война, о которой я не подозреваю, и мое нежелание идти на попятную – детский лепет, непозволительный в такой ситуации.
–Я не служба поддержки.
–Прошу,– Монфор делает шаг вперед.– Вы наша последняя надежда. Мы искали вас больше месяца.
–Что же у вас произошло?– взволнованно спрашивает мама.
–Моя племянница, с ней случилось нечто…
–…плохое,– опережает ее парень,– весьма плохое.
Я хмыкаю:
–И наверняка весьма несправедливое?
–Так и есть,– твердо отвечает женщина, она даже спину выпрямляет, ведь я, черт возьми, наверняка оскорбила ее чувства.– Моя племянница – хороший человек.
–Ари – удивительная девушка,– вклинивается парень, нервно потирая переносицу,– она не заслужила того, что с ней происходит. Она стала жертвой дьявольских обстоятельств, и я сейчас не метафору использовал, уж поверьте.
–Всегда одни и те же слова. Мне уже надоело это слушать! Придумали бы что-то поинтереснее. Люди вечно не виноваты и вечно оказываются в плохой ситуации по какой-то особенной причине! Но на самом деле они просто совершили плохие поступки. Вам самим не смешно? Вас занесло черт-те куда ради слепой веры в человека, который оказался не таким, каким вы его считали. Но ваша племянница сделала выбор, и я тоже имею право сделать свой. Простите, но сколько бы красивых слов вы мне ни сказали, я ни за что не поставлю жизни незнакомцев выше собственной. Так много раз я читала мысли людей, была в их шкуре, что научилась вести себя соответственно.
Я поворачиваюсь к нежданным гостям спиной и ухожу в свою комнату.
Нет, пусть сами справляются со своими проблемами. Почти всегда, когда ты ведешь обычный образ жизни, катастрофические неприятности не сваливаются на твою голову. И я могу сделать вывод, что, раз уж эта девушка попала в такую ужасную ситуацию, она сама напросилась! Тогда с какой стати мне ей помогать?
В комнате сажусь на кровать, складываю руки на коленях и невольно анализирую слова парня, движения женщины. Они проделали такой путь, чтобы надавить на жалость. И все же я почувствовала… нечто теплое. Заботу? Страх потерять близкого? Любовь?
Нет, Дел, нет! Не стоит вновь надеяться, что здесь все иначе. Не стоит верить, что на свете есть еще люди, достойные исцеления. Человечество придумало семь смертных грехов еще в начале своего существования, но даже сейчас названия не изменились, ни один грех не зачеркнули, не добавили новых – как было, так и осталось. Порок и желание – взаимосвязанные тропы, по которым проходит каждый, и эта девушка тоже. Она просто свернула не туда. Но это не моя проблема.
Неожиданно я слышу стук в дверь. Она со скрипом открывается, и на пороге, как ни странно, показывается парень, который уже успел порядком мне надоесть.
–Я зайду?
Не отвечаю. Он все равно зайдет.
Я искоса наблюдаю, как он оглядывает мою комнату, стеллажи с книгами, как проходится пальцами по пыльным корешкам, а потом переводит взгляд на меня.
–Ты много читаешь. Я тоже раньше много читал, но потом…
–Мне неинтересно.
–…потом началась эта заваруха с ведьмами, знаешь ли,– продолжает он, несмотря на мой комментарий, и сплетает на груди руки,– трудно спасать свой зад и читать Ремарка.
–Это должно меня поразить?
–Ну было бы классно, ведь мне чертовски нужна твоя помощь.
–Как расчетливо: завести друга, чтобы решить личные проблемы…
–Я хотел бы подружиться, но, честно говоря, я не спал уже несколько ночей, от меня жутко несет, и в животе урчит, ведь мы нормально не ели с прошлой… Хануки? Так что я прекрасно понимаю, что для зарождения дружбы не самый подходящий момент.
Молчу. Не хочу говорить. Пытаюсь понять, что его сломало, но натыкаюсь на нечто абсолютно незнакомое. Озадаченно морщу лоб.
–Что?– растерянно спрашивает парень.– Мое очарование не подействовало?
–Я не могу тебя починить.
Это открытие повергает меня в шок. Я всегда хочу починить человека. Всегда! Я еще ни разу не встречала исключений. Но этот парень не сломан. Он пережил много боли, да, но тьма лишь окружает его. Ее нет в его сердце.
–Я наслышан о твоих способностях,– задумчиво говорит он.– Круто исцелять людей и всегда быть в состоянии помочь близким.
–Я бы так не сказала.
–Почему?
–Потому что больно.
–Помогать?
Я киваю и отворачиваюсь.
–Знаешь, смотреть на то, как близкие страдают, терять их – не приятнее.– Парня пробирает холод, я чувствую, как мурашки пробегают по его спине.– Та девушка, о которой мы говорили внизу, Ари…
–Твоя подруга.
–Да, она спасла мне жизнь,– его губ касается легкая улыбка.– Она в беде, и в этом виноват я, к огромному сожалению. Мы как будто ролями поменялись. Раньше меня все спасали, ну, знаешь, эти весельчаки в фильмах…– Хэрри с надеждой смотрит на меня, но я лишь равнодушно пожимаю плечами.– В общем, я должен ей помочь.
–А я тут при чем?
–Черт возьми, Дельфия, ничего в жизни не происходит просто так, верно? Твой дар достался тебе не случайно. Ты должна помогать людям.
Я гневно свожу брови и поднимаюсь с кровати.
–Должна?
–Я…– Хэрри виновато поднимает ладони.– Я неправильно выразился.
–Нет, ты сказал именно то, что хотел. Пришел ко мне, просишь об услуге и даже не задумываешься о моих чувствах. Тебе плевать, что это больно, что мне требуются недели на восстановление. Что я устала помогать тем, кто этого не заслуживает, и видеть в глазах спасенных… пустоту. Вы все равно продолжаете совершать ошибки, и я снова должна вам помогать. Но с какой стати? С какой!
–Дельфия.
–Уходи,– прошу я.
–Пожалуйста, я не хотел обидеть тебя, поверь! Ты ведь можешь прочитать эмоции, да? Прочитай мои, прошу, прочитай их все. Я ни за что не пришел бы сюда, чтобы тебя оскорбить или сделать тебе больно.
–Но именно об этом ты просишь. А я ведь даже вас не знаю.
–Было бы время, я тебе все рассказал бы. Показал бы фотки – идиотские, глупые, со спящим Мэттом и злой Ари, но времени мало. Я даже не уверен, что мы уже не опоздали, понимаешь? И мы… Мэри-Линетт сильная, она может тебя насильно запихнуть в машину.
–Что?
–Но,– быстро продолжает парень,– она так никогда не поступит. Мы не такие, мы хорошие. И Ари хорошая. Поехали с нами, ты сама в этом убедишься!
Глаза Хэрри горят от отчаяния и страха. А я устало выдыхаю.
У меня не осталось сил на то, чтобы поверить в хороших людей. На то, чтобы самой стать хорошей. В этом мире, который мы выстроили вместе с мамой, мне спокойно, тихо, безопасно. Разве я должна променять его на искорку надежды?
