–Черт возьми!
Жидкость растекается перед ним, образуя огромное нефтяное пятно. Тело дергается в неистовых судорогах, гортанные звуки отдаются в зале эхом. Когда все заканчивается, глаза Джейсона закатываются. Он валится на пол, и я тут же подскакиваю к нему.
–Джейсон,– зову я,– открой глаза, твою мать, открой их!
Норин становится прозрачной, как призрак. Стоит, затаив дыхание, и ждет. Ждет, что обещание Люцифера сбудется. Что оборотень очнется. И в следующий миг Джейсон открывает глаза. Напарник моргает несколько раз и заходится сухим кашлем.
–С тобой все гораздо проще,– сообщает Дьявол, посмотрев через плечо на Норин.
Она переводит на него глаза, блестящие от слез, и коротко кивает.
–Я готова.
–Нет,– Люцифер медленным шагом подходит к женщине и поглаживает пальцами ее порозовевшие щеки.– Уверен, что не готова, моя дорогая, но у тебя нет выбора.
Норин зажмуривается, а Дьявол поглаживает ее, будто успокаивая и убаюкивая. Он поправляет ее взлохмаченные волосы, прикасается губами ко лбу.
–Прости, моя дорогая! Больнее всех мы делаем тем, кого больше всего любим.
Люцифер отстраняется, делает несколько шагов назад и наблюдает за тем, как Норин открывает глаза. Женщина растерянно глядит перед собой, не двигается.
Дьявол с чувством выдыхает.
–Готово.– Он невинно улыбается и оборачивается.
Смотрит на Джейсона, подходит к нему и изящно взмахивает в воздухе рукой. Уже в следующую минуту оборотень послушно поднимается на ноги и расправляет плечи. Он не понимает, что происходит. Пот до сих пор струится по его вискам. Он смотрит пораженно и презрительно на Люцифера, тяжело дыша и с трудом удерживая равновесие, а тот вдруг, подавшись вперед, достает из кармана его пиджака пачку сигарет.
–Хочешь?– спрашивает Дьявол.
Джейсон молчит. Люцифер достает сигарету и закуривает, выглядит он при этом абсолютно нелепо и неестественно, а потом кивает:
–Не стоит.
–Чего?
–Не стоит курить. Пес ты или нет, я уже сказал, что слабости у тебя человеческие.
–О чем ты говоришь?
–Понимаешь, ты умирал, и я спас тебя. Вот это,– Дьявол обводит взглядом черное пятно, что растеклось по полу,– находилось в твоих легких.
Джейсон превращается в статую. Я перестаю дышать.
–Ты умирал. Но убивала тебя не Норин, а сигареты.
Люцифер кривит губы, выдыхает белое облако дыма в лицо оборотню, а затем вдруг медленно удаляется, будто бы и вовсе не касаясь ногами мраморных плит.
В этот момент я вижу, как Джейсон ломается: он не срывается с места, не говорит ни слова, не меняется в лице, просто из его глаз что-то уходит. Он смотрит перед собой, и я отчетливо вижу, как в этих глазах тухнут искры, останавливается время.
Во мне вспыхивает сумасшедшая злость. Я оборачиваюсь и смотрю в спину Дьявола ненавистно, горячо, презрительно. Он уходит, а я выплевываю:
–Вы обманули их!
–Я – отец лжи,– не глядя на меня, отвечает Люцифер.
–Это доставило вам удовольствие?
–Немного.
–Я могу сделать ваш день еще приятнее!– кричу я, наблюдая за тем, как он уходит все дальше.– А вы не задумывались, как мы попали в чистилище? Как мы узнали, что сегодня будет прием? Вы – отец лжи, но вас обвели вокруг пальца. Кто? Присмотритесь! Враг находится ближе, чем можно предположить.
Дьявол притормаживает на долю секунды, но потом продолжает отдаляться.
Я собираюсь кинуться за ним, но Норин хватает меня за руку и просит:
–Хватит.
–Я еще не все сказал.
–Прекрати. Мы должны уходить.
Она права. Но как же мне хочется отомстить, добиться справедливости.
Я перевожу взгляд на Монфор. Она такая бледная… как снег. Дрожащей рукой она цепляется за мое плечо, и я послушно следую с ней.
Мы уходим, а Дьявол подходит к Меган фон Страттен. Та виновато тупит взор. Она приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но Люцифер резко подается вперед и прорубает в ее груди дыру. Ведьма застывает с распахнутыми глазами, а отец лжи легким движением вытаскивает из ее искореженных ребер окровавленное сердце.
Женщина валится на пол, ее глаза закрываются. А сердце, сжатое в пальцах Дьявола, продолжает ровно биться, олицетворяя вечную жизнь и вечную молодость.
Глава 18
Бессилие
Я не в состоянии вести машину. Я даже не помню, как мы оказываемся в коттедже.
Перед глазами все кружится, я почти уверен, что у меня сотрясение. Столько раз я падал с огромной высоты, врезался в стволы деревьев, стены, мебель. Я искренне удивлен, что я еще в состоянии нормально ходить и разговаривать.
Я прихожу в себя от неприятной боли. Открываю глаза и вижу расплывающееся лицо Норин Монфор. Она наносит какую-то вонючую слизь мне на виски.
–Черт возьми,– вяло протестую я, повернув голову,– что за…
–Не шевелись.
–Чем на этот раз вы меня лечите?
–Коровьей мочой.
Я замираю и, недовольный, смотрю на женщину.
–Вы серьезно?
–Нет, конечно,– отвечает Норин,– мы ведь не в Средневековье, Мэттью.
–Хорошо.
Она отходит, а я медленно приподнимаюсь, надеясь, что комната уже вспомнит о правилах приличия и перестанет вертеться перед глазами, будто юла.
Я здорово ударился головой. Слабость никуда не уходит, а в ушах неприятно звенит.
–Как мы… Мы дома? Я ничего не помню.
–Да, мы приехали несколько часов назад. Ты заснул по пути.
–Где Джейсон?
–На улице.– Норин поправляет горло свитера, словно не знает, с какой стати я вообще решил спросить у нее про оборотня.– Раны затягиваются.
–Спасибо.
–Думаю, это мы должны сказать тебе спасибо.
–Вряд ли,– я отворачиваюсь.
–Ты столько раз помогал нам, Мэтт.– Монфор неожиданно садится напротив. На ее лице появляется странное выражение благодарности, которое я не заслуживаю. Пусть она молчит, ради бога, пусть она просто встанет и уйдет или скажет, что я болван, ведь она ко мне никогда теплых чувств не испытывала.– Иногда я думаю, что бы мы делали без тебя? Я привыкла, что мы с сестрой самостоятельно решаем проблемы. Но пора взглянуть правде в глаза: на этот раз мы с Мэри не сделали ничего путного.
–Не выдумывайте.
–Но так и есть. Вам с Хэрри приходилось разбираться в одиночку с тем, что касается только меня и моей семьи. Мне очень жаль.
–Вы помогали мне,– неуверенно настаиваю я,– честно.
