–Не-ет!– взвыл он.– Не может быть.
Может, он случайно забрёл не туда? Сумасшедшая мысль. На одной стороне полянки рос клён с бугристой раной на стволе, на другой – дуб с провисшей веткой, посредине участка стоял полусгнивший ствол. Это его сад. Вернее, был.
Кто же его разорил?
Сначала он заподозрил зверей. Дома, когда они ещё разводили свиней, те пару раз вырывались на свободу и забирались в огород. Они, как безумные, вспахивали все, и мать была просто в ярости от ущерба.
Только в лесу свиней не было. Люк не видел никого крупнее белки, и сколько бы он ни разгонял белок и не тревожился на их счёт, Люк знал, что мелкие грызуны на такие пакости не способны.
К тому же они не носят ботинки.
Люк вздрогнул. Убитый горем, он не заметил этого сразу: вместо звериных следов на земле виднелись следы обуви, такой же, как на нём. Туфли на гладкой подошве наступили на малину, растоптали бобы, размели борозды с картошкой. Прошлись по всему участку.
Ему вдруг пришла в голову безумная мысль, не он ли сам во всём виноват. Может, это он вчера в спешке потоптал свой сад? Случайно наступил на посадки? Что за нелепость! Он бы никогда такого не сделал.
А что, если он как лунатик неосознанно пришёл сюда ночью?
Такое явно противоречило здравому смыслу. Его бы наверняка поймали. И на ночь он туфли снимает.
Поставив ногу рядом с самым чётким следом, он отметил, что тот размером был больше, чем у него. Другие были явно меньше.
В саду побывал не один человек. Его топтало много ног.
Он опустился на землю у ствола дерева. Закрыл лицо руками.
–Они растоптали всё, что у меня было,– простонал он, снова притворяясь, что беседует с теми, кого здесь нет. На этот раз не с отцом и матерью, Джен или мистером Толботом, а со старшими братьями, Мэтью и Марком. Он должен был попросить у них прощения, объяснить, почему он, Люк Гарнер, двенадцатилетний мальчик, плачет.
Глава 16
В тот день Люк вернулся в школу рано. А зачем ему оставаться в саду? Только больше расстраиваться. Ни пересаживать что-либо, ни убирать не стоило. Злоумышленник лишь снова всё уничтожит.
Умываясь перед уходом в ручье, он мучился вопросами. Кто это сделал? Кто эти… вандалы? Преступники? Люк даже не мог найти для них подходящего слова. Потом вспомнил, какими обидными словами обзывали его за последний месяц. Да. Во всем виноваты бывшие лишние. Экснеты. Тупые мужланы.
Он вытер лицо рукавом, и на нём отпечаталась грязь. Какая разница.
Возвращаясь от ручья, он сделал небольшой крюк, чтобы лишний раз не видеть свой несчастный растерзанный сад. Даже не побеспокоился перебегать широкую лужайку перед школой. Еле плёлся.
У самой двери мозги снова заработали. Сейчас, во время занятий, возвращаться нельзя. Его заметят в коридоре. Сколько человек орало на него в тот первый день? И Ролли. Люк взглянул на циферблат и прикинул, который час. Сейчас только половина второго. Ещё где-то полчаса до конца уроков. Тогда он сможет слиться с потоком других учеников, переходящих из одной аудитории в другую.
Люк в отчаянии прислонился к грубой кирпичной стене рядом с дверью. Он почти радовался боли, оцарапанной руке, давлению на лоб. Может, убежать в лес и найти убежище понадёжнее. Только ему было всё равно. Ради безопасности он пожертвовал всем: именем, семьёй. Сейчас жертва не казалась такой уж большой.
Лес его уже не манил. Он стал чужим. Впрочем, всегда был.
Стоя перед закрытой дверью, Люк неожиданно нашёл разгадку, которую по глупости, невниманию или из-за надежды не замечал раньше. Конечно, и другие мальчишки выходили в лес. Поэтому дежурный и испугался в тот первый вечер, увидев Люка около двери. Дежурный не коридор охранял, а дверь. Кто-то из мальчишек планировал выйти в лес, и дежурный смотрел, чтобы их не увидели. Наверное, они бегали в лес всё время.
Люк мог себе представить, как они действовали, обнаружив его сад.
–Глянь, что это?– показал один мальчик другому.– Есть где разгуляться!
И оторвались… Орда мальчишек растоптала картошку, вырвала малину, повалила укоренившиеся ростки сои и расшвыряла по саду. Его саду.
–Я до вас доберусь,– прошептал он.– Обязательно.
Глава 17
Ровно в два часа Люк приоткрыл дверь и заглянул в щель. Время было выбрано идеально: понурив головы и не поднимая глаз, мальчишки переходили из класса в класс. Но дежурный стоял прямо напротив двери. Люк закрыл дверь.
«Отвернись, отвернись»,– мысленно скомандовал он дежурному. Люк выжидал. Потом, повернувшись, чтобы снова заглянуть вовнутрь, он увидел, что дверь захлопнулась.
Только не это! Люк старался понять, что произошло. Дежурный, вероятно, заметил, что дверь приоткрылась, подумал, что одна из банд разбойников забыла её закрыть, и просто захлопнул её, спасая собственную шкуру? Или он заметил Люка?
«Спокойно»,– скомандовал себе Люк, впрочем, совершенно бесполезно. Паника хлестала через край. И злость. Он ненавидел дежурного. Вполне возможно, что он один из тех, кто уничтожил сад Люка. Можно поискать другую дверь. Или подождать ещё час: вдруг за это время произойдёт смена караула, и другой дежурный не будет столь внимателен. Или вернуться в лес и дождаться обычного времени для возвращения.
Но он не стал дожидаться. Схватился за ручку двери и дёрнул.
Когда дверь распахнулась, он увидел, что дежурный смотрит в другую сторону и можно быстро проскользнуть, не привлекая внимания. Дверь, закрывшись, предательски хлопнула. Группа мальчишек с опущенными головами вздрогнула от шума и подняла глаза. Некоторые из них побежали, словно от выстрела. Другие даже не повернули головы.
Дежурный сразу обернулся. Люк быстро присоединился к медленно двигающейся группе учеников с опущенными головами, но, перед тем как опустить голову, он поймал взгляд дежурного. Люк ожидал, что дежурный схватит его за шиворот, заорёт и потащит в кабинет директора. Он даже непроизвольно ссутулился.
Однако ничего не произошло.
Люк прошаркал вперёд вместе с другими и решился снова поднять глаза. Дежурный старательно смотрел в сторону.
«Знает, что я выходил,– подумал Люк.– И понимает, что я в курсе, что он знает. Почему ничего не предпринимает?»
Это было похоже на игру в шахматы. Люк припомнил зиму, когда Мэтью и Марк притащили домой из школы шахматную доску с фигурами. В те дни из-за бушующей метели ферму сильно занесло снегом, и Мэтью с Марком часами играли в шахматы. Люк тогда был совсем маленький, лет пяти-шести. Игра, так захватившая братьев, приводила его в недоумение.
–Почему все фигуры ходят по-разному?– спросил он, поднимая фигурку коня.– Почему конь не может ходить по прямой, как ладья?
–По кочану,– раздражённо ответил Мэтью, а Марк завизжал:– Поставь на место! Сейчас всё перепутаешь!
