Люк долго, казалось, несколько часов, стоял перед богато украшенной дверью со стеклянной панелью вверху, и без помех рассматривал всё, что находилось внутри. Он разглядел телефон на столе мисс Хокинс, за ним старомодный шкафчик для документов. Там точно найдётся папка с его именем… фальшивым, конечно. Интересно, будет ли там указан телефон мистера Толбота, ведь именно он привёз Люка в школу? Должен быть. Но для этого нужно заглянуть в папку. Однако, как ни крутил он ручку кабинета, дверь не поддавалась.
Люк в отчаянии поддал её ногой, но дверь была массивной, из кленовой древесины. В школе Хендрикса всё было сделано на совесть. Даже стекло… Стекло! Господи, какой же он дурак!
Он ударил по панели учебником, и на стекле появилась паутина трещин. Люк ударил ещё раз, стараясь разбить нижнюю часть.
–А Джейсон ещё думает, что книги ни на что не годятся,– пробормотал он себе под нос.– На, получай!
Люк обернул руку рукавом пижамы и толкнул нижнюю часть стекла. На пол упало только несколько осколков. Остальная часть панели выдержала и осталась на месте. Вот что значит высококачественное стекло! Какая-нибудь дешёвка с ужасным грохотом разлетелась бы полностью.
Люк запустил в дыру руку, нащупал изнутри ручку и медленно повернул её… пока не услышал желанный щелчок.
Распахнув дверь, он бросился к шкафчику.
В тусклом свете из коридора ему не удавалось прочитать этикетки на папках, пришлось подносить их к двери.
Первая вытащенная им стопка начиналась с Джереми Эндрюса и заканчивалась Лютером Бентоном. Он положил её на место и взял следующую. Дошёл до Теннера Фитцджеральда… да, вот она. «Ли Грант».
Толщина папки его поразила, если учитывать, как мало он пробыл в школе Хендрикса. Первый набор бумаг состоял из справок из разных школ, очевидно, тех, которые посещал настоящий Ли Грант до того, как погиб и оставил своё удостоверение личности Люку. В папке хранились фотографии, целых семь, подписанные «Детский сад», «Первый класс»… и так до шестого. Странно, но мальчик на фотографиях был похож на Люка: светлые волосы и глаза, испуганный взгляд. Люк зажмурился, должно быть, ему это привиделось. Но когда открыл глаза, сходство никуда не делось. Неужели настоящий Ли Грант был так похож на Люка?
Потом вспомнил, что Джен как-то рассказывала об изменении фотографий на компьютере:
–Можно изменить внешность: сделать человека старше, моложе, симпатичнее, некрасивее – всё что угодно. Если бы мне было нужно изготовить фальшивое удостоверение личности, я, наверное, сумела бы,– хвалилась она.
Но Джен хотелось выйти из подполья под своим именем. Она ненавидела саму мысль о фальшивом документе.
Разглядывая фальшивые фотографии, Люк её понимал. Всё это было очень странно. Он должен был ценить, как тщательно были оформлены все документы, но это его пугало. От прежнего Люка Гарнера не осталось и следа. Глядишь, и родные постепенно его забудут.
Однако жалеть себя было некогда. Он перевернул страничку, надеясь найти данные о зачислении в школу.
Вместо этого Люк увидел, что-то вроде дневника и в ужасе завороженно прочитал:
«28 апреля, ученик замкнут, во время вступительной беседы неприветлив. Избегает смотреть собеседнику в глаза. Отказывается отвечать на вопросы. Мрачное настроение. Враждебность, вероятно, связанная с конфликтами с родителями. Предположительно попытается убежать. Немедленное лечение.
29 апреля. Настроение угрюмое. На контакт не идёт. Учителя отмечают враждебность, равнодушие».
Весь дневник продолжался в том же духе, записи велись ежедневно.
Постоянно упоминалось наблюдение и лечение, успешное или нет. Только никакой беседы с Люком при поступлении не вели. Никто его не наблюдал и не лечил, никто из руководства школы внимания на него не обращал. Очевидно, это опять поддельные записи, фальшивка. Но кто это делает? И зачем?
Окончательно сбитый с толку, Люк перевернул страницу и нашёл толстую пачку бумаг о зачислении в школу. Мистер Толбот был записан во второй колонке на шестнадцатой странице, как контактное лицо в экстренных случаях.
Люк схватил телефон и набрал номер.
Глава 32
Ответил сонный женский голос.
–Можно поговорить с мистером Толботом?– спросил Люк.– Мне нужен мистер Толбот.
–Сейчас три часа ночи,– прошипела женщина.
–Ну, пожалуйста,– умолял Люк.– Это срочно. Я друг…
Он чуть не сказал: «Джен». Скорее всего телефон мистера Толбота прослушивается демографической полицией. Может, школьный телефон тоже. Люк не знал. Но попытался снова добиться своего:
–Мистер Толбот – друг моих родителей.
В трубке замолчали. Потом Люк услышал мужской голос, такой же сонный, как женский.
–Алло?
Это был мистер Толбот.
Люку не терпелось выпалить всё: от первого безумного дня в школе Хендрикса до предательства Джейсона, странной папки, которую Люк держал на коленях. Если он объяснит, конечно, мистер Толбот поможет решить все проблемы. Но нужно тщательно подбирать слова.
–Вы сказали, чтобы я смешался с толпой,– обвиняюще заговорил он, надеясь, что мистер Толбот помнит.– У меня не получается. Заберите меня отсюда.
«И ещё четверых»,– про себя добавил он, будто мистер Толбот мог прочитать его мысли.
Он не мог прямо сказать: «Нужно добыть ещё четыре фальшивых удостоверения для моих друзей. И придется защитить их родителей».
Люк не придумал, как намекнуть мистеру Толботу, и чтобы полиция ничего не заподозрила.
–Ну-ну,– спокойно, как пожилой дядюшка, всегда готовый дать мудрый совет,– сказал мистер Толбот.– Школа не так уж плоха. Нужно ещё попробовать. У вас там что, экзамены?
То ли мистер Толбот на самом деле его не понял, то ли просто притворялся, зная о прослушке.
–Да дело не в этом!– Люк чуть не кричал.– Это та же самая проблема, как и раньше.
–Да, есть у них такое противное свойство: проблемы повторяются,– все ещё спокойно заметил мистер Толбот.– Как правило, нужно выявить главное. И с этим справиться.
Наверное, мистер Толбот говорил иносказательно.
–Хорошо вам говорить,– возразил Люк.– Но проблемы множатся. Сейчас появилось ещё четыре, о них тоже нужно подумать. И их нужно решить срочно, не дожидаясь, пока уладится главная. Дело не терпит отлагательств. Я прошу вашей помощи.
Люк очень гордился собой. Учитывая, что телефон прослушивался, яснее он сказать не мог. Конечно, мистер Толбот поймёт.
–Детям свойственно драматизировать события,– раздражённо ответил мистер Толбот. Теперь он говорил тоном разбуженного из-за пустяков в три часа ночи человека.– Ты и сам можешь всё уладить. Спокойной ночи.
–Пожалуйста!– умолял Люк.
