Обернувшись, она не поверила своим глазам: неужели она пробежала всё это пространство стенями. Глубоко вздохнув, она уцепилась за чуть выступающий из стены кирпич, чтобы не упасть.
–Дверь,– шепнула она себе.– Где же дверь?
Скользя пальцами по стене, она шла вперёд. Дойдя до угла, она ободрала пальцы ошершавый кирпич. Мысли будто разлетелись. Неужели она пропустила дверь? Или вэтой стене двери не было вовсе?
Не оглядываясь, Нина свернула за угол. Итам оказалась массивная металлическая дверь сметаллической ручкой. Дверь сручкой. Та, которую она искала.
Не давая себе опомниться ииспугаться, она потянулась кручке, повернула её ираспахнула дверь.
Перед ней был тёмный коридор. Нина вошла вшколу, идверь за ней закрылась. Сердце её колотилось ираньше, но теперь трепыхалось сутроенной скоростью. Каждый нерв, казалось, вопил: «Внимание! Внимание! Опасность! Опасность! Спасайся, кто может!»
Странно, однако, что разум не внимал предупреждению, иноги сами несли её вперёд. Она споткнулась, но не упала, продолжая идти.
Тёмный коридор вконце примыкал кдругому под прямым углом, вместе они складывались вбукву «Т».
Нина сначала свернула направо, засомневалась ивернулась. Сквозь громкое биение сердца она слышала крики ивизг спротивоположной стороны. Где-то, вконце коридора, смеялись иво всё горло кричали мальчишки. На знакомые Нине лекции по идеологической обработке, когда сухопарый замшелый старик-учитель тщетно что-то талдычит ученикам, эти звуки были явно не похожи.
Там… там царило веселье.
Нина осторожно двинулась на шум, постепенно ускоряя шаг, когда поняла, что за той кутерьмой её шаги вряд ли кто услышит. Наконец она добралась до ярко освещенной двери, из-за которой ислышалась кутерьма.
Она робко заглянула вдверь. Комната была огромной, как столовая вшколе Харлоу. Столы истулья были сдвинуты кстене. Это, наверное, была столовая вшколе мальчиков, только вэтот вечер её немного переоборудовали: мальчишки носились, гоняя по полу десятки резиновых мячей.
–Бросай сюда!
–Нет, мне, жду!
–Мне кидай, мне!
Нина закрыла глаза ивыскользнула за дверь. Мальчишечья игра напомнила ей одно из событий раннего детства.
Стояло лето. Вквартире было душно, итётя Листра открыла окна, закрытые занавесками, впуская слабый бесполезный ветерок. Но открытые окна впервые на памяти Нины принесли вкомнату уличный шум. Она услышала детские голоса, распевающие: «Одна картошка, две картошки, три картошки, четыре…» истук чего-то… скакалки? Ишорох ног по асфальту, иголоса: «Мама доктора звала, доктор ей сказал…»
Нина сизумлённым лицом стояла посредине жаркой тесной квартирки.
–Там… там дети,– запиналась она от изумления.– Иони играют, шумят, ивсё впорядке. На них никто не кричит. Можно?..
Вопрос застрял унеё вгорле, потому что ответ она увидела вбабушкиных глазах, вглазах каждой из тётушек.
Другие дети могли играть вместе на улице, шуметь, аНина нет. Нина никогда не станет такой, как другие дети. Она бессильно осела на пол.
Как же случилось, что мальчишкам из школы Хендрикса разрешили веселиться? Нина вспомнила, что девочки вХарлоу на уроках сидели тише воды, ниже травы, вкоридоре сужасом взвизгивали, готовые при малейшей угрозе метнуться назад вукрытие. Прошло много времени, прежде чем Нина отважилась ночью шептаться сСалли иБоннер вих тёмной спальне. Она ипредставить себе не могла, как кричит вместе сними во весь голос впереполненной ярко освещённой комнате.
Но именно так вели себя мальчишки.
Нина повернула голову иосмотрелась. На этот раз она подавила удивление ивглядывалась влица. Был ли там Ли Грант среди дикой кричащей толпы? Она переводила взгляд содного мальчика на другого: слишком мал, слишком высок, слишком тёмные волосы, слишком светлые… Как он вообще выглядел? Неужели она не вспомнит?
Потом кто-то заорал:
–Давай, давай, хватай его скорее,– иона узнала голос. Кажется, узнала.
Она мельком взглянула на кричавшего мальчишку. Он стоял всторонке, размахивая руками инаправляя других. Должно быть за последние месяцы он вырос, стал выше, чем она его помнила. Что-то ещё внём изменилось, она не совсем поняла, что именно, но разница была настолько велика, что она заколебалась, не ошиблась ли. Этот мальчишка держался раскованнее, чем прежний Ли, даже усмехался увереннее.
Усмехался ли он раньше вообще. Ей трудно было представить, что Ли, которого она знала, будет так гордо кого-то подбадривать.
–Ну вот! Вот! Ты забил гол!
Или торжествующе похлопывать другого мальчика по плечу.
Нина потрясённо отошла от двери. Она долго сидела, слушая шум мальчишеских игр. Ничего не получится.
Как это она подойдёт кэтому странному мальчику за помощью. Он уже не прежний мальчишка, которого она знала… даже если он Ли Грант, она ведь сним мало знакома, или он так сильно изменился, что не знаешь, можно ли ему доверять. Мальчишка точно был уверен всебе, даже до развязности, как ненавистный человек. Или Джейсон.
Нина отошла дальше от двери, крадясь обратно по коридору. Дойдя до другого коридора она чуть ли не ползком добралась до наружной двери.
Потом чуть приподнялась, чтобы дотянуться до ручки, иупала на землю. Сумерки сгущались. Лес слева казался одной огромной тенью. Нина не знала, как она встретится сПерси, Маттиасом иАлиёй. Она машинально медленно двигалась от школы кдругому массиву тёмных деревьев.
Может, спрятаться на опушке, переждать, ауж утром рассказать другим освоей трусости.
Нина подошла кгранице теней. Что-то хлюпнуло под ногами, иона сотвращением поморщилась. Потом принюхалась. Помидор. Вдруг окружающий воздух наполнился ароматом помидоров.
Нина наклонилась, двигаясь втемноте на ощупь. Она трогала рукой колючие стебли, нежные цветки, остроконечные листья. Адальше маленькие круглые шарики. Нащупав один шарик, она сорвала его скуста, поднесла ко рту иосторожно откусила. Вкус свежего помидора наполнил рот. Нина удивлённо уронила плод ипобежала влес, от восторга забыв опредосторожности.
–Алия! Перси! Маттиас!– кричала она.– Янашла сад! Мы спасены!
25
Они вернулись сфонариком, вчетвером. Особо не осторожничали. Освещали фонариком каждое растение.
–Посмотрите на эти помидоры!
–Икапусту…
–Ачто там? Зелёная фасоль?
Споткнувшись окорень ислучайно выдернув лохматый куст, Маттиас сделал чудесное открытие: скорня куста свисала огромная картофелина, вызволенная из земляного убежища. После этого Нина вытянула другие кусты инашла ещё картошку. Они съели её сырой идаже не поморщились. Ещё им попалась морковь, которую съели так же, не помыв.
