Эмма, Кона и дети Густано смеялись и передавали монетки друг другу. Родители снисходительно улыбались. Натали собирала монеты и по одной отдавала Чезу, будто сортировала их: «Это моя. Это мамина. Это тоже мамина».
А потом кто-то забарабанил в дверь.
В разгар общего веселья этот звук показался совершенно неуместным. Возможно, Финн даже не обратил бы на него внимания, если бы не реакция монеток: все они, кроме тех, что были крепко зажаты в руках, вдруг попрятались, как испуганные зверьки. Они закатились в трещины между деревянными половицами, забились меж диванных подушек…
Входная дверь начала открываться.
Кто-то отпер её ключом?
Финн вспомнил мнимого полицейского. Вспомнил послание другой Натали: «Мы все в опасности».
А потом увидел на пороге человека.
Это был всего лишь папа Натали мистер Мэйхью.
Папа Натали успел подружиться с Финном. Он развёлся с мамой Натали, но врагами они не были. Во всяком случае, теперь.
«В этом мире»,– напомнил себе Финн.
Он покрепче зажал монетки в кулаке, чтобы они не сбежали, вышел из-за кушетки и воскликнул:
–Мистер Мэйхью, вы не представляете, что́ тут было!
Но мистер Мэйхью, едва взглянув на Финна, обвёл глазами комнату, словно пытался уследить за всеми одновременно.
А потом глуповато улыбнулся и стал похож на себя прежнего.
–Ох, извините… Я не хотел вот так вламываться,– произнёс он.– Я думал, все ещё спят.– Он держал в руках стопку картонных коробок с разноцветными наклейками.– Я хотел оставить это на кухне, как если бы ночью наведалась сладкая фея. Я слышал, тут полный дом народу, вот и подумал, что, наверное, вы все проголодались.
–Пончики!– воскликнул Финн, и в ту же секунду Финн Густано с восторгом закричал:
–Рогалики!
Натали вздохнула с облегчением. Она опустила последнюю монетку в ладонь Чезу, неверными шагами подошла к отцу и обняла его.
–Большое спасибо, пап,– сказала она.
Мистер Мэйхью неловко перехватил одной рукой коробки с лакомствами, чтобы обнять дочь.
–Давайте я возьму,– предложил Финн, протягивая руки, и со смехом добавил:– Обещаю, что и другим оставлю.
Но мистер Мэйхью не рассмеялся шутке Финна. И не отдал ему коробки.
А Натали попятилась от собственного отца.
Финн перестал тянуться к пончикам и посмотрел на Натали, а потом на мистера Мэйхью. Как всегда, тот был в ярко-жёлтой спортивной рубашке, которая буквально сияла. Но Натали покачала головой, то мигая, то округляя глаза, словно посылала Финну сообщение азбукой Морзе.
Финн хотел сказать: «Ты же знаешь, что в шифрах лучше всего разбирается Эмма! Я тебя не понимаю!»– но вдруг мистер Мэйхью ловким движением бросил коробки с пончиками на пол, который лишь несколько минут назад был усыпан сверкающими монетками.
–Эй, зачем вы это сделали?– удивился Финн.– Вы что, хотите испортить вкусные пончики?
–Быстро поднятое упавшим не считается!– воскликнул Финн Густано.
Послышался звон: Финн Густано выпустил монетки из кулака, чтобы броситься подбирать лакомства, пока те не помялись.
Но из открывшихся коробок не высыпались пончики и рогалики. В воздух взвилась тонкая струйка дыма, а может быть, газа. Финн невольно принюхался – это точно не восхитительный запах шоколада, кленового сиропа или выпечки. Повеяло вонью, напомнившей ему о самых худших кошмарах. Это был запах болеющих животных, горящего мусора и отчаяния.
Запах другого мира.
И вдруг Финн понял, что именно Натали пыталась ему сказать. Перед ними стоял вовсе не мистер Мэйхью, а его двойник из другого мира – мэр Мэйхью. Никого хуже они ещё не встречали.
А вместо пончиков и рогаликов он принес оружие, страх и ложь.
Зло.
Глава 20
Эмма
(в ту же минуту)
Эмма не хотела отвлекаться от монет.
Но Джо, посадив Кафи на пол и схватив ноутбук, пробормотал:
–Все камеры видеонаблюдения, которые я установил вокруг дома, заблокированы. На них застыла одна картинка… вот почему я не увидел Роджера Мэйхью. Мы действуем вслепую!
Кона взбежала по лестнице и выглянула в единственное незанавешенное окно.
–Смотрите!– крикнула она.– Вокруг полно полицейских машин! Может быть, ненастоящих!
Эмма развернулась – и наконец увидела, что Чез, Натали и Финн пытаются вытолкать мистера Мэйхью за дверь.
«Это другой мистер Мэйхью, мэр Мэйхью! Он, наверное, послал сюда поддельного полицейского на разведку. Или чтобы мы отвлеклись и не заметили настоящей опасности. Сейчас надо…»
До её ноздрей донесся запах, исходящий из коробок. Он словно шептал: «Не думай. Не слушай. Не смотри. Просто нюхай. Нюхай и думай о том, о чём я приказываю тебе думать. Слушай то, что я приказываю тебе слушать. Смотри на то, на что я приказываю тебе смотреть…»
Эмма плотно сжала губы и пересыпала монетки в одну горсть, чтобы другой рукой зажать себе нос.
–Это ядовито!– крикнула она.– Они заражают воздух! Задержите дыхание! Откройте окна!– Она бросилась к ближайшему окну, но мама схватила её за плечи и развернула в другую сторону.
–Беги!– закричала мама.– Дети, спасайтесь! Эмма, сохрани вот это… не потеряй…– Она сунула Эмме чехол, в котором лежал рычаг,– и рухнула на пол.
Эмма вскинула чехол на плечо и потянула маму за руку:
–Мама, бежим!
–Не могу,– с трудом проговорила та.– Я должна остаться… и бороться. Нужно было остаться… и бороться… дома…
«Она имеет в виду – в том, другом, мире»,– поняла Эмма.
Мама относится к нему совсем иначе.
Вдруг больше нельзя доверять даже собственной матери?!
Эмма осознала, что случайно сделала крошечный вдох. Вот почему ей показалось, что нельзя доверять маме!
–Мама!
Эмма бросила монетки и попыталась поднять маму. Краем глаза она заметила, что миссис Густано, Джо и Финн Густано тоже оседают на пол. Братья Эммы, Эмма Густано, Кона и Рокки ещё держались на ногах, но еле-еле.
«Если мама устоит, справятся и остальные,– подумала Эмма.– Я в этом уверена».
–Спаси…– бормотала мама.– Не потеряй…
У Эммы начала кружиться голова. Её мозг вопил: «Воздуха! Воздуха! Дыши!» Но она решительно сомкнула губы, стиснула зубы и поборола инстинктивное желание сделать глубокий вдох. Покачиваясь, она устремилась к двери. Натали, Чез и Финн уже почти оттеснили мэра за порог. Эмма распахнула дверь и вдохнула чистый, свежий, ничем не испорченный уличный воздух.
