Но Лана коснулась стены рукой – и небольшой участок отъехал в сторону.
–Никому об этом не говорите,– попросила она, снова оглядевшись.– Я… я вам доверяю.
За стеной снова пришлось лезть через кусты. Потом появились высокие дома.
–Ничего не понимаю,– сказала Эмма. Она не помнила таких домов в районе, где жила госпожа Моралес. Там они были бы вполне уместны. Но здесь их отделяли друг от друга заборы, увенчанные колючей проволокой, поэтому они выглядели непривычно и пугающе. Неужели всем в этом мире нужны заборы и ограды, а безопасных районов попросту нет?
–Это дома правительственных чиновников,– объяснила Лана.– Не таких важных, как мэр и судья.– Она подобрала несколько камешков и бросила их в кусты. В кронах ближайших деревьев что-то шевельнулось.
–Здесь стоят камеры наблюдения?– спросила Эмма.– И ты отвлекаешь их камешками?
–Ага… бежим!– крикнула Лана.
Все бросились вслед за ней через дорогу к одному из особняков и, влетев в металлическую калитку, которая оказалась приоткрыта, пробежали по длинной дорожке, ведущей к дому. Лана прижала палец к сканеру у входной двери, и та открылась. Ребята торопливо вошли в просторную прихожую.
И Эмма увидела людей, сидящих на стульях.
Нет, они не просто сидели – они были привязаны к стульям!
Эмма бросилась к двери.
–Ты нас обманула!– крикнула она.– Это ловушка!
Глава 33
Чез
–Нет-нет, подожди… не бойся, я сейчас объясню,– начала Лана, когда остальные с криком принялись дёргать дверь.
Дверная ручка не поддавалась.
–Мы сами попросили, чтобы нас привязали,– сказала сидящая на стуле женщина с такими же серыми глазами, длинным подбородком и тонкими волосами, как у Ланы.
–Мама, объясни ты,– попросила Лана.– Или папа.
Мать Ланы сидела среди девяти-десяти человек, также привязанных к стульям. Массивный мужчина в тёмном костюме был, видимо, отцом Ланы. Остальные, судя по одежде,– охранники и слуги.
Но Чеза они сейчас не интересовали. Он огляделся в поисках какого-нибудь предмета, которым можно выбить окно. Табурет или лампа сойдёт…
–Стёкла небьющиеся,– предупредил отец Ланы, словно прочитав мысли Чеза.
Ну конечно.
Рокки, Кона и Эмма тоже лихорадочно озирались. Рокки даже попытался оторвать шар, венчавший столбик внизу лестницы.
–Просто выслушайте!– взмолилась Лана.
Отец Ланы нахмурился, и на его лице пролегли глубокие морщины. Костюм на нём был дорогой; люди, которые так одеты, обычно выглядят решительно и властно. Но пиджак мешком висел на сутулых плечах и казался таким же измятым, как лицо.
–Знаете легенду про моряков, которых пришлось привязать к мачте, чтобы русалки не зачаровали их своим пением?– спросил он.– Иначе они направили бы корабль на скалы и погибли. Так вот, мы – как те самые моряки.
–Вы боитесь русалок?– удивился Финн.– Вы думаете, что ваш дом – корабль? И что вы в открытом море?
–Образно говоря,– произнёс мужчина.
–Папа,– перебила Лана,– не надо мифов, легенд и метафор. Нужна только правда.
–Вот. Вот чего мы боимся,– сказала мать Ланы и кивнула в сторону гостиной.
Мебель там была такая же красивая и массивная, как в доме судьи. Но на стене над огромным камином висело что-то, накрытое детским одеялом в фиолетовый цветочек… Телевизор?
Именно туда и указывала мать Ланы.
–О-о-о,– удивился Финн.– Нам тоже не нравилось то, что показывали по телику вон там,– он указал в сторону дома судьи и мэра.– А почему вы просто не выключили его из розетки? Мы так и сделали!
–Мы не смогли,– признался папа Ланы.– Каждый раз, когда Лана накрывала экран, мы сбрасывали одеяло. Ей пришлось завязать себе глаза, заткнуть уши ватой, привязать нас к стульям, и только потом она смогла накрыть телевизор. И всё это – чтобы просто выйти из дома.
–Почему Лана сумела удержаться, а вы нет?– спросила Эмма.
–Не знаю,– ответила мама Ланы.
Чез увидел, как у Ланы забегали глаза.
«Она знает, но не хочет говорить родителям».
–Лучше вам уйти отсюда,– произнёс привязанный мужчина в костюме охранника.
Чез заметил, что все они начали понемногу двигаться в сторону накрытого одеялом телевизора. Он тоже поймал себя на том, что потихоньку переставляет ноги.
«Но я не хочу туда идти,– подумал Чез.– Я вообще не собирался сходить с места».
Когда он думал: «Я никуда не пойду»,– он останавливался. А когда переставал напрягать волю – телевизор тянул его как магнит.
–У вас в доме есть комнаты без телевизора?– спросил Чез.
–Нет,– ответила Лана и как будто смутилась.
–Я глава местной телевизионной станции,– объяснил её отец.– Мне нужно иметь по телевизору в каждой комнате.
–Выходит, вам это тоже было не на пользу,– покачала головой женщина в платье горничной.
Эмма взглянула на неё, очевидно, пытаясь понять, как этой женщине хватило смелости сказать своему хозяину такие слова. Чез принюхался. В доме витал лёгкий запах бомб-вонючек. Но он явно становился всё слабее и слабее.
–Похоже, теперь людей вместо запаха контролируют телевизоры,– сказала Эмма и повернулась к отцу Ланы.– Вы знали, что так будет? Как это вообще работает?
Мужчина смущённо заёрзал.
–Мы просто продавали рекламный продукт,– начал он.– То есть, конечно, мы знали, что ряд технологий… э… вызывает привыкание, но мы не ожидали, что правительство начнёт использовать те же самые технологии!
–То есть вы не ожидали, что правительство начнёт применять их к вам,– уточнила та же самая горничная.
Чез попытался перехватить взгляд Эммы, чтобы спросить: «Может быть, эта женщина нам поможет?»
Если, конечно, она не устремится прямо к телевизору, как только её отвяжут!
–Лана, нужно уйти в безопасное место – там ты нам всё объяснишь,– попросила Эмма.
Лана окинула взглядом взрослых и предложила:
–Пошли ко мне в комнату.
Ребята вместе зашагали по лестнице. Хотя нижний этаж выглядел так же роскошно, как в доме судьи и мэра, наверху обстановка была гораздо скромнее.
–У нас не так много денег, как все думают,– сказала Лана, словно отвечая на чей-то вопрос.
Они вошли в комнату, которая напоминала спальню другой Натали. На стене висел точно такой же плакат – группа подростков с грозными лицами в оранжево-синей одежде. Другая Натали стояла в середине, Лана – в заднем ряду. Надпись вдоль верхнего края гласила: «Пока мы едины, никто не бросит нам вызов».
