Если он ошибётся, они попробуют что-нибудь ещё, вот и всё. Они никогда не сдадутся.
Лана стояла неподвижно.
И тогда Чез протянул руки и схватил её, а остальные потащили их вместе с Ланой к машине.
Глава 46
Финн
Финн сидел, прижавшись спиной к машине, возле переднего колеса, где все они повалились, словно лишившись сил. Финн упирался пятками в асфальт и старался не отрываться от джипа, полного вёдер с монетками.
Никто не решался встать и забраться в машину. Никто не предлагал плана действий. Все молчали. Только со стадиона доносился ужасный голос, внушающий, как плохи те, кто делал монетки и отсылал их в другой мир.
У Финна уходили все силы на то, чтобы не встать, не броситься на стадион и не покориться этому голосу. Казалось, он одержал огромную победу, оставшись возле машины,– важнее победы на Олимпийских играх, или на Чемпионате мира, или в Суперкубке. Важнее любых достижений, о которых Финн когда-либо мечтал.
И для этого было достаточно просто сидеть на месте.
«Но у нас же есть монетки,– грустно подумал он.– Мы на правильном пути. Я в этом не сомневаюсь!»
Во время предыдущих путешествий Финн полагался на Чеза, Эмму и Натали. Они должны были разгадать загадки, и ему не приходилось ломать голову над всякими ужасами.
Теперь он понимал гораздо больше, чем хотел сам.
«Монеток недостаточно. Они нам не помогут, если мы просто будем сидеть здесь, пока не вернётся мэр».
Он представил, как мэр возвращается с победой. Вот он и прочие члены правительства заходят на стадион торжественным маршем. Люди приветствуют их, радуясь, что их лидеры захватили власть и над другим миром…
Так должно было случиться. И Финн хотел, чтобы так случилось.
«Нет,– подумал Финн.– Этого хочет голос. А ещё он внушает мне, будто я хочу смотреть на этот огромный экран вместе с остальными».
–Что дальше?– спросил он слабо и хрипло, словно совсем разучился говорить.
Никто ему не ответил. Возможно, никто его и не услышал.
Их прежний план провалился. Телевизионщик исчез; пойдя за ним на стадион, они попали бы в ловушку.
А без него некому было вести машину. Даже если бы кто-нибудь из старших ребят сел за руль, скорее всего, они бы просто разбились.
Это был глупый план. Бред. Такое может придумать только восьмилетний ребенок, который воображает себя героем, а старшие по доброте душевной его не разубеждают…
Финн не был героем.
Не был взрослым.
Он ничего не понимал.
«Но иногда глупость – это хорошо,– подумал Финн.– Иногда глупость – именно то, что нужно».
Когда-то они получили первую подсказку благодаря тому, что кошка Ракета играла с зарядкой от телефона.
Нет – потому что Финн заметил, как кошка играла с зарядкой от телефона.
Эмма догадалась, как открыть второй туннель в параллельный мир, когда Натали в шутку бросила в неё подушкой.
Чез нашёл первую монетку, нажав на крыло деревянного ангела в ресторане.
«Вот тебе, дурацкий голос!– подумал Финн.– Мы побеждаем, потому что делаем глупости! А ты этого не можешь понять!»
–Солёное мороженое,– сказал он.– Минестроне. Ку-ку. Ку-ку!
Он идеально изобразил кукушку, выскакивающую из часов в его любимом ресторане – в том, хорошем мире.
Эмма посмотрела на брата и улыбнулась. Кафи похлопала его по щеке. Кона, Чез, Рокки и Лана если и не улыбнулись, то хотя бы перестали хмуриться.
Финн выпрямился и снова посмотрел на гигантский экран на стадионе. Ему был виден только краешек, но этого хватило.
–Ещё не всё пропало!– взволнованно крикнул он.– На стадионе тоже стоят камеры, они ведут съёмку. Надо встать перед ними и разбросать монетки у всех на глазах. Мы ещё можем победить мэра!
Глава 47
Эмма
Эмма знала, что ничего не получится.
Это было совсем не то же самое, что знать теорему Пифагора. От научного знания Эмме становилось радостно.
А от этой мысли ей хотелось плакать.
«Наверное, я просто недостаточно умна»,– подумала она.
Эмму всегда хвалили учителя, а братья называли гением; она разгадывала сложнейшие мамины шифры, даже когда они громоздились друг на друга. А теперь ей не хватило ума даже на то, чтобы разобраться с монетками. «УСЛЫШЬ НАС, НАЙДИ НАС, ПОМОГИ НАМ, РАССКАЖИ ПРО НАС…» Она могла бы поискать анаграммы
[2], переставить буквы так и этак, найти ещё какие-нибудь зацепки…
Но всё это казалось ненужным. «УСЛЫШЬ НАС, НАЙДИ НАС, ПОМОГИ НАМ, РАССКАЖИ ПРО НАС…»– вот о чём просили обитатели другого мира. Они думали, этого хватит, чтобы изменить их жизнь.
А становилось только хуже.
«Наверное, мало быть умной»,– с болью подумала Эмма.
Она умная – и три раза телевизор чуть не заманил её в ловушку. В первый раз им всем повезло – Кафи выдернула шнур из розетки. Во второй раз Эмма спаслась, потому что думала о Финне и не хотела, чтобы он тоже попался. В третий раз она смотрела на Чеза…
«Да, в третий раз у меня с собой были монетки, но…»
Но монеток тоже было недостаточно, нужно что-то ещё.
Она втиснулась в промежуток между Чезом и Финном. Все сидели, плотно прижавшись спиной к машине и покрепче упёршись ногами в тротуар, словно играли в перетягивание невидимого каната.
А вот их противника было хорошо видно.
В воротах стадиона мигал краешек гигантского экрана, и на нём мелькало лицо за лицом. Эмма была рада, что там нет другой Натали и судьи: она бы не вынесла, если бы увидела их знакомые милые лица, ставшие вдруг глупыми, безжизненными и покорными. Особенно теперь, когда они так походили на Натали и госпожу Моралес – всегда энергичных и полных жизни.
«Если мы пойдём на стадион… даже если у нас будет лучший на свете план… мы тоже станем безжизненными, глупыми и равнодушными,– подумала Эмма.– Мы попадём под власть экрана и этого громкого голоса, который твердит нам, что лидеры всё предусмотрели и не надо задавать никаких вопросов».
Им нечем было заткнуть уши и завязать себе глаза, чтобы не видеть экрана.
«Но… ведь сейчас я не поддаюсь этому голосу,– подумала Эмма.– Почему?»
