Потому что она думала про тех, кого любит? Потому что не утратила надежды?
Эмма ещё раз взглянула на гигантский экран. Отогнав мысль «План Финна не сработает», она подумала: «Как бы сделать так, чтобы план Финна сработал?» И тут Эмма впервые заметила ограждение на верху экрана. Но сосредоточиться на нём никак не получалось: смотреть на экран было всё равно что заглядывать в чёрную дыру. Эмме казалось, что её засасывает…
Именно это и произошло бы, если бы они пришли на стадион и встали перед экраном.
Но что, если встать над экраном?
Глава 48
Чез, Эмма, Финн, Кона, Кафи, Рокки и Лана
–Все берите вёдра с монетами сколько сможете унести!– велела Эмма, вставая и поворачиваясь к машине.
–Нельзя!– замотал головой Рокки.– Нам нельзя заходить на стадион! Мы навсегда попадём в плен…
–Нет!– воскликнула Эмма.– Ни в какой плен мы не попадём!
Ребята уставились на неё так, как будто она полетела. Всех поразила лёгкость, с которой Эмма противостояла голосу, доносящемуся со стадиона.
«Это потому, что она верит, что всё получится,– подумал Чез.– Потому, что она продолжает бороться. Потому, что ещё надеется».
–Пошли,– сказал он и потянул за собой Финна.
Кона взяла Кафи. Лана встала и протянула руку Рокки.
Они двигались не как амёбы, а как группа личностей, каждая из которых могла думать и рассуждать.
Группа личностей, которые доверяли Эмме.
Эмма принялась раздавать всем ведёрки с монетами.
–А что надо делать?– спросила Кона.– Куда мы их понесём?
Эмма показала пальцем.
Рокки подумал, что она указывает прямо на солнце (он боялся высоты, хотя никогда не решался в этом признаться). Лана простонала:
–Туда?! На площадку?!
И тогда Рокки понял, что Эмма имеет в виду: на верху гигантского экрана действительно была узкая площадка.
–Ты хочешь, чтобы мы забрались туда и высыпали монеты прямо перед экраном,– поняла Кона.– Люди на стадионе увидят их и вспомнят свои истории, а не только ложь, которую экран вкладывает им в головы.
Чез, Рокки и Лана переглянулись. Они были старшими – и уже склонными к пессимизму. Они не были двойниками друг друга… или бывают тройники? Потому что в ту минуту все они, казалось, подумали одно и то же: «Мы не знаем, что будет. Но стоит попробовать».
–И в ту секунду, когда все увидят монетки…– начала Эмма.
–…Один из нас подключит рычаг,– подхватил Финн.– Потому что люди будут думать о монетках, а не об экране, и злодеи потеряют силу!
–И границы между мирами вновь откроются,– взволнованно добавила Кона, крепче обнимая Кафи.– Хотя бы ненадолго.
–Мы успеем!– заверил Финн.– У нас всё получится!
Все заторопились. Лана вспомнила, как впервые подобрала монетку, и от этого простого действия в её голове затихли голоса, которые шептали: «Ты уродлива. Ты глупа. Ты совсем одна. Всем на тебя плевать». А потом она вдруг подумала: «По крайней мере, я в состоянии сделать хоть что-то. Может быть, один маленький поступок что-нибудь изменит…»
Лана перестала слышать рёв гигантского экрана. Шагая к стадиону с вёдрами монеток, она могла сосредоточиться на том, как они блестят, на болтовне ребят вокруг, на надежде, что план Эммы сработает… «Сейчас мне гораздо лучше, чем в тот первый раз, когда я подобрала монетку,– подумала она.– Потому что тогда я всё ещё была одна. Ну или мне так казалось».
На площадку над экраном вели восемь лестничных пролетов. Ребята шли все вместе: Чез и Рокки несли по четыре ведёрка, Кона – два и Кафи. Финн старательно подражал Лане и Эмме и тащил по ведру в каждой руке.
–Если начнёте бояться, или терять надежду, или почувствуете, что экран вытягивает из вас силу,– скажите остальным,– велела Эмма.– Мы можем придать друг другу смелости!
«Мы всегда это делали,– подумал Чез.– С самого первого дня, когда узнали, что детей Густано похитили…» Он вспомнил, как Натали помогала ему, Финну и Эмме во время их предыдущих путешествий в этот ужасный мир. Чез сильно скучал без неё. Голос с экрана, казалось, стал громче, и Чез подумал: «Почему мы решили, что справимся без Натали?» Он коснулся запястьем лежащих в кармане монеток и, взглянув на Финна, который взбирался по лестнице впереди него, подумал: «Я делаю это в том числе и ради Натали. Ради Натали, и госпожи Моралес, и её двойника, и моей мамы, и Джо. И ради этого мира, и ради нашего…»
И у Чеза словно прибавилось сил.
Вид сверху открывался головокружительный. С площадки был виден весь стадион. Сотни, а может, и тысячи людей, на поле и на трибунах, стояли молча, повернувшись к экрану. Различить отдельные лица было невозможно, но вся толпа одновременно поворачивала головы, глядя то в левую, то в правую часть экрана. Все двигались как один человек, потому что думали об одном и том же. Ни у кого из них не осталось собственных мыслей.
–Ставьте ведёрки в ряд, и мы перевернём их одновременно,– распорядилась Эмма.– Так мы привлечём внимание людей и сможем подключить рычаг.
–Эмма, ты же говорила, что рычаг работает только в тех местах, которые существуют в обоих мирах,– сказала Кона.– Этой площадки в вашем мире нет!
–Нет,– подтвердила Эмма, и её голос слегка дрогнул.– Я… собиралась сбегать к «Часам с кукушкой» ивоткнуть рычаг там. Мы знаем, что это здание есть в обоих мирах.– Она показала пальцем, и все ребята удивлённо открыли рот. «Часы» свысоты казались маленькими и страшно далёкими.
–Идти одной слишком опасно!– возразил Чез.
–Я с тобой,– сказала Кона, беря Эмму под руку.
–А кто присмотрит за Кафи?– спросил Рокки, ставя свои ведёрки на площадку.
Кона протянула ему девочку:
–Доверяю её тебе.
Рокки явно смутился, а потом вдруг фыркнул:
–Хочешь меня отвлечь, да? Мне некогда будет бояться, если придётся следить за Кафи, чтобы она не проглотила монетку.
–Я знаю, что такое быть старшим в семье,– ответила Кона.– И мы, старшие, должны помогать друг другу.
«Пока что у нас всё получается,– подумала Эмма.– Мы действуем сообща. Как будто мы двойники друг друга… у каждого есть что-нибудь общее с кем-то другим из нашей команды. Иногда мы и думаем одинаково. Но это не потому, что нас заставляют. Ну точно нет».
Она взяла монетку из ведёрка:
–Когда мы с Коной дойдём до «Часов», я дам вам сигнал. Хорошо, что день ясный! Я пущу солнечный зайчик. Это будет значить «действуйте».
«Здо́рово, что Эмма знает, как можно подавать сигналы солнечным зайчиком»,– с восхищением подумал Финн.
