Девонсгейт с несчастным видом закивал.
– Ну хорошо. В таком случае, если его светлость спросит, пожалуйста, проинформируй его, что я ушла.
– Просто ушли, миледи?
Она улыбнулась:
– В общем, скажи ему, что я ушла пображничать.
Дворецкий поперхнулся.
– Миледи, вы сказали… пображничать?
– Да. Я ухожу, как это делает и его светлость, только я поищу себе мужскую компанию.
Глаза дворецкого стали величиной с блюдца.
– Да, – продолжила Фиона, натягивая перчатки. – Я поищу самых распутных, самых развратных мужчин, какие только есть в Лондоне. Я буду также играть в карты, пить и… – Что еще делают, когда ведут разгульный образ жизни? Возможно, были еще лошадиные бега среди ночи и что-то еще, но она не одета для этого. – В общем, в таком духе.
– Мне остается только надеяться… – произнес Девонсгейт.
Фиона вскинула брови. Дворецкий покраснел.
– Миледи, прошу вас… Это может быть небезопасно. Позвольте мне послать записку его светлости…
– Ты знаешь, где он пребывает?
– Нет, миледи. Есть несколько мест, где он любит бывать, большинство из них совершенно не подходят для знатной леди.
Отлично, именно с них она и начнет.
– Кучер знает эти места?
Девонсгейт с несчастным видом кивнул.
– Миледи, вы не сделаете этого. Возможно, вам лучше выпить чашку великолепного чая или…
– Нет, спасибо. Я собираюсь посетить примечательные места ночного Лондона, будь то с его светлостью или без него. А ты можешь сообщать ему обо всем, что я делаю. – Она улыбнулась. – И скажи ему, что я надеюсь замечательно провести время.
Помахав рукой, Фиона вышла из дома и спустилась по лестнице вниз, где ее ожидала карета.
– Ты играешь, Кинкейд, или спишь?
Джек поднял глаза от карт и посмотрел на мужчину, сидящего напротив.
– Я играю, черт возьми, де Лафсли.
– В таком случае делай ставку.
Лорд Кейн заглянул в свой пустой стакан с явным разочарованием и вздохнул:
– Здесь отвратительное обслуживание. Зачем я пришел сюда, когда есть заведения получше?
– Делай ставку, Кинкейд, – вмешался в разговор лорд Карлайс. Его лоб поблескивал при свете лампы от напряжения, вызванного игрой.
Джек заметил неважное самочувствие партнера. Карлайс стабильно проигрывал в течение последних нескольких часов и, похоже, был близок к отчаянию.
Джек положил карты на стол.
– Я все еще играю. – Он встретился взглядом с Карлайсом. – А ты?
Тот сглотнул так громко, что это было слышно, однако нервно кивнул:
– Конечно.
– В таком случае играй! – сказал Кейн, держа поднятый стакан и надеясь, что лакей это заметит.
– Этот стул свободен?
Джек поднял глаза и увидел стоящего возле стула Карлайса брата Фионы.
– Что ты здесь делаешь, Грегор?
– Дугал и я пришли посмотреть, в какой беде ты можешь оказаться.
– Откуда ты узнал, где меня найти?
От толпы за спиной Грегора отделился Дугал и положил руку на спинку стула Кейна.
– Нам сказал Хэмиш.
– Ты хочешь сказать, что следуешь за мной всюду, куда бы я ни пошел?
Грегори кивнул:
– Примерно так.
Дугал поймал взгляд Кейна на пустой стакан.
– Бренди?
Кейн удивился.
– Да, а что?
– Я найду лакея, который принесет нам его. Я тоже не прочь выпить.
– Добрый человек! – Де Лафсли также выдвинул вперед свой пустой стакан.
Дугал оглядел зал в поисках лакея.
– Ага, вон он. – Он приложил ковшиком ладони ко рту и зычно рявкнул: – Эй!
В зале повисла тишина. Джек поморщился.
Дугал взял пустой стакан из рук Кейна и помахал им лакею, который стоял с раскрытым ртом, уставившись на Дугала.
– Бренди!
Лакей поклонился и бросился исполнять приказание. Разговор за столом тут же возобновился.
– Спасибо! – сказал с посветлевшим лицом Кейн при виде наполненного стакана. Вскинув брови, он посмотрел на Дугала: – А вы кто?
Дугал пододвинул свободный стул от соседнего столика и оседлал его, положив руки на спинку.
– Кинкейд, почему ты нас не познакомишь?
– Эй! – Грегор наклонился к Карлайсу и сказал вполголоса: – Думаю, ваша песня спета, мой друг.
Карлайс удивленно взглянул на Грегора:
– Нуда! Откуда вам это известно?
Грегор небрежно ткнул пальцем в карты Карлайса:
– У вас нет ни одной фигурной карты и всего одна восьмерка. Думаю, это конец.
Карлайс поперхнулся.
– Вы не должны объявлять мои карты вслух!
Грегор наклонился так, что его лицо оказалось рядом с лицом Карлайса.
– Почему?
Лорд встал так резко, что сшиб маленькую стопку монет на пол.
– Джентльмены, боюсь, что этот джентльмен может быть прав. Я проиграл. Я должен был закончить игру несколько часов назад. – Он поклонился. – Спокойной ночи! – Повернувшись, он вышел из зала.
Грегор сел на освободившийся стул Карлайса.
– Вероятно, я должен представить себя и моего брата. Я Грегор Маклейн, а это Дугал. Мы родственники со стороны его жены.
– И моя колоссальная головная боль, – добавил Джек, бросая на стол карты.
Лорд Кейн хмыкнул:
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Братья моей жены постоянно наведываются в мой дом, просят в долг, вынуждая меня столоваться вне дома.
Де Лафсли кивнул:
– Это наихудшая сторона брака.
Джек согласился. Когда Грегор собрал карты и стал их тасовать, он сказал:
– Джентльмены, кажется, я провел слишком много времени за этим столом.
– Вот как? – прищурил глаза Грегор. – Стало быть, идешь домой?
– К своей жене? – добавил Дугал.
Кейн и де Лафсли обменялись взглядами, затем Кейн откашлялся.
– Может, нам пересесть за другой стол?
Один из лакеев подошел к ним.
– Лорд Кинкейд? Вам записка от Девонсгейта. Он говорит, что это очень срочно, милорд.
Джек взял записку.
«Милорд, леди Кинкейд заявила, что уходит на этот вечер. Когда я спросил ее куда, она сказала, что собирается «пображничать». Это ее доподлинное выражение. Жду совета. Девонсгейт».
