—Нет. Но я благодарен вам за выполнение клятвы Гиппократа.— ответил я, поднимаясь со скамьи, на которой ждал последние полчаса.
День в целом не задался, сразу после прилета шлюпа мы погрузили Герба и отправились прямиком в поместье. Я сопровождал Гену, чтобы убедиться, что он останется жив до допроса, а Василий разбирался с камерами и записями на кристаллы, чтобы сформировать доказательства.
Романа в доме не было, к деду с пустыми руками мне идти не хотелось, вот и пришлось ждать, пока закончится операция. К счастью, Строганов обернулся быстрее, хотя довольным его назвать было сложно. И теперь, дождавшись положительного результата я вместе с денщиком и наставником наконец отправился к Мирославу.
—И что же вас так задержало?— спросил с едкой ухмылкой граф, сидящий в рабочем кресле, обложенном подушками, в домашнем махровом халате поверх мягкого полу-делового костюма. Странная смесь, хоть я и понимал ее происхождение.— Внук уже почти четыре часа дома, а ко мне все никак не заглядывал. Или я у тебя в опале?
—Не хотел беспокоить без веской причины и доказательств.— ответил я, подойдя ближе и активировав третий глаз.— Кажется вы и вправду идете на поправку, дед. Хотя я бы от перехода в подобный рабочий график советовал воздержаться.
—И на кого тогда неотложные дела оставить? Роман и так зашивается, на трех должностях одновременно. Как бы чего не учудил от загруженности или невнимательности.— покачал головой Мирослав, не слишком довольно воспринимая мой деловой подход.— Но раз вы привезли этого мальчика, значит вам есть что сказать в свое оправдание? На сколько я понимаю, пострадал он именно в бою с тобой, Александр?
—Это сложный вопрос, хотя в этом деле вообще простых не будет.— ответил вместо меня Строганов.— После распространения наркотиков на территории училища и подозрении в этом главного врача, мы решились на нарушение протокола и установили камеры прямо в приемной палате и кабинете доктора.
—Ордену это очень не понравится.— поморщился Мирослав.— Это хоть того стоило, или мы нарываемся на конфликт зря?
—Я привез запись, на мой взгляд, мы можем предъявить им обвинение в покушении на жизнь вашего наследника, но видео в доказательство лучше не прикладывать.— проговорил Василий, передав с этими словами кристалл графу. Пока Мирослав вставлял его в устройство чтения, я заметил, как едва заметно трясутся руки старика, все же он не вернулся в норму.
А дальше мы стали свидетелями разговора Геннадия с новым врачом. И еще нескольких, выборочных посещений. Затем на проекторе появилось изображение одной из палат, где врач сам, лично, вкалывал Гербу препараты, не числившиеся в общем хранилище. Так что доказать, что именно у парня в крови можно было только после анализов. Вот только все это было… неубедительно.
—Итак, подведем итоги.— проговорил Мирослав, откинувшись в кресле.— Во-первых, доктор паренька ни к чему не принуждал. Более того — даже отговаривал, хоть и не особо рьяно. И именно это скорее всего покажет допрос с менталом. Во-вторых, запись совершенно ничего не доказывает — на ней только обычные действия врача. К тому же она сделана в нарушении закона и договоров с Орденом. Ну и наконец, в-третьих, и последних, нам совершенно нечего им предъявить.
—А как же прошлые показания Болгарской княжны? Как же распространение наркотиков?— нахмурившись спросил я.
—Ты, кажется, не очень понимаешь, куда предлагаешь нам лезть.— едко усмехнувшись проговорил Мирослав.— Это ОРДЕН, мальчик. А не каки-то там заблудшие наркоманы одиночки, и даже не преступная шайка. Орден владеет всеми больницами, полевыми госпиталями и университетами по медицине.
—Стоит им только подумать, что ты собираешься ущемлять их права — род лишиться всей поддержки. Не только в быту, но и на войне. Некому будет лечить раненых, немому — ухаживать за больными или останавливать эпидемии.— доходчиво объяснил граф.— Если тебе этого мало, подумай обо всех тех, кто лишится врачебной помощи на наших землях. Даже фельдшеры и ветеринары — служат ордену.
—Как они могут служить ордену, а не стране или роду, если располагаются на нашей территории?— удивлённо спросил я.— Я о подобном, конечно, слышал, но поверить в это выше моих сил. Что они будут делать если мы просто возьмем и лишим их всего финансирования?
—Кто мы? Род?— не весело хмыкнул Мирослав.— Для них это ни на что особенно не повлияет. Просто уйдут в другие земли. Ну а если вдруг представить, что по какой-то неведомой причине нам решит помочь император, больше того, вдруг поддержит все дворянское собрание и боярский совет — врачи просто перестанут работать на территории России. Полгода, ровно столько продержалась Англия, когда король Георг Семнадцатый, Беспалый, попытался взять орден Асклепия под контроль.
—И что с ним случилось?— нахмурившись спросил я.
—Умер, после того как ему отрубили в начале пальцы, потом кисти, а затем и руки по локоть.— проговорил Мирослав.— Не врачи, естественно, взбунтовавшиеся против него придворные, слишком много смертей среди новорожденных и детей. Небольшая эпидемия, совершенно не затронувшая Уэльс и Ирландию, поддерживающих медиков, и вот государственный переворот прошел почти бескровно.
—Потрясающе. Выходит они что, надгосударственный орган власти?— недоверчиво спросил я. Это же по круче ООН. Правда те вроде боролись за мир во всем мире, а эти готовы пожертвовать сотнями тысяч жизней, чтобы в их кормушку не лезли.— Но есть же частные врачи? Какие-нибудь отщепенцы от ордена. Не может быть чтобы вообще все доктора слушались одних людей.
—Так они и не слушаются. Просто крепко держатся друг за друга.— пожал плечами, и тут же поморщился от боли Мирослав.— Есть и отщепенцы, и гении, которым позволяют открыто практиковать то что они сами хотят. Но, как и любой орден, они в первую очередь заботятся о своих членах и своих интересах. Лучшие их клиники — словно крепости. Разве что армию им держать запрещено.
—Но это не мешает им нанимать дарников в резонансных доспехах и даже легкие бронеходы.— заметил Строганов.— Разве что из воздушного флота у них исключительно легкие шлюпки, для быстрой доставки пациентов в больницу.
—Да, тяжелые корабли они иметь не могут. Как и владеть банками и производствами. Это общее решение на уровне договора меж странами и по большому счету только оно позволяет держать Асклепия в узде.— проговорил устало Мирослав.— Но я не уверен, кому подчиниться команда моих летающих госпиталей, если я отдам приказ, противоречащий интересам ордена.
—Вот же… жопа.— проговорил я, понимая всю глубину ситуации.
—Не выражайся, молодой человек. Это недостойно юноши благородного происхождения. Мат, если его использовать не к месту, лишь теряет свою ценность.— заметил Мирослав, чуть улыбнувшись.— Мы не пойдем на конфликт с орденом. Более того, даже намекать на него не станем. Но… главе ордена в регионе я позвоню.
—Позвонишь?— удивленно спросил я.— И что скажешь? Может попросишь?
—А только это я и могу.— недобро посмотрев на меня проговорил Мирослав.— Просить и торговаться. Если ты еще не понял — ни у меня, ни даже у императора власти над ними нет. Хотя рычагов влияния хватает. Но давить на орден — не лучшее решение, к тому же они не однородная структура, хоть и придерживаются своих.
