—Диск, пуля и снаряд.— глубоко вздохнув несколько раз сказала преподавательница.— Одна природа, одно движение, разная степень концентрации, уровень резонанса и объем вложенных сил. Но на самом деле — они почти одинаковы.
—Почти.— кинул я, нахмурившись.
—Попробуй создать пресс, но посылать его не поперек оси движения, а вдоль.— проговорила Мария, отдышавшись.— Не знаю, как тебе еще объяснить, просто поверь в себя и пробуй. Поверь, когда у тебя получится — ты сам это поймешь.
—Спасибо, буду пробовать. А вот снаряд, это какой уровень владения резонансом?— на всякий случай уточнил я.
—Формально — восьмой. Старший брат пули.— улыбнувшись ответила бывшая связная.— Тому, кто сможет освоить такое сжатие обычного диска до освоения объемных конструктов остается совсем немного. А там щит уже можно будет загнуть в поле, а пресс воплотить в виде меча резонанса не требующего проводящего металла.
—И все это — наши первые конструкты, только более сложной формы?— уточнил я, и преподавательница одобрительно кивнула.— Понял… значит мне ничего не остается кроме как пробовать снова и снова, пока не получится…
И я честно тренировался, отвлекаясь только на сон, контроль успехов роты и конечно же — Ангелину. До четвертьфинала оставалось чуть больше недели, и я откровенно надеялся, что ничего не будет меня отвлекать от подготовки. Но спустя три дня случилось событие заставившее меня кардинально сменить все планы.
—Уверен?— спросил я у вырвавшего меня из бесконечного цикла тренировок Гаубицева.— Если это правда, то такой шанс упускать нельзя.
—Он очень плох, но, если ты ему поможешь, все получится.— ответил существенно помолодевший и приосанившийся Гаубицев, благодаря костюму и тренировкам визуально сбросивший добрый десяток лет.— Врачи дают ему не больше пары месяцев и никакие деньги этого не изменят.
—Отлично, подожди меня полчаса, нужно предупредить охрану.— поднялся я со стула в комнате для переговоров.— И, пожалуй, захватить что-то для маскировки. Не хотелось бы, чтобы слухи пошли раньше времени.
Глава 24
—Господин вас ожидает.— проговорил вышколенный, одетый в черный фрак дворецкий, когда мы появились на крыльце у заказчика. Трехэтажный особняк, под старину, в историческом центре Петрограда, просто не мог стоить дешево, но встречающий нас бывший военный, оказался лишним подтверждением статуса.
Дом Погоняйло, еще не старого флотского кап-два, бывшего командира летающего корвета-перехватчика, оказался запустевшим и тихим. Несмотря на то что выбрались мы ближе к вечеру, во всем особняке горело лишь несколько окон. И если верить слухам, которые собрал Гаубицев, причина этому была самая не радостная.
—Вот до чего я дошел, даже нормального приветствия не заслуживаю?— проговорил скрипучий бас, когда мы, войдя в комнату капитана второго ранга замерли. Голос исходил из кровати, освещенной лишь настольной лампой. Сам же хозяин и особняка, и спальни полусидел-полулежал на подушках.
Отвечать я ему не стал, а достав блокнот и ручку наскоро набросал несколько слов.
—Мы приветствуем вас, со всем возможным в этой ситуации почтением.— проговорил Гаубицев, прочитав записку.— Однако говорить придется только нам двоим.
—Может я и ослеп, но не оглох, и я прекрасно слышал, что шло трое, Николашка остался за дверью, а значит передо мной — двое. И что же?— продолжил допытываться скрипучий голос.— Что это за чудо лекарь, что чуть ли не воскрешает мертвых, но собственную немоту исправить не в состоянии?
Молча улыбнувшись, под балаклавой, я накидал еще несколько строк на листе.
—Он не лекарь, и за свои услуги берет не деньги.— прочел Гаубицев, на мгновение побледнев, видно вспомнив в каком он сам тут статусе.— К тому же, он еще не решил, стоит ли за вас браться.
—Значит ты, его голос?— усмехнулся-проскрипел хозяин особняка.— А может мне тоже позвать своего ассистента? Николашка! Подойди.
—Я здесь, господин.— тут же раздался голос дворецкого, который прошмыгнул мимо нас и замер у кровати по стойке смирно.
—Опиши мне этих проходимцев.— требовательно проговорил кап-два.
—Слева от вас стоит военный, бывший капитан артиллерии, не поднявшийся выше подпоручика, держится строго и уверенно, но костюм на нем явно с барского плеча.— быстрыми, выверенными предложениями начал говорить дворецкий.— Справа, скорее всего мужчина, не привыкший к строевой. Плечи широкие, рост низкий. Скрывается под балаклавой и общевойсковой формой номер два, но ботинки дорогие, явно дороже чем все платье говорящего за него.
Оп-па, а вот тут мы прокололись, собирались в спешке, и про ботинки не то, чтобы не подумали, просто не нашлось быстро удобной обуви. Надо будет в следующий раз об этом подумать, если он будет, такими темпами.
—Моим описанием господин не слишком доволен. Аж глаза светятся.— быстро закончил Николай.
—Ботинки…— хмыкнул Погоняйло, своим скрипучим голосом.— Так может нам и не стоит, в присутствии барина сидеть, а то и лежать? Может господин хочет, чтобы я встал, а того лучше — поклонился?
—Он пишет…— заметил дворецкий, но кап-два оборвал его на полуслове.
—Я и сам слышу, что он пишет, почему не разговаривает?— каркнул больной.— Зачем этот маскарад? К чему?
Вырвав из блокнота лист с почти дописанной фразой, я накидал другую.
—С того, что вы еще можете отказаться.— зачитал Гаубицев.— Если же согласитесь на лечение, то либо заплатите за него, либо умрете. Такова цена контракта, а моему господину не хочется убивать еще и вашего верного слугу.
—Вот как? Убивать? Свидетелей значит не хотите.— проскрипел Погоняйло.— А ну, Николашка, выстави-ка их взашей, этих проходимцев. Да с музыкой, чтобы кости по ступенькам трещали.
Бывший военный был быстр, куда быстрее Гаубицева, едва успевшего поставить щит, но я и в самом деле с самого начала беседы активировал третий глаз, просто чтобы собрать побольше информации о больном, чтобы потом было легче нейтрализовать его недуги, или по крайней мере заставить его отступить на время.
Стоило дворецкому дернуться, как я впечатал его в стену прессом, приложил точечно, как учился уже много дней. И, к слову, получаться у меня стало куда лучше, по крайней мере площадь пресса уже не выходила за рамки того самого пресловутого канализационного люка, что позволяло бить точечно. Вот и сейчас дворецкий никак не мог разрушить прижавшую его к стене пластину. Я же лишь сделал движение пальцами, даже не тронувшись с места.
—Ну, Николашка, чего ждешь?!— проскрипел кап-два, обеспокоенно.— Коля? Колян, ты живой? Ты что с моим товарищем сделал, урод?!
—Пока ваш слуга жив, но любое неуважение стоит своей цены. И ваша цена — смерть.— прочел по бумажке Гаубицев.— Всего хорошего, мы уходим. А, гхм, это мне.
—Стойте!— раздался крик, когда откашлявшийся Николай сполз по стене.— Стойте, прошу вас! Да погодите же…
