—Благодарю, и вам всего хорошего, ваше сиятельство.— попрощался я, кладя трубку. За время разговора я как раз успел добраться до административного корпуса, где с облегчением избавился от денег положив их на личный счет.
После истории с Лехой, я решил завести три разных счета — текущий, с доступом ограниченному кругу лиц с возможностью снятия средств по резерву. Накопительный — без возможности снятия вообще, и личный. Первый — для ежедневных трат и расчета с взводными. Второй — на экстренный случай, конечно, деньги можно снять при разрыве договора, но тогда я потеряю проценты за два месяца. Ну и личный… себе.
Общак тоже остался, я вернул в него деньги прокрутив на ставках, получилось что-то вроде двухсот рублей, которые собрал со всех Шебутнов перед началом турнира. Только теперь я от этой суммы совершенно ен зависел. Это стало необходимостью, когда я активировал выздоровление Мирослава и начал подыскивать других кандидатов.
Михаил, ставшим моим официальным представителем за пределами училища, избавился от алкоголя, но круг общения не сменил. И сейчас ему требовались не малые финансы, чтобы подняться в обществе, вернуться в те круги, где вращались его более успешные бывшие одногруппники из высшей военной академии, и другие аристократы, ставшие на войне инвалидами или получившие серьезные ранения. Не все они были бедняками, баронам и графам тоже не всегда везло.
А значит я могу предложить им избавление от боли и даже частичное выздоровление. Потерянные конечности и даже пальцы это конечно не вернет, но благодаря внутренним резервам их организмов я могу совершить то, на что не способна современная медицина. Да что там, даже гипнотизеры с плацебо иногда творят чудеса.
—Вот ты где.— поймал меня у общежития Строганов.
—У меня теперь телефон есть, мне можно звонить.— улыбнулся я, показывая коммуникатор.
—Отлично, только приучайся важные вещи не только в него, но и рядом с ним не говорить.— отметил Василий, беря меня под локоть.— Ты что с Ивлем сделал?
—Ничего такого, помог раскрыть его внутренние резервы.— ответил я пожав плечами.— Он, конечно, вымотался, но уже должен приходить в норму.
—Медики отстранили его от дальнейшего прохождения турнира. Подозревают прием допинга.— жестко произнес Строганов.— Твоих рук дело?
—Любая экспертиза покажет, что в нем нет ни капли наркотиков. Нет и не было.— ответил я, повернувшись к наставнику.— Прежде чем его снимать — пусть докажут, что он что-то принимал!
—Поздно, судьи уже ознакомились с видеозаписью, где он выползает из доспеха и признали его неспособным участвовать в соревнованиях. Пока не пройдет все анализы, по крайней мере.— укоризненно качая головой произнес Василий.
—Так он выиграл, или проиграл?— с нетерпением уточнил я. Возвращать выигрыш совсем не хотелось, а если судьи признают поражение Тарана, ровно как использование им запрещенных препаратов и мою вовлеченность — придется расставаться с деньгами.
—Пока, по всем правилам, выиграл.— нехотя ответил Строганов и я с облегчением вздохнул.— Но это не повод радоваться. Сейчас решается, будет ли завтра заменять его Геннадий, в бою с тобой, или отборочный тур вообще отложат из-за нарушения правил проведения турнира.
—Не хотелось бы.— поморщился я.— А что, если мне самому вызвать Герба?
—Дуэль? Нет, ее вряд ли засчитают. Разве что ты во время поединка покалечишь своего соперника так что он не сможет продолжать участие.— задумчиво проговорил Василий.— Хочешь рассмотреть такой вариант?
—Мне любой подойдет, в своих силах против Герба я уверен.— ответил я, взяв тело под полный контроль и с облегчением выдохнув.
—Уверен ты или нет, тренировок это не отменяет.— хмыкнул Строганов.— Или ты уже собрался на боковую?
—Не плохо было бы…— мечтательно проговорил я, потянувшись. Но выбора мне естественно не оставили. Бег и отражение конструктов щедро приправили стрельбой, заставив использовать гранатомет в правой руке, проводящую саблю в левой и активный пробойник — одновременно.
Еще пару месяцев я бы только посмеялся, скажи мне кто-нибудь что придется фехтовать саблей, да еще и в левой руке. Но выбора не оставалось, либо так — либо отражать вражеские конструкты собственными, и тут начинались проблемы.
Пресс я использовал на интуитивном уровне. И с камнем, и с заменителем, и даже голыми руками. Хотя не уверен, что наличие у меня чакры «звука» подпадает под это определение. В любом случае — я мог, умел и практиковал. Но только пресс.
Уже со стеной возникала проблема. Нет, после многочасовой медитации и скрупулёзного отслеживания процесса и факта создания «стены» я умудрился повторить конструкт и даже мог его поддерживать, пока не собьётся концентрация, или пока сам не пожелаю его развеять. Но это было довольно непрактично.
Во-первых, щит получался хоть и долговременный, но куда тоньше чем пресс. Мог двигаться только вместе со мной, или с привязанной к нему конечностью. А еще он требовал поддержания и концентрации. Мелочь, но в бою немаловажная. При этом ровно такие же проблемы я наблюдал у одноклассников, все же добравшихся до конструктов. То есть мой случай был не уникален и эту дорогу просто нужно пройти.
Во-вторых, даже на пиковом, выжирающем меня досуха, потреблении праны, остановить что-то существенней пистолетной пули он не мог. Тут по всей видимости сказывалась необходимость применения камня резонанса, а во время схваток я использовал добытый с бомбиста амулет.
В общем щит по всем параметрам проигрывал прессу в моем исполнении. Кроме, разве что, затрат на поддержание к времени. Без вариантов, в этом щит выигрывал полностью. Если пресс я создавал всего на пару секунд, и мог повторить конструкт раз пять подряд, то щит я максимум удерживал десять минут.
А был еще диск, который некоторые называли серпом или звездочкой. Правда я бы сравнил больше с канализационным люком. Тупой, достаточно толстый, и при этом способный не плохо навредить незащищенному противнику. Срезонировавшая с амулетом божественная материя, появлявшаяся на долю секунды в нашем мире, но так на него и не воплотившаяся полностью.
Сколько я не наблюдал за сражениями старшекурсников или упражнениями показанными преподавателями — никак не мог взять в толк, почему они не могут просто сделать этот конструкт тоньше? Если в тебя прилетает такая полутораметровая байда, толщиной в двадцать сантиметров — тебе будет плохо, но ты выживешь. Если прилетит та же масса, но толщиной в сантиметр, оперировать будет нечего — с большой долей вероятности тебя просто разрежет напополам.
А мотом мне дали их пощупать. Нет, пресс я и так регулярно на себе ощущал, от того же Симеона. Но как-то не понимал в чем разница. Ну щит, ну пресс, и?
Выяснилось, что все просто и сложно одновременно. Первый этап освоения резонансных конструктов потому и назывался плоскостным, что дарник взаимодействовал с неопределенной поверхностью. На сколько большой будет щит или пресс — мы не выбирали. Пока, по крайней мере. И эти конструкты «обрастали» плотностью, в обе стороны от плоскости, будто растворяясь в нашей реальности.
