— Это док для уважаемых гостей… — попытался возразить оператор.
— А мы – не уважаемые, оскорбить меня решил? — нахмурившись спросил я. — Всем постам, боевая тревога. Орудия ПВО и башню наблюдения под прицел. Начать маневр посадки в крытый док.
— Вы… погодите уважаемый! — попытался возмутиться оператор, но я прервал связь. После чего Василий лишь покачал головой, а вот Погоняйло одобрительно хмыкнул, подтверждая мои мысли.
— И зачем было идти на конфликт? — спросил Строганов, когда корабль завис над начавшим было закрываться доком.
— Видишь вон те черные пятна? — в ответ поинтересовался я. — Это места башен ПВО, значит от них ничего не осталось, как и от обороны города. Если будем пытаться при нашей силе вести себя сдержанно и цивилизованно, это примут за слабость и неуверенность. Нет, мы пойдем другим путем.
— Таран, готовь взвод к высадке, бери только отдохнувших. Драки я не ожидаю, но первое впечатление дважды произвести у нас вряд ли получится. — приказал я. — Сажайте корабль, я сам пообщаюсь с группой встречи.
— Есть, капитан. — отчеканил Погоняйло и я, вынув Шах из разъема питания, перешел в десантный шлюз. Десятки резонансных доспехов, плотными рядами стоящих у стен и намертво закрепленных в стойках, были готовы принять своих пилотов. Под потолком и на полу в проходах стояли ящики с вооружением. Индивидуальные стойки полагались только капитану и его первому помощнику, и располагались в каютах, но сейчас мне куда нужнее был китель без знаков различия.
— Мальчишка! Да как смеешь ты занимать место многоуважаемого… — стоило мне шагнуть с трапа как вперед подался недавно увиденный оператор, ругающийся и брызжущий слюной, в старом засаленном халате на голое тело, дутых смешных штанах зеленого цвета и тапках. Уверенность ему внушали стоящие за спиной вооруженные люди. Нечто среднее между голодранцами из ополчения, техниками и растерявшими где-то всю броню стражниками.
Вот только стоило шлюзу за моей спиной чуть открыться как на трап начали выходить облаченные в резонансные доспехи бойцы, не пренебрегающие тяжелым вооружением. И даже ждущая своего часа артиллерийская башня на их фоне совершенно терялась и смотрелась несерьезно.
— Ты что-то хотел сказать, уважаемый? — с нажимом спросил я, глядя на разом понурившегося оператора, тот заискивающе улыбался, оглядываясь на струхнувших стражей, и сгорбившись кланялся, отступая. — Стоять! Я тебя еще не отпускал, как и остальных. Впрочем, вы можете бежать. Веди меня к начальнику порта.
— Чулай-бей, важный человек, к нему нельзя без записи. — попробовал съехать с нужной мне темы мужчина.
— Мне – можно. — усмехнувшись сказал я. — Первый взвод со мной, второй на ключевые посты, теперь это наш док, и мы решаем, когда из него улетать. Веди, если жизнь дорога.
— Конечно, уважаемый, следуйте за мной. — низко кланяясь сказал мужчина, хотя именно мужественности в нем не осталось ни на грош. Он засеменил по металлической сетке, заменяющей пол, между кранами, ящиками с деталями и брошенными прямо в доке агрегатами разной степени поношенности. Даже в маленьком провинциальном порту Грузии порядка было в разы больше, не говоря уже о Тифлисе или идеально вылизанных ангарах в Петрограде.
Но приходилось отдать должное, несмотря на внешнюю неказистость и отвратительный вид, измазанные в машинном масле и солидоле техники трудились над замершими на стропилах и шасси кораблях. Катера стояли рядочками, под тентами укрывающими их от песка и пыли, а несколько судов которые по размеру могли соответствовать лишь корветам – накрыли тканью до самой середины.
Плюсы крытого дока в таких условиях оказались безусловны. В них никакая буря не могла замести песок, который может навредить турбинам. К тому же в стенах этого капитального сооружения встроены краны для монтажных работ и лестницы для обслуживания мелких деталей.
Минусы тоже были, такие как невозможность вылететь быстро, пока не откроется шлюз, возможность захвата судна сразу с нескольких точек и прочие, но с моей текущей командой их можно было не опасаться. А еще в доке было прохладно, стоило высунуться наружу как солнце начало давить на плечи варя меня в собственном мундире.
— Чулай-бей, важный, очень важный начальник, вам не стоит с ним ссорится. Если говорят, что его лучше подождать – так и сделайте. — посоветовал семенящий впереди мужичок. — Он троюродный племянник самого Бей-паши!
— Хорошее имя, Бей и Паши. — усмехнулся я, поймав неодобрительный взгляд Ангелины. Она, как и Строганов шли рядом без доспехов. — Мы учтем твои пожелания, уважаемый. Обязательно.
— Хорошо, это очень хорошо. — вздохнул оператор, улыбаясь, но судя по его выражению лица не сильно веря моим словам.
Здание администрации порта, расположенное за взлетными полосами и ангарами, вызывало двоякое чувство. С первого взгляда было заметно что строили его явно не местные. Слишком функционально и просто, но именно так похоже решили и начальники или городской архитектор, а потому нижняя часть дома была отделана белоснежной керамикой. Идущей меж окон этажа до третьего. А дальше… может денег не хватило, может времени, но там лишь торчали пустые крепления для плитки. Хотя возможно все было наоборот, и устроенную когда-то красоту медленно разбирали для личных дворцов?
Судя по всему, о нашей процессии доложили заранее, или просто увидели ее из окон, ведь стоило подойти к зданию как из зеркальных дверей нам на встречу выбежало не меньше двадцати воинов. И в отличие от оборванцев, встречавших нас у трапа – это были настоящие воины. С автоматами и ручными гранатометами, а один особенно важный, вышел навстречу в пестро разукрашенном резонансном доспехе. Только почему-то без шлема.
— Это твой бей? — спросил я, кивнув в сторону чванливого мужчины в черной чалме с торчащим сбоку пером.
— Это Услалан-бей, начальник стражи. — низко кланяясь пояснил оператор.
— Ага, начальник стражи уже хорошо. — усмехнулся я, жестом отпуская мужичка. — Уважаемый, говорят ты зовешься Усалан, не проводишь меня к вашему начальнику порта, а то на улице жарковато, да и ветер, разговаривать не слишком удобно.
— Кто ты, шайтан залетный, чтобы самому Чулай-бею с тобой разговаривать? Поклонись, попроси по-хорошему, и тогда я может… — договорить он не успел. Поклониться – значит признать себя младшим, чего в моей ситуации делать было нельзя категорически, тут же на шею сядут и ножки свесят, а потом обдерут до нитки.
— Поклониться, это ты хорошо придумал, только чего же сам про вежливость забыл? — улыбнувшись спросил я. — Поклонись.
— Я? — удивленно спросил начальник охраны, а потом заржал, словно я сказал что-то смешное. Некоторые солдаты поддержали командира, посмеиваясь, но большинство лишь по улыбалось, не забывая держать нас на прицеле. — Чтобы я кланялся какому-то залетному шайтану?
— Тоже, верно. Старость, наверное? Да и вообще, забыл, как это делается? — улыбнувшись спросил я. — Не переживай, я напомню. Смотри, берешь и…
