— Сколько? — внезапно спросил падишах, обернувшись к стоящему возле него на коленях мужчине, а затем прикрыл на мгновение глаза. — Дорогой гость, могли бы мы поговорить наедине?
Глава 8
— Ваши верительные грамоты. — сухо сказал падишах Амин-бей, когда мы оказались наедине. Ну как наедине, кроме нас двоих в небольшой беседке никого не было, но зато по кругу стояли плечом к плечу гвардейцы в золотых доспехах, человек шестьдесят. Мои парни тоже расположились неподалеку, вместе с оставленным доспехом.
— О чем вы, уважаемый? — усмехнулся я, сев на ближайшую подушку.
— Хватит разыгрывать этот концерт! — с хорошо слышимыми гневными нотками выкрикнул паша. — Гнев империи, капитан-юнец способный держать конструкт шестого ранга, да еще и явные оскорбления – назвать меня прилюдно губернатором провинции, и не признать правителем царства! За меньшее лишались головы!
— Кхм… а я думал, что сказал это довольно тихо. — сказал я почесав в затылке. — Извиняюсь, наверное, кровь после боя не остыла.
— Или сила в голову ударила, угрожать моему царству одним фрегатом, да еще и в моем же порту стоящем? — усмехнулся падишах. — Все твои офицеры здесь, а кто охраняет корабль.
— Ну, еще полсотни военных под предводительством сорока пяти дарников. — быстро прикинув ответил я, и удовлетворенно хмыкнул. — Что с вами, губернатор? Вы, кажется, побледнели.
— Грамоты. — потребовал Амин-бей, беря себя в руки.
— Боюсь, что придется обойтись без них. — ответил я, пожав плечами. — Да и зачем они нам с вами?
— Вот как? — заложив руки за спину выпрямился падишах, а затем отвернулся. — Могу я узнать, как будут звать будущего правителя Ашхабада?
— Хм… — я задумался не меньше. Так. Понятно, что я вел себя достаточно вызывающе, можно даже сказать прямо – нарывался. Но общее разочарование происходящим во дворце и в Ашхабаде в целом не настраивало на миролюбивый лад. Вот только разговор завел нас совершенно не туда, куда я ожидал.
Верительный грамоты? Он дважды про них спрашивал, а значит это что-то очень важное, да еще и такое, что точно должно быть у меня с собой. Ладно, допустим он принял меня за кого-то другого. Кого? Если так подумать, то единственный кто может себя вести так нагло и при этом безнаказанно – посол. Неприкосновенная фигура. Вот же… попал. У меня-то никаких грамот нет.
Ладно, пляшем дальше. Я только что по глупости заявил, что они мне не нужны. Что это значит? А значит это ровно одно – я не посол, но достаточно сильная фигура, которая представляет фигуру еще более значимую. На «Гневе империи» - тут надо быть дебилом, чтобы не провести аналогию. Выходит, я только что выдал себя за ревизора от его величества императора всея Руси.
— Что смешного в желании узнать место моего приемника? — нахмурившись спросил Амин-бей, когда я не сдержавшись усмехнулся.
— Должно быть мне стоит в начале представиться. Мое полное имя – Александр Брониславович Суворов. — начал было я объяснять ситуацию, но падишах сморщился, будто его заставили лимон укусить.
— Суворовы, псы империи. — с плохо скрываемым гневом выпалил он.
— Но-но. Не псы, а слуги. И вообще, я больше про отец солдатам. — сказал я. — А слугами империи являются все от простого крестьянина, до императора. Если они, конечно, не предатели своей родины.
— Потомки Топал-паши снова пришли на восток усмирять недовольных. И кому это доверили? Подростку, который даже не слышал про дипломатический этикет и опозорил меня на всю столицу? — прямо посмотрел на меня Амин-бей. — У вас не хватит войск удержать город! Верные сыны Ашхабада будут драться до последнего!
— Это какие? Те, которые вокруг беседки, или те, что стоят с протянутой рукой за воротами дворца? Или может те, что давно куплены Швейцарской компанией? А может другие? Те, кто перешел с рубля на драхму и динар? — прищурившись спросил я. Гнев вымел из головы посторонние мысли, оставив лишь одну – я могу все изменить. Может империя для меня слишком велика, но здесь… — Так кто виноват в том, что у вашего царства нет сил сопротивляться даже пиратам?
— Мы молодое государство, хоть и ведем свою историю с происхождения мира. — хмуро посмотрев на меня сказал падишах. — Как только мы окрепнем, у Бухарского царства появится и флот, и армия!
— Да-да. — кивнул я. — Вот только без дарников. Или персы дадут их вам? Может англичане или Швейцарцы? В обмен на что? Может на верность? К слову, а кому вы приносили клятву, когда получали свой амулет?
— Наше царство богато природными ресурсами и талантливыми людьми. — гордо заявил падишах, проигнорировав мой последний вопрос.
— А те, кто полуголые на улицах ходят – это бездари, которые не хотят трудиться, я правильно понимаю? Или то, что большая часть жителей города живет в лачугах из глиняного кирпича, а вы во дворце, где даже стены украшены полудрагоценными камнями, не уступающими лучшим залам зимнего императорского дворца, это так, мелочи не заслуживающие внимания. — усмехнувшись посмотрел я не правителя. — Или только среди знати рождаются таланты?
— Ты слишком молод и не понимаешь как устроена власть. — вернул мне жесткую ухмылку падишах.
— Ну, кто-то утверждает, что власть — это сила. Другие — ответственность. —ответил я, пожав плечами.
— Никто не правит в одиночку. — усмехнувшись посмотрела на меня Амин-бей. — И даже если я убью тебя в поединке и сумею избавиться от фрегата, на ваше место просто пришлют следующих. А скорее всего прилетит мстить твой дед, генералиссимус Мирослав. Так что толку от личной силы? Что же до ответственности тут еще проще, любая власть держится на… хотя, какая разница?
— Э нет. Давайте предположим, просто на мгновение, что я и в самом деле пытаюсь понять, как так вышло, что в стране столь дикое неравенство, процветают чужие корпорации, а немногая элита оторвана от народа на столько что даже не понимает этого. — сказал я, указав падишаху на кучу подушек напротив. — Расскажите мне, о многоопытный и уважаемый Амин-бей, как все пришло к такому состоянию.
— И зачем мне распинаться перед юнцом, который пришел чтобы отнять мою власть, и даже не говорит кому ее собирается передать? — усмехнувшись спросил паша.
— А вы на мгновение представьте, что я не для того, чтобы вас свергнуть, а чтобы оценить, можно ли вас вернуть на путь истинный. — ответил я, ругая себя последними словами. Если бы этот мужчина знал, что на самом деле за мной нет никого и ничего, разве что Багратион, который может решиться на поддержку. Если пойдет против отца… Думаю никакого разговора не вышло бы изначально. Меня могли бы отправить на плаху прямо из тронного зала. Так что удивительно, но минутная наглость и самонадеянность сыграли мне на руку.
— И недавно оперившийся птенец будет оценивать парящего в вышине орла? — с насмешкой спросил Амин-бей. — Впрочем, какая разница. Если бы вы не прибыли вовремя, мне все равно пришлось бы беседовать с захватчиком, лишь на других условиях.
