— Все молодцы! — громко сказал я, когда понял, что хвалебная речь закончилась, а покачнувшийся Гаубицев едва удержался на ногах. — И сегодня заслужили настоящий пир! И сегодняшней работой, и вчерашней. В столовую, марш!
— Ура! — раздались радостные возгласы. Конечно, строем никто идти не собирался, но как-то само получилось, что к зданию я подходил в компании Шебутнова и старших товарищей. Но вместо того, чтобы заходить в общий зал, прошел мимо окна кухни и негромко постучал.
В окно тут же выглянула кухарка, но меня там уже не было, зато женщина увидела подходящую толпу студентов и с оханьем подалась назад. Я же дошел до хозяйственной двери и постучал в косяк. А затем обернувшись кивнул соратникам.
— Делай как я. — этой фразы, сказанной шепотом, хватило чтобы каждый проходящий мимо столовой студент ударял костяшками в оконную раму, в косяк распахнувшейся хозяйственной двери и двери служебной. Ничего предосудительного или преступного мы не совершали, никаких распорядков или правил нарушено не было, но эффект от проходящих мимо тебя двухсот подростков, по волчьи заглядывающих в глаза, оказался выше всяких похвал.
— Я столько мяса в жизни не видел. — ошарашенно пробормотал Шебутнов, когда мы вошли в столовую. — А это что такое?
— Салат цезарь с курицей. — ответил я, взглянув на охапку зелени с сухарями и большими ломтями мяса. — Сегодня пир! Выбирайте самое вкусное, но не забывайте о мясе и овощах, нам еще на пробежку и тренировку.
— Может пропустим? — простонал кто-то из одногруппников.
— Я вообще никого за собой не тяну. — тут же ответил я, и недовольное ворчание мгновенно стихло. Правда сдержаться смогли не многие, и только у пары человек я увидел такие же сбалансированные подносы как у меня. Много белков и витаминов, достаточное количество жиров и даже углеводы.
Все по двойной дозе, я рассчитывал съесть примерно по две тысячи килокалорий днем и вечером. Благо сейчас я «на массе» и организм уже начал втягиваться. Естественно, не контролируй я распределение ресурсов через меридианы — большая часть просто ушла в унитаз, но многие молодые организмы могли переварить любое количество калорий только за счет взрывного подросткового роста.
— Говорили же им, не брать много. — недовольно поморщился сидящий напротив Леха, и проследив за его взглядом я обернулся. Один из учащихся позеленел, а потом, заткнув обеими руками рот, выбежал в коридор. Я было согласился с высказыванием Шебутнова, когда такой же фокус повторился со вторым… и третьим.
— Всем отложить ложки! — гаркнул я, поднимаясь. — Возможно еда отравлена. Поварих задержать!
— Вы в своем уме, такое говорить? — с усмешкой спросил один из дежурных, стоявший возле двери из-за которой доносились звуки рвоты. — Обвиняете сотрудников академии во вредительстве? Это тянет на…
— Заткнулся, быстро. — сказал Вепрь, поднявшись и перегородив дорогу дежурному. Пусть он был на полторы головы ниже контролера, но выглядел куда более свирепым и готовым в любую секунду сорваться.
— А то что? — с кривой ухмылкой спросил дежурный, будто не нарочно расстегнув верхнюю пуговицу воротника, под которой мелькнул голубой камень.
— А то будешь есть то же что они. — рыкнув ответил Вепрь, достав собственный, сияющий кулон-кристалл, горящий в несколько раз сильней чем у дежурного.
— Господа дежурные, разве в ваши прямые обязанности не входит помощь пострадавшим? — спросил я, и махнул рукой. Спустя всего несколько секунд дежурных обступили плотным кольцом, выдавливая на улицу. — Может хватит стоять, и вы, во исполнение своих прямых обязанностей и устава, отведете пострадавших в лазарет?
— А я провожу, чтобы точно дошли. — усмехнулся Борис, и несколько парней, чуть не под руки вытащили дежурных наружу. Я же, не теряя ни секунды осмотрел выставленные перед отравившимися продукты.
В целом набор был почти нормальным, у кого котлеты, у кого суп и макароны. Только ребята не сдержались и вместо того, чтобы начать с первого — сразу приступили к десертам. Аппетитного вида пирожным, покрытым сахарной глазурью.
— Камеры поставить не успели. — заметил Шебутнов, угадав мои планы. Благодарно кивнув за подсказку, я вошел в служебное помещение. Поварихи попытались сбежать, но на их беду разъяренные студенты оказались быстрее и всех трех втащили обратно на кухню.
— Вас вчера предупреждали. — уже не скрываясь проговорил я. — Но вместо того, чтобы осознать, вы решили устроить пакость. Так что у меня один вопрос — кто из вас, дур, решил нас травануть?
— Вы нам ничего не сделаете! — при свете дня свиноматка, главная на кухне, чувствовала себя более уверенно. — Теперь-то мы все ваши лица запомнили! Вас всех отчислят, до единого!
— Уж не ты ли это была. Принесите мне пирожное которое парни доесть не успели. — приказал я, и несколько человек, перепрыгнув через стойку раздачи, метнулись до столов. — Мне даже спрашивать вас ни о чем не нужно. Вы просто сожрете все что сами наготовили.
— Не буду. Не заставишь! — сложив руки на груди сказала повариха.
— Я слышал, что во франции есть такие блюда. — проговорил я, оглядываясь в поисках нужного предмета. Секунды хватило чтобы взять с полки металлическую воронку. — Которые готовят из особенно откормленных гусей. А чтобы те не могли отказаться им прямо в горло суют похожую воронку…
— Не посмеешь. — попятилась толстуха, бледнея.
— Какие блюда были отравлены? — спросил я, глядя на ее помощницу. — Отвечайте, иначе я вас всех сладостями накормлю так, что блевать будете дальше, чем видеть. Ну?
— Я ничего не делала. — пискнула более молодая, даже не слишком толстая кухарка. — Мы ничего не знаем. Это все она!
— Вот как? Значит она вас заставила травить людей? Какая жалость. — покачал я головой. — Ну тогда мы, конечно, не можем вас ни в чем обвинять. Верно, парни? Хотя… Знаете я вам почему-то не очень верю. Но так и быть — дам вам шанс. Вот вам пирожное, вот воронка, а вот ваша угнетательница. Ну же, либо она, либо вы все. Кого выбираете.
— Вы что удумали. — ошалело запричитала свиноматка, когда остальные поварихи, быстро поняв, что дело пахнет керосином, взяли ее в кольцо. — Варька, ты что? Яж тебя подобрала! Я вас всех!
Надо отдать должное, силы у нее было не меряно, но с четырьмя помощницами она не справилась, и всего через минуту в нее уже начали запихивать пирожные. Жирдяйка давилась, пыталась выплюнуть, но ее же товарки продолжали пихать еду ей в рот, даже не замечая, что мы уже отошли.
— Шухер. — сказал Хорь, стоявший снаружи и первым заметивший возвращающихся дежурных. Часть учащихся тут же перепрыгнула через стойку в зал, другая выбежала наружу. Я же, хоть и перебрался в общее помещение столовой, но стоял перед раздачей, глядя на воющую повариху.
— Что здесь происходит! А ну все построились! — раздался уже знакомый вопль Ульянова, но вместе с куратором первого курса в помещение вошло еще несколько взрослых. Одного из них я даже узнал — медик. А вот остальных видел впервые.
