— Не, все в порядке. — отмахнулся бурят. — На твое самоубийство захотело посмотреть слишком много народа. К тому же это не наше решение, а наблюдателей от училища. Там прямо целую комиссию собрали. Ульянов, Гаубицев, безопасник и двое преподов от княжеской группы.
— Звучит как подстава. — заметил я.
— А это она и есть. — грустно хмыкнул Таран. — Слишком многим ты своим поведением пятки отдавил и бока намял. Громко о себе заявил, вот и услышали там, где не должны были, а я тебя предупреждал.
— Фигня, прорвемся. — ответил я, собираясь с мыслями. Происходящее совершенно не увязывалось с форматом студенческой дуэли, скорее походило на какое-то соревнование. А раз так… — Ставки уже начали делать? Какие коэффициенты?
— Соображаешь. — с удовольствием заметил бурят. — Значит так — что продержишься меньше минуты — три к одному. Что от минуты до двух — один к десяти. Дополнительные коэффициенты — с первого удара два к одному.
— Ага, значит букмекеры в меня совсем не верят. — огорченно покачал я головой.
— А с чего бы? Первач против инициированного? — фыркнул Таран. — Это даже не смешно. Но я тебе вот что скажу — продержись дольше первого удара, и мы уже кое-что заработаем. Я с ребят собрал, заначки выскреб…
— Сколько ставят, на то, что я одержу победу? — на всякий случай уточнил я.
— Ты шутишь что ли? — удивленно посмотрел на меня бурят. — Нет таких психов. Это даже на сказку не похоже.
— Ага, ясно. — проговорил я, задумчиво. — Сколько вот эти часики стоить могут?
— Офицерские? Ну рублей десять, если наградные — пятнадцать. — пожал плечами Таран. — На что ставить будешь?
— На победу. — усмехнулся я, глядя на совершенно раздосадованного бурята. — Кто ставки собирает и банк держит? Надеюсь, не ты?
— Кто бы мне разрешил. — проговорил Таран, чуть наклонив голову к плечу. — Ты сейчас серьезно? Я, конечно, твою ставку передам…
— Нет, не передашь. — усмехнулся я, глядя на задумчивость бурята. — Леха, держи часы, бери руки в ноги и договаривайся о новой ставке. Учитывая нереальность — выбивай один к тысяче. Но торговаться начни с того, что я продержусь пять минут. На любой исход кроме победы соглашайся. Понял?
— Даже если ставка будет единственной? — на всякий случай уточнил мой зам.
— Даже если так. Настаивай, что ставка от меня, а я псих и верю в чудеса. — сказал я, и уже собирался идти дальше, когда Шебутнова за локоть поймал Хорь.
— Идем вместе, я тоже десятку поставлю. — сказал староста второго Т.
— Реально психи. — покачал головой Таран, но, когда парни уже отошли на несколько шагов бросился за ними. — Стой! Я с вами, тоже вложусь. Вепрь?
— Да понял я. — тут же протолкнулся через зрителей заместитель Тарана. — Идем, чемпион, доведу тебя до судей.
Звучало это куда громче чем оказалось в действительности, но без посторонней помощи я и в самом деле мог потеряться между рядами. Хотя пришли мы и в самом деле в судейскую, но предназначенную не для комиссии, а скорее для футбольных комментаторов, небольшая хорошо освещенная коморка, нависающая над полем. В ней обнаружилось шестеро, уже обозначенная комиссия и Недосуд.
— И это наш возмутитель спокойствия? — удивленно спросил сидящий на одном из кресел импозантный седой мужчина с аккуратными закрученными усиками и в куртке, накинутой поверх делового костюма. — Разрешите поинтересоваться, молодой человек. Вы вообще в своем уме? Может вам в медчасть надо, а не в дуэльный круг?
— Прошу прощения, но мы не представлены. — коротко сказал я, обозначая что понятия не имею как к нему обращаться и тем самым одновременно посылая его к черту, лишив всех званий и титулов. Что в принципе было достаточно серьезным оскорблением, если бы не начальная форма.
— Господа, считаю, что нам нет никакого резона задерживать и без того неприятное событие. Время уже позднее, давайте сделаем все быстро. — проговорил второй, чисто выбритый мускулистый мужчина в свитере с воротом, чисто выбритый, лет тридцати пяти, кажется я его уже видел — он гонял алфавитовцев по полигону. — А вот это знакомство, перебранки, все это совершенно лишнее.
— Согласен, незачем делать из мухи слона, и так развели непонятно что. — неожиданно легко согласился первый. — Сегодня десятого сентября двадцать четвертого года студент первого курса Иванов Александр оскорбил и вызвал на дуэль…
— Прошу прощение. — откашлявшись попытался возразить я, но судья не обратил на меня никакого внимания.
— …вызвал на дуэль кадета третьего курса Белякова Геннадия. — прочитал по бумажке судья. — Дуэль до нокаута, проводится по правилам рукопашного боя. Без защиты и применения даров резонанса. Поединок состоится через пять минут на футбольной арене, судейство осуществляют М.И. Гаубицев и Ф.Л. Ульянов. Есть ли замечания и предложения у судей?
— Прошу прощения, господа. Боюсь нам придется изменить порядок проведения дуэли. — со вздохом произнес Ульянов.
— Что, Иванов готов этот фарс закончить? — с облегчением спросил усатый не представившийся судья.
— Господа, если вы мне дадите сказать… — попробовал я воспользоваться моментом. — Я никого на дуэль не вызывал, это меня…
— Господа, чернь просто хочет отмазаться и переложить вину на других. — тут же вмешался стоящий с противоположной стороны Недосуд. — Я готов каждое слово подтвердить клятвой, но надеюсь мне, как дворянину, поверят и без этой процедуры.
— Безусловно. — кивнул усач в куртке. — Так что, там, господин Ульянов?
— Нам придется пересмотреть процедуру дуэли. Как выяснилось подопечный господина Гаубицева вызвал на дуэль еще одного человека, первокурсника Николая Лесничева, из группы 1А. — продолжил Ульянов. — Учитывая, что после схватки с курсантом Беляковым у Иванова шансов нет никаких, Геннадий благородно уступил право очереди младшему товарищу. Мы считаем, что это будет хоть сколько-нибудь честно по отношению к Иванову, хоть он никакого благородства и не проявляет.
— Нужно проголосовать за такое изменение. Кто за? — не слишком довольно протянул усач, и сам же не поднял руку. В отличие остальных, включая Гаубицева. — Жаль, четыре против одного. А я-то надеялся покончить с этим фарсом пораньше.
— Отлично, с регламентом определились. — зло сказал Гаубицев, поднимаясь. — Давайте и в самом деле заканчивать. Я отведу студентов на поле.
— В этом нет необходимости. Лесничев уже ждет внизу, а Иванов, я уверен, найдет дорогу и сам. — проговорил Ульянов, с усмешкой глядя на меня.
— И все же пару ласковых я ему скажу. — возразил Михаил Иванович и буквально за шкирку вытащил меня из судейской. А стоило нам оказаться наедине — набросился. — Ты что щенок себе позволяешь? Совсем страх потерял?
— Не могу знать, о чем вы, ваше благородие. — выпалил я в ответ, чем на мгновение выбил из колеи внезапно трезвого и очень злого преподавателя. Воспользовавшись этой заминкой мне удалось вывернуться из захвата и даже отскочить на пару ступеней, чтобы не попасть под лапу Гаубицева.
