Вот только сейчас разговор не только о моих интересах, и возможности у «заинтересованной стороны» были куда обширнее моих собственных.
— Хорошо, если вы мне ее достанете до последнего экзамена в эту сессию, я сделаю так чтобы на вас по ночам не капало… с первым сухим или морозным днем. Устроит такой вариант? — предложил я, и протянутую ладонь тут же пожал говоривший старшекурсник. — Договорились. Батареи тоже на каникулах, не раньше.
— У нас в интернате крышу битумом заливали. — подал голос Жеглов. — Он дешевый и можно самим справится.
— Можно. — нехотя согласился я. — Только листы крепить надо на что-то. А у нас не крыша, а решето. Я смотрел издали. В идеале бы покрыть ее заново шифером, или хоть металлом в один слой. На три года должно хватить…
— А там хоть трава не расти? — ехидно спросил Леха.
— Там это перестанет быть нашей проблемой. Но ты прав. Совсем уж в идеале — снести к чертям этот барак и отстроить нормальное здание. — кивнул я, поддержав товарища. — Но на это у нас денег точно не найдется. Кстати, сколько Зяма уже вернул?
— Двести семьдесят рублей, пятьдесят копеек. — сверившись с записями ответил Шебутнов. — Это твоих личных, с учетом поднятия в начале. Нам с Тараном и Хомой чуть меньше, чем по семьдесят, и отдавать до выпуска будет.
— И то не отдаст. — гоготнул Таран. — Я раньше отсюда выйду. Ну да и ладно, зачем военному деньги? Оденут, обуют, покормят и спать положат. Но как война — так хоть увольняйся.
Незамысловатую шутку третьекурсника поддержали все, так или иначе другого бедующего у нас не предвиделось. Конечно, жизнь военного это не только служба с утра до вечера, казарма и простой, на сколько это возможно, быт. На гражданке это полная растерянность непонимание простых, иногда элементарных установок. Я это прекрасно помнил по товарищу из прошлой жизни.
Что хорошего в армии? Тотальна, всеобъемлющая, доходящая до абсурда и являющаяся единственным спасением в военное время дисциплина. Приказы не обсуждаются, а выполняются. У старшего по званию и голова больше. Не думай, делай, за тебя в штабе люди по умнее подумали.
Именно из-за этого в гражданской «неустроенной-неуставной» жизни военные могут вести себя неадекватно. Выполнять поручения дословно, хотя стоило хоть немного подумать — и поймешь, что делать надо совсем по-другому. Или то «странное» поведение военных в больших чинах, когда ими руководит «баба», покрикивая на них в огороде.
В этом слабость военных в обычной жизни, и в этом же их сила в естественной среде обитания — на войне. Будь ты хоть семь пядей во лбу — будучи лейтенантом ведущим за собой взвод, или капитаном роты, или даже комбатом — ты никогда не видишь ситуации на всем фронте.
Удержание бесполезной, с твоей точки зрения, высоты — может оттянуть резервы с важного направления в тысячах километров отсюда и привести в результате к обрушению целого фронта. А может и не привести, ведь на той стороне тоже не дураки в штабе сидят. И не гражданские, для которых жизнь каждого человека ценна, а своя в тысячу раз ценнее.
Можно ли выйти из жерновов войны другим? Можно. Если ты никогда не был солдатом, а готовился изначально в офицеры и командующие. У таких людей часто совершенно не понятная остальным, извращенная логика. Те же шпики, которых учат не доверять никому, кроме самого близкого, регулярно фильтруемого круга. Да и тем — не до конца, ведь их могут обмануть или использовать.
Но себе я такой судьбы точно не хочу. Ни в одном из вариантов. И не только потому что я давно уже сформировался как самостоятельно думающая личность и просто не смогу принять решение противоположное моему, но и по той простой причине что верю — я лучше знаю, что для меня лучше. Да и для страны в целом. Вон они до какого бардака довели хорошую идею.
— Сегодня отдыхаем? — мечтательно спросил Леха. — До экзамена по рукопашному бою время еще есть, остальные сданы. Зачеты же нам автоматом поставили.
— Конечно отдыхаем. Но под дождичком и бегом. — ответил я, усмехнувшись и с удовольствием глядя на помрачневшую физиономию зама. — Сегодня я собираюсь на полигон. А то что-то мы все по стадиону да по стадиону. Не порядок. Отвыкаем от родной грязи и ухабов.
— Что, на грязелечение собрались? — прогоготал Таран. — Там сейчас должно быть хорошо, окопы превратились в болото, воды по пояс. М-м красота. А учитывая, что она еще ледяной корочкой покрыта… М-м.
— Шел бы ты… с нами. — мрачно ответил я, прикидывая вероятность заболеть перед самым сложным испытанием. Я-то вывезу — мой организм под моим полным контролем, а вот если кто-то из одногруппников заболеет, переохладившись. Понятно, что это больше их проблемы чем мои. Но не сейчас.
— Ладно, согласен, сейчас это не актуально. — наконец решил я. — До испытаний тренируемся по облегченной программе с упором на единоборства. Кстати! А экзамены по физухе у второго и третьего курса есть?
— У нас еще есть, но только до нового года, перед инициацией. Но больше уклон в практики, подготовка к использованию резонанса. — ответил Хорь, краем глаза отслеживая реакцию бурята. — А вот старшие, другое дело. Таран, пойдешь в этом году против Недосуда? Или тебе выпускного с прошлого года хватило?
— Нет. — совершенно не показывая раздражения покачал головой бурят. — Нафиг этого барчика. Смысл дергаться если никаких вариантов нет? Это Сашке вон, повезло, застал Гену врасплох, а меня он закатает всем арсеналом. Мы же оба инициированные.
— Интересно на это будет взглянуть. А то я… в общем толком ничего подобного и не видел. — сказал я, едва не проболтавшись, что побывал в перестрелке. Впрочем, тогда активно применяли резонанс только «матушка», ее гвардеец и ведьма. Остальные обходились использованием техники и огнестрельного оружия.
Хотя, может я просто не обращал на это внимания? Я же большую часть времени вообще с закрытыми глазами просидел, концентрируясь на восстановлении чакр. Не до того, как-то было, чтобы по сторонам пялиться. Но если концентрироваться… кажется, когда меня вез Бронислав, в нас несколько раз стреляли, но ни разу не попали. И что-то мне подсказывает что криворуких с той стороны не было.
— Можешь прийти, посмотришь. Как раз завтра у нас схватки на полигоне. — ответил Таран, стараясь сохранять безразличное выражение лица, хотя я почувствовал, как он нервничает. С чего вдруг?
— Тебя вроде оценки не волнуют. — заметил я. — Так чего переживаешь?
— С чего ты решил? Нормально все. — оскалился Таран, обнимая повариху, которая довольно захихикала. Тоже вот… пара. Девушке минимум двадцать, наверное, пришла после кулинарного техникума, а бурят, несмотря на свой рост и ширину плеч только-только разменял восемнадцать. Какие только союзы не создает судьба.
Хоть и временные. В этом году он выпустится, и вряд ли кухарка уйдет за ним в войска. Да и самому кадету это не нужно. И оба это должны понимать.
Доев, и поблагодарив хозяек, я отнес грязную посуду в мойку и вышел под моросящий ледяной дождь. Противненько. С каждым днем все больше хочется увидеть чистое небо и солнце.
