— Нормально все будет. Тяжело, но нормально. — хмыкнул я. — Мы выиграем, иначе даже пытаться не стоило.
Хоть мы и готовились к этому моменту, стартовая сирена все равно застала нас врасплох. Взвыли громкоговорители и рота противников в полном составе, бросилась к окопам. С нашей стороны тут же заработали снайперы и гранатометчики, благо запас у нас был удвоенный.
— Дальняя один! Залп! — скомандовал я, и почти три десятка ручных ракетниц выплюнули гранаты по заранее отмерянным точкам, а в следующее мгновение над полем растеклись кляксы краски, замершие в резонансных щитах. — Дальняя один! Залп!
Я стрелял вместе с остальными, правда не из стандартной ракетницы а из собственной — врученной мне Романом. Ничего особенного, такой же ложный ствол, в который спереди вводился снаряд, до щелчка, просто с более удобной прицельной планкой и рукоятью. А еще — привычный.
Слаженный залп разрушил щиты и заставил тяжелую, медленную пехоту, захлебнуться гранатами. Пятерых мы выбили во время второго удара, еще троих — после четвертого. Спустя всего минуту от тяжелой пехоты противника оставалось меньше десяти человек, и это при том, что одно звено при поддержке почти двадцати пехотинцев отправилось в лес.
— Дальняя три! Залп! — скомандовал я, выцеливая длинный коридор, идущий между окопами. — Центр один! Внимание! Центр один! Залп!
Отстреляться нам удалось еще дважды, после этого страусы противника подошли слишком близко и пулеметы врага застрекотали по нашим позициям. Пусть по условиям военных игр они и не могли пробить штурмовые щиты, но сила удара была такой что рыцаря чуть не сносило очередью вместе с броней.
— Меняем укрытие! Башни огонь! — скомандовал я, и тяжелая пехота, под перекрестным огнем страусов и нескольких выживших гранатометчиков Долгорукого начали демонстративно отступать к центру крепости. Уходя со стен и уводя большую часть защитников. По крайней мере так должно было казаться снаружи.
Гранатометчики врага, прячась по окопам, перевели огонь на наши внешние — передние башенки. Страусы задавили снайперов, не позволяя им даже высунуться, и в это время я и еще пятеро парней, спрятавшихся в самом центре стены под штурмовыми щитами, прямой наводкой ударил по бронеходам.
Залп. И щиты двух из четырех машин гаснут. А одна и вовсе — оказывается раскрашена в оранжевый. Успеть перезарядиться! Теперь уже не до залпа — пулеметы бьют прямо по стене, не особенно целясь, но плотность огня такая что хочется вжать голову в плечи и не отсвечивать. И все же — второй страус врага выведен из строя, но рядом со мной, крича, падает держась за шлем один из парней.
— Легли! — приказал я, нащупав в кармане специальную гранату. Миг, и над «полем боя» вспыхивает и остается висеть слепяще яркая точка, хорошо видимая даже днем. Лучшего сигнала я придумать не смог. Пулеметный грохот заглушал все происходящее, но даже сквозь него я услышал недовольные крики.
Минута, и страусам врага стало не до нас. Это птички Ленки, выбежавшие из-за замка, сделали полукруг и ударили наступающим в тыл. Получив такую необходимую передышку, я тут же высунулся из-за стены и точным выстрелом отправил в гараж еще один вражеский шагоход. Осталась последняя машина, но и ее вскоре не стало. На мгновение даже показалось что мы победили, но в это время по нашим, наседающим сзади птичкам, ударили гарантами сбоку.
Группа тяжелых рыцарей с прикрытием, ушедшая искать нашу засаду, ворвалась на поле боя, быстро задавив Лену и отправив всю ее группу в утиль. Двадцать пять стволов, плюс пять ракетниц, быстро сделали свое дело, и мне лишь оставалось мрачно наблюдать как перед одним из вражеских рыцарей завис целый ворох пуль.
Княжич, собственной персоной. Он как-то умудрялся обычным конструктом ловить резиновые пули, а затем отправлять их обратно в противников. Будто пресс ускоренный в десятки раз. Или скорее кольцо-серп, только очень точное. Получался своеобразный дробовик, способный даже отбросить страуса, сбив ему прицел.
Столь яростная и упорная контратака не только впечатлила меня, но и в очередной раз переломила ход боя. Пусть у врагов осталось всего двенадцать рыцарей и меньше двадцати семи пехотинцев, им этого хватило чтобы вынести наши силы вперед ногами. Гранатомёты вновь заработали по стене, как и автоматы, хотя на такой дистанции ни то, ни другое не было эффективно.
Целиться из гранатомета не прямой наводкой — бессмысленно, слишком большая дуга, а обычные пули лишь стучат по стене, мешая высунуться. И все бы на этом закончилось — сидели бы наши враги внизу, не будь они все инициированными дарниками. А так — они продолжали нас обстреливать, пока набирались сил, и через десять минут пошли на первый штурм. Самоубийственный, на первый взгляд.
Выстроившись клином и прикрывая рядом стоящих резонансными щитами, противники начали взбираться по насыпи перед крепостной стеной. Тут уже ни одного укрытия не осталось — они как на ладони, вот только стрелять в них совершенно бесполезно — лишь дарить боеприпасы.
Активировав третий глаз, я наблюдал как едва заметная радужная пленка ловит пули сидящих рядом со мной парней. По-хорошему — сейчас уже пора отступать. Но я совершенно не хотел оставлять единственное укрепление. Дальше — только внутренние коридоры крепости и крохотный дворик. И хотя с нашей стороны сейчас было не больше десятка «погибших» плюс страусы, придется очень тяжело.
— Твою мать… ладно… — пробормотал я, наблюдая как, медленно но верно, приближается штурмовой отряд. Они не легкие пехотинцы, по стене взбежать не получится, но им это и не нужно. Два щита сверху позволяли гарантированно перекрыть даже залп гранат. Если только…
Действуя по наитию, я высунул руку и вжал спуск, посылая весь магазин куда-то в сторону противника. Учитывая, что до него оставалось метров пять, мне даже целиться не пришлось — просто палил пока не кончатся патроны. Затем поднял щит, надеясь, что со стены этого не видно, а снизу докричаться до командира не успеют, и высунулся вместе с ним над стеной.
Княжич выстрелил мгновенно. Все накопленные им пули вместе с прессом взметнулись вверх, выбивая у меня из рук щит, но это мне было и нужно. Вместе с моей броней он разрушил все союзные конструкты, прикрывающие его от попаданий, и моя граната влетела ровно в лоб противника.
В то же мгновение я рухнул на стену, надеясь услышать ругань врага. но вместо этого до меня долетели лишь редкие выстрелы снизу, заставившие вжать голову в плечи. А затем я разобрал металлический скрежет совсем рядом. Железные пальцы тяжёлого доспеха ухватились за зубец, но, прежде чем владелец брони поднялся — он поднял руку с автоматом, и так же, как и я совсем недавно, не глядя, пустил очередь за укрепления.
Я успел подставить под ствол противника приклад автомата, направив его чуть выше моих ног, но рядом уже появилась следующая рука. Пришлось чуть ли не спрыгивать со стены, чтобы не попасть под перекрестный огонь. Следом за мной дернулся и тут же обмяк единственный выживший до этого боец. Так что из нашей пятерки я ушел один. Главное, чтобы их потом не калечили.
