— Аккуратней! На трупы не наступите! — крикнул я, на всякий случай, укрывшись за постаментом с флагом. Все, последняя точка обороны. По крайней мере в этом раунде. К счастью, противники и в самом деле были очень аккуратны. В начале над стеной появились щиты, и только потом — штурмовики.
В отличие от княжича, остальные не могли одновременно строить несколько резонансных конструктов, но и этого оказалось достаточно. Трое держат оборону, еще двое давят нас прессом и огнем автоматов, не позволяя даже высунуться из-за укрытий. И единственное что нас спасало — их осталось пятеро против тридцати.
Стоило врагам забраться на стену, лишившись поддержки пехоты, как их начали заливать огнем с дальних караульных вышек, где я разместил девушек снайперов. Из проходов били гранатометы, а уж плотный автоматный огонь и вовсе заставил противников сжать ряды, раз за разом обновляя щиты без возможности на контратаку.
На пару минут силы пришли в равновесие, а затем снизу раздались яростные крики. Дернувшийся было назад штурмовик тут же окрасился в оранжевый, а потом начался повторный обстрел стены гранатами, но теперь уже на ней, на пристрелянных позициях, стояли вражеские доспехи. Впрочем, стояли они не долго.
Концентрированный лобовой огонь не позволил им вовремя сориентироваться и уйти с захваченного плацдарма, а удар в спину просто вынес оставшиеся силы условного врага, заставляя недоуменно смотреть вниз, туда, где должны были оставаться союзники. К их сожалению, ничего подобного — там тоже были наши.
Засадный отряд Тарана, дождавшись пока контратака врага уйдет из леса, спокойно передислоцировался обратно в окопы. Затем зашел сзади к почуявшим победу пехотинцам и расстрелял их буквально в упор, не позволяя даже ответить. Ну а после того, как штурмовики противника остались без поддержки легкой пехоты — их просто задавили со всех сторон, не оставляя ни шанса.
Штурм, проходивший в четыре этапа, наконец завершился, и наше знамя продолжило гордо веять над крепостью. Несколько минут мы еще ждали пока нас объявят победителями, но пришлось отправлять парламентера к принимающей комиссии, чтобы над полем боя наконец прозвучала финальная сирена.
— Бой окончен! Штурм завершился неудачей. Команда 1У выиграла! Всем вернуться на исходные позиции. — объявил Строганов, когда наши раскрашенные противники начали собираться возле судейских трибун.
— Есть! Первый раунд за нами! — довольно крикнул я, и в следующую секунду меня поддержал многоголосый вой: — Ура-а!
Надо сказать, что это первое сражение, в котором нас потрепало столь сильно. Потерять все бронеходы, пять тяжелых доспехов и двенадцать легких пехотинцев за раз — ни разу у меня такого не было. И если страусами я жертвовал сознательно, то остальное — чистые потери. Правда нужно учитывать и характер потерь врага. Они то потеряли вообще всех, в ноль.
— Техника считается уничтоженной и в новый бой не пойдет. — с ухмылкой произнес Меньшиков, когда наши ребята начали отмывать краску со страусов. — Вы просто пойдете в следующий бой, и скажите спасибо что не на штурм.
— Вот уж блин спасибо так спасибо. — пробормотал Леха, но я толкнул его в бок.
— Ваша светлость, а как же ранее установленные правила турнира? Каждая команда возвращает своих убитых после сражения. — обратился я к Константину.
— После сражения — ради бога. У вас же всего лишь один раунд был. — гадко улыбаясь проговорил Меньшиков. — Уверен, вы донесете свое возмущение до графа Суворова, но решение принято его прямым заместителем, исполняющим обязанности руководителя попечительского совета. Так что все и без разбирательств понятно. Ну а хотите — пишите жалобу.
— Более чем понятно. — ответил я, опустив даже его титул, после чего князь поморщился, но напоминать не стал. Еще бы, пока я официально ребенок, он мог бы предъявить претензии моим родителям, намекнув на плохое воспитание, но тут есть одна неувязочка. Формально, до окончания училища, их нет.
— Что скажешь, Герб, будешь сражаться по чести, или по остаткам правил, которые перекраивают на ходу? — спросил я, проходя мимо Геннадия, но тот лишь поморщился, не отвечая. Ну да, сейчас то у него явное преимущество и в технике, и в живой силе и даже в обучении. Да еще и тактику нашу они видели — второй раз такое провернуть не получится.
— Мы в жопе. — прокомментировал Таран, когда мы собрали всех выживших на построение. — У него полные силы, так еще и сам Герб половины наших стоит.
— Не преувеличивай. — ответил я, прикидывая варианты. — У нас впереди три часа. Если повезет — солнце опустится раньше. Макс, у тебя все готово?
— Если ты на счет сюрпризов — да. Можешь на меня рассчитывать. — довольно проговорил Краснов, который к обороне замка готовился все две недели. И иногда мне честно казалось, что он гений. Весьма изворотливый, очень расчетливый и прижимистый, не слишком физически развитый… а, ну и еще полностью отбитый на всю голову. Большую часть того, что он предложил еще в первый день «учебной войны» мне пришлось зарезать. А то так и до убийства дойти могло. По неосторожности.
— Ваше благородие, разрешите отправляться на подготовку к следующему раунду. — спросил я, подойдя к Строгонову.
— У вас еще два с половиной часа на отдых. — задумчиво проговорил Василий.
— Ну так мы и отдохнем. Там. — ответил я, показав в сторону замка.
— И что ты собираешься делать? — с легким прищуром поинтересовался наставник. — Баррикады будешь возводить?
— Все что понадобится для победы. — ответил я, и Строганов, кровожадно усмехнувшись, кивнул в сторону крепости. — Инженерные войска, за мной.
Глава 22
Мы готовились все три часа, ответственно и скрупулёзно. При этом сама подготовка разделилась на три этапа: образцово показательный, он же отвлекающий, основной-видимый, и скрытный. Учитывая, что мы лишились почти трети всех людей и больше половины всех реальных сил — приходилось туго. Но к моменту, когда заревела сирена — мы были готовы.
— Держимся. — сквозь зубы сказал я, уцепившись за штурмовой щит. — Стоим…
Легко сказать — стоим, особенно если говорить шепотом и услышат тебя максимум три человека, замерших за спиной, но обстоятельства были куда сложнее. А уж противники и вовсе, выдались на славу. Таких можно только пожелать, и в этих словах нет ни капли иронии. Чтобы расти над собой и врагом, а главное — чтобы постоянно идти по краю пропасти поражения.
Герб меня очень удивил в приятном смысле. После звука сирены в окопы прыгнуло семьдесят два человека, а страусы замерли на месте. Остальные просто дожидались за позициями, оставшись вместе с нашими «убитыми» в прошлом раунде. Я от такого благородства не ожидал, хотя это могло быть простой гордостью. Много ли чести победить более слабого противника, да еще и числом его задавить?
Под щитами тяжелой пехоты противник легко преодолел половину полигона, выставив два заградительных отряда для встречи непредвиденных гостей. Один — прочесывать лес, второй — прикрывать от нападения с пустого пространства. По мне так излишняя осторожность, учитывая потерю шагоходов в первом бою.
