—Послушайте, может вы без меня обойдетесь?— вскинулся следователь.— Я не собираюсь быть вашим мальчиком для битья, при том, что никаких полномочий вы мне не оставили. Забирайте дело с концами.
—Вы сами сюда влезли.— улыбнулся конторский, и его акулью улыбку повторил Ульянов.— Сами хотели вести следствие. Так что теперь расхлебывайте. Даже если в больше не зададите ни одного вопроса, под документом будет стоять ваша фамилия.
—Начальство узнает, что вы меня козлом отпущения решили сделать.— прорычал мужчина, вскакивая.
—Конечно узнает. И не только ваше. Обо всех подробностях. А теперь сядьте, или из следователя вас переквалифицируют в свидетеля, а там и до подозреваемого не далеко.— усмехнулся конторский.— Продолжаем. Расскажите о распорядке дня, предполагаемом и свершившемся.
Не став ничего скрывать, я в подробностях рассказал, что именно мы делали, что говорили, как готовили матерьялцы, как утром приехало больше народа чем планировалось и так далее, и тому подобное. Даже скорчившийся на стуле следователь в конце концов ожил, когда я начал рассказывать о провокаторах и их подготовке.
—Плакаты мы нашли, это не проблема. А вот розово-волосой не обнаружили. И среди задержанных ее нет.— заметил конторский.— Уверены, что именно такой цвет был у девушки с громкоговорителем?
—Я на зрение не жалуюсь, но могу допустить что это был просто парик, который при нужде сунули в карман и сбежали.— ответил я, пожав плечами.— говорят же, что запоминается только самая яркая деталь.
—Парик? Хорошая теория.— улыбнулся конторский, и чуть толкнул следователя.— Вы свободны, как напишете рапорт — его заверят возьмут копию и проводят на выход. Можете идти.
—Итак?— снова спросил конторский, повернувшись к девушке, когда жандарм вышел, прижимая к груди папку.
—Не врет, хотя кое-где преувеличивает или чуть преуменьшает. В целом — норма.— ответила женщина, и я с удивлением посмотрел на первого в моей жизни встреченного ментала. Вот ведь… интересно! Я о них только слышал, а сейчас — живой представитель этой редчайшей профессии прямо передо мной. При этом никакого давления или залезания в голову я не почувствовал.
—Все собранные дополнительные материалы, как и вновь открывшиеся факты будут предоставлены тайной канцелярии сразу после их документирования и обработки.— сказал Ульянов, заслужив кивок от бывшего коллеги.— Все присутствующие кровно заинтересованы в том, чтобы найти виновных.
—Если это хоть на шаг приблизит меня к покушавшимся на отца уродам…— проговорил Роман, и за внешне спокойным голосом почувствовался леденящий холод, от которого девушка-ментал даже поежилась, чуть отступив.
—Будьте уверены, ваше сиятельство, кто бы не стоял за покушениями на государя и вашего отца, как только мы получим сведения — вы узнаете одним из первых.— пообещал конторский.— Сейчас же, хочу заметить, что жандармерия уж слишком усиленно сует свой нос в это дело.
—На их шефа тоже покушались.— заметил я.
—Верно, молодой человек, однако они не компетентны. Кроме того, через сколько после вашего вызова приехали первые патрульные машины?— уточнил конторский.
—Больше часа. Не уверен.— ответил я, задумавшись.
—Два часа от звонка до прибытия первых экипажей, а ехать им, даже по пробкам не больше тридцати-сорока минут.— проговорил конторский.— А в острую стадию митинг перешел когда?
—Да нет, вряд ли эти события связаны.— нахмурился я.— Скорее уж… когда я вышел с парнями.
—Либо они увидели человека под охраной и сочли его достаточной мишенью, либо узнали именно вас.— проговорил конторский, заставив всех в комнате задуматься.— К слову, хочу вас поблагодарить за принятие адекватных мер. Благодаря тому что вам удалось предотвратить стрельбу ни одного погибшего нет.
—А как же пострадавшие из-за паники?— уточнил я.
—Несколько человек получили переломы, пара десятков обошлась синяками. Ну так в следующий раз умнее станут.— жестко усмехнувшись сказал конторский.— Должны понимать, в какой ситуации страна оказалась. Сейчас не время устраивать протесты, когда… впрочем это не так важно. Не забивайте себе голову, молодой человек.
—Всё в порядке. Мы на политэкономии разбираем ситуацию на фронтах.— ответил я.— Все понимают, если мы оступимся, добрые друзья нашего государства позаботятся, чтобы вставать было некому.
—Какой разумный у вас племянник.— усмехнулся конторский, покачав головой.— Последний вопрос, юноша. Кто обезвредил террориста?
—Не думаю, что надо делать из этого тайну?— проговорил я, повернувшись к Роману, и тот легко кивнул.— Мой взводный, Таран, поставил щит, а я увидев в руках врага гранату подкинул его в воздух.
—Одного?— все так же улыбаясь уточнил конторский, и я почувствовал, что сыплюсь на мелочах. В чем дело? Пресс — базовый конструкт, его каждый студент выпускник знает. Ну да, я инициирован раньше остальных, но…
—Все в порядке, не напрягайтесь так, юноша.— проговорил Ульянов, выйдя чуть вперед.— Александр — безусловный самородок, освоивший базовые конструкты через три недели после инициации. У нас есть соответствующие записи и свидетели.
—И все же, одного человека, в толпе.— покачал головой конторский.
—Он сын моего брата.— пожал плечами Роман.— Пусть и незаконнорожденный. Но теперь это не важно. И сделайте так, чтобы дальше конторы это не ушло.
—Благодарю вас за этот секрет, он будет доведен только до самого верха и не уйдет дальше необходимого для следствия.— конторский встал, и слегка поклонился.— Более вопросов не имею и задерживать не смею. Всего хорошего, ваше сиятельство. Господа.
—Честь имеем.— кивнул Роман, поднявшись с кресла.— Идем.
Дядя со мной разговаривать не стал. Стоило нам выйти из допросной, как его увлек один из ординарцев, а я, поняв, что больше никому на сегодня не нужен, с облегчением отправился в общежитие. К слову «никому не нужен» оказалось мягко скажем преувеличением. Меня ждали, в моей же комнате. И не только Ангелина.
—Ну как прошло?— спросил я, увидев сидящего над горой денег Шебутнова, тщательно сортирующего купюры и ассигнации.
—Погоди.— пробормотал он, показав раскрытую ладонь, и продолжил раскладывать купюры по стопочкам. Я не стал его отвлекать, с облегчением скинув ботинки и повесив китель на вешалку.— Одна тысяча, двести семнадцать рублей!
—Сколько?— удивленно проговорил я.
—Сам посмотри.— сияя улыбкой сказал Леха.— Больше тысячи золотых рублей! Да на это можно квартиру купить!
—Так. Отставить восторженные вопли.— тут же взяв себя в руки сказал я.— Вычти премии всем, включая охрану училища. Это из-за нас они жизнью рисковали. Треть от этого — вообще доля Коловрата. А вот оставшееся… сколько сейчас на меня коэффициент?
—Старшой, это же куча денег… давай я лучше… ну не знаю.— пробормотал Шебутнов, чуть не со слезами глядя на утекающее сквозь пальцы богатство.
