—Старшой, ну есть же куда более выгодные способы потратить деньги. На девочек спустить, на вино, на… на наркоту в конце концов. Усилители, расширители сознания, ускорители… если ты всерьез собрался против этих монстров биться, придется им соответствовать.— пробормотал Шебутнов, покосившись на охранников.— Это конечно запрещено, вредно для здоровья и все такое, но многим реально помогает. Экзамены пройти… нормативы сдать.
—Ты их использовал?— строго спросил я, схватив Леху за ворот.
—Что? Я? Нет… конечно нет. Так, знаю парней, которые пробовали…— пробормотал он, чуть отступив, но вырваться из моей хватки не смог.
—Тем лучше, ставим все, пока коэффициент в очередной раз не поменялся.— приказал я, силком подтащив Леху к окошку кассы, работающей в связи с турниром круглосуточно.— Добрый ночер, можем мы сделать ставку на Суворова Александра Брониславовича?
—Да, ставка один к пятидесяти.— заметила кассирша, лениво перебирая клавиши.
—Отлично, мы хотим поставить восемьсот рублей.— сказал я.
—Восемьдесят рублей, крупная сумма для кадетов.— кивнула она.
—Вы не поняли. Восемьсот. Все на победу.— сказал я, выкладывая пачки золотых ассигнаций, от которых даже у видавшей многое кассирши глаза полезли на лоб.— Леха, докладывай, разрешаю.
—Понял, докладываю.— сокрушаясь вздохнул Шебутнов, добавляя к моим пачкам — свои, спрятанные под полой пальто. Кассирша, не веря приняла от нас деньги. Трижды пересчитала, в начале на машинке, потом руками, а потом снова на автомате. Леха вздрагивал каждый раз, когда какие-то банкноты не проходили, но в конце концов сумма сошлась и нам выдали чек о ставке.
—Отлично, спасибо большое.— проверив все ли верно нам пробили, улыбнулся я, и спрятал документ в карман. К чеку полагалась расписка, одна из которых теперь была у меня, а вторая в сейфе училища, как и копия чека, оставшаяся на кассовой ленте. Теперь даже если мы пролюбим свой экземпляр, все можно будет восстановить.
—Ну, дружище, а теперь рассказывай, что там с наркотой.— настойчиво проговорил я, когда мы вышли их бухгалтерии.
—Да не наркота это никакая. Говорю же — усилители.— замялся Леха.
—Да-да, и ты ее совсем не нюхал. Это парни усиливались, а ты только рядом стоял.— усмехнулся я.— Не действуй мне на нервы, рассказывай, как есть.
—Старшой, ну чего ты… не все же гении, как ты? Я очень рад что у тебя обходится без химии, а парням тяжело.— продолжил юлить Шебутнов.— Нам же всем нормативы сдавать надо, а на твоем фоне большинство выглядят кисло.
—Твою мать, Леха!— рявкнул я, усадив товарища жопой в сугроб.— Ты что, собака, нашим парням наркоту толкал?
—Да нет… не было такого, старшой!— замотал головой Леха, но судя по виноватой физиономии можно было даже не сомневаться.
—Кому толкал? Сколько?— спросил я, садясь рядом с ним на корточки.— Я же тебя предупреждал, Шебутнов, поймаю с наркотой — выпру нахрен. И тут ты мне говоришь, что ты и сам принимаешь, и нашим парням ее подсовываешь! Или погоди… ты что, тварь, и девчонкам ее давал? Ангелине?!
—Что? Нет! Да я ни в жизнь не посмел бы! Я что совсем самоубийца?— запричитал Леха.— Она чиста, мамой клянусь!
—А ты?— чуть рыкнул я на товарища, и он совсем сник, понимая, что попал.
—Я только пару раз. Деньги в общак надо было вернуть, я подсуетился…— пробормотал он что-то невнятное, совершенно выводя меня из себя.
—Дебил малолетний.— рявкнул я, поднимаясь и хватаясь за голову. Спокойно, только спокойно. Даже если ему сейчас голову открутить — это не поможет.— Скольких в нашей роте ты на это дерьмо подсадил?
—Да никого я не подсаживал! Они сами просили. Честное слово! Мне даже предлагать никому не понадобилось, они как узнали — сами прибежали и все разобрали подчистую, еще и добавки просили.— ответил Леха, так и продолжая сидеть задницей в снегу.— Я и не рассказывал никому, только пронес. Старшой, я же не просто так, не срослось у нас с продуктами и девками для алфавита, пришлось по-другому крутиться, а наши еще и в карты проигрались третьякам, пришлось…
—Заткнись, Шебутнов. Просто заткнись.— попросил я, и Леха с облегчением замолк, позволяя мне продумать следующие шаги. О да, хороший из меня командир, ничего не скажешь. Проворонил целую толпу наркоманов у себя под носом.— Так. У тебя есть только один шанс остаться моим ординарцем. Единственная попытка, которая тебя нифига не освобождает от наказания.
—Все сделаю!— тут же вскочил Шебутнов.— Только скажи!
—Сейчас идешь в общежитие, и ты мне составляешь список всех, кто хоть раз брал у тебя наркоту. И тех, кто мог ее брать через вторые руки. Если ты, хоть одного человека пропустишь. Хоть одного! Я об этом все равно узнаю и тогда ты вместо выпуска из училища отправишься полетать.— сказал я, разворачиваясь.— Вали, у меня еще дела.
—Я все сделаю, старшой!— крикнул мне вдогонку Леха, а я только сейчас понял, чего он так трясся и дергался каждый раз, когда речь касалась крупных денег. Ведь он говорил, что была проблема с общаком, нервничал, а я блин, вместо того чтобы вникнуть, спустил на тормоза. Так теперь еще и новые проблемы вылезли.
Распространение наркотиков — это очень серьезно, если его поймают, ровно как меня или еще кого-то, это смертная казнь. И черт с ней, с угрозой жуткого наказания, из-за моей невнимательности я чуть не потерял большую часть своей роты, людей на которых собирался опираться в ближайшем будущем.
—Его сиятельство отбыл в имение больше часа назад.— поприветствовала меня поклоном секретарша, когда я дошел до кабинета Романа.— Если вы хотите. Я могу с ним связаться по коммуникатору или набрать оп телефону.
—Нет, спасибо. Прошу прощения что побеспокоил, случайный порыв.— улыбнулся я, и чуть поклонившись вышел. С кем еще я могу проконсультироваться по столь щекотливому вопросу? Роману можно, хоть и гипотетически, он хоть и примет жесткие меры — но поможет. Ульянову? Точно нет, тут же сдаст всю мою братию. Врачам? Они вроде как какие-то клятвы приносили… но тоже нет, люди чужие, черт его знает, что им в голову придет. Марии? Поможет, но скорее всего тут же доложит.
Из взрослых остается только Строганов, этот сдать не должен, хотя и помочь вряд ли серьезно сможет. Но я хоть ситуацию ему расскажу, обмозгую в разговоре варианты. А если он донесет? Ну так только Роману, без промежуточных звеньев, а с ним я так и так собирался посоветоваться. Значит идем к Василию.
—Куда?— недовольно спросил комендант учительского общежития.
—Прошу позвать его благородие Строгонова, для личного разговора. Ротный 1У, Александр Суворов.— представился я, и стал ждать пока оживившийся дежурный быстро набирает кнопки на домофоне. Через пять минут ко мне вышел не слишком довольный, похоже готовящийся ко сну Василий.
—В чем дело?— спросил Строганов, скрестив руки на груди.
—Как я и сказал — личный разговор, и до утра он ждать не может.— ответил я.
