—Унас?— усмехнулся Иван Яковлевич.— Ровным счетом ничего. Снег, тоска…
—Немогу незаметить, что выувлекаетесь историей.— улыбнувшись кивнул янаразвешенное оружие.— Амне интересны новые места, думаю короткого рассказа даже Вилюйск заслуживает более чем. Скажем, последние лет сто.
—Хмм… нуесли так посмотреть.— задумавшись проговорил барон.— Никаких тайн явам нераскрою, просто потому что тайн уэтого места нет, адаже если они иесть— товсе мелкие, наши. Авот история угорода ивсамом деле по-своему уникальна, хоть ипохожая натакие жеистории крепостниц казачьих отрядов того времени.
—Тыивправду хочешь слушать историю ссотворения мира?— чуть наклонившись комне прошептала Мария.— Мыжездесь проездом.
—Городище был впервые поставлен наВилюйске вначале-середине семнадцатого века, как зимовье. Примерно втожевремя, нареке Оленёк было создано другое зимовье. Точных сведений обэтом донаших дней несохранилось, ноходят легенды что это город-побратим, или, вернее сказать, город призрак.— скаждой фразой всё более увлеченно ивоодушевлённо рассказывал барон.— Его императорское величество Павел 1очевидно поняв, что двум городам водной местности быть незачем, Оленёк упразднил, истого времени герб перешел кнашему Вилюйску.
Барон отпил чая, чтобы промочить горло.
—Докатастрофы город занимался рыбным илесным промыслом, разведением северного оленя имелкой починкой проходящих судов. Перевалочный пункт, борьба сосбежавшими ссыльными, дамало ликакие вызовы появлялись. Поселок потихоньку рос, кначалу двадцатого века наконец сменив статус наГород.— бодро вещал барон.— Авот вовремя катастрофы исразу после— городу пришлось очень нелегко. Мыведь— приграничное сзоной поселение.
—Что произошло?— спросила Ангелина снемалым интересом.
—Искаженные. Официальная история гласит что изобразовавшейся после катастрофы Тунгусской зоны вывезли всех пострадавших, ноэто совсем нетак. Небыло тогда летающих судов, адаже если быибыли…— отмахнулся Иван Яковлевич.— Столько народа разом невывести. Ноони начали выходить сами…
—Вначале— текто был отнас километров задвести-триста, сплавлялись порекам наплотах, собранных кто вочто горазд. Иногда нацелых спущенных наводу исбитых кольями бревнах отдомов. Ясумел собрать довольно подробную коллекцию фото того времени.— небез гордости сообщил барон.— Ноуже вэтих людях чувствовалась… как тогда писали— расстройственная болезнь. Незнали тогда такого понятия как искаженные идиссонанс. Даисимптомы только начинали провялятся.
—Первейшим были душевные расстройства, накоторые мало кто обращал внимания. Агрессия, плохой сон, приступы паранойи игаллюцинации.— пояснил Иван Яковлевич.— Тогда это списывали напотерю дома исуеверия, веру впримитивный шаманизм идухов, досих пор распространенную внашей местности. Итолько позже, совторой волной, началось настоящее беспокойство.
—Странно, обычно говорят только ободной волне.— чуть нахмурившись проговорила Мальвина.
—Нучто вы, госпожа, ихнасчитывают как минимум пять.— сулыбкой ответил барон.— Анасамом деле они постоянно происходят. Каждые полгода-год. Зверье жеплодится, даже втаких странных условиях. Даинетолько зверье.
—Прошу прощения что сбили вас смысли.— сказал я, заметив, что барон задумался.— Выговорили овторой волне.
—Ахда, вторая волна… она пришла спустя пару месяцев ивосновном шла смелких поселков игородищ что располагались ближе кцентру зоны. Фото… скажем так они сохранились ивмоей коллекции есть, ноэто нето, что нужно видеть дамам.— покачав головой сказал барон.— Даже если они закалены вбоях икрепки рассудком.
—Вряд ливыможете показать нам что-то, чего мыеще невидели.— счувством собственного превосходства сказала Мария.— Иужтем более точто может нас напугать.
—Напугать— нет. Вызвать отвращение— вполне возможно.— вновь покачал головой Иван Яковлевич.— Даже учитывая, что выжили далеко невсе беглецы, донас сумели добраться люди сразными изъянами. Тунгусская зона забирала несамых слабых, идаже несамых больных— она забирала везучих. Аневезучих коверкала, словно малолетний ребенок, которому вруки попала фигура изскульптурной глины.
—Люди срасслаивающейся, слезающей словно узмей вовремя линьки кожей. Скостями, что раздваиваются или начинают, расти вширь. Карлики игиганты, которые еще несколько месяцев назад были нормального роста.— перечислял барон.— Всё это было слюдьми невпервой, можно было бысписать накакую-то болезнь. Новот другие…
—Продолжайте.— попросил я, когда барон вновь замолчал отпив чай.
—Как яисказал, это несамое приятное что можно себе представить… но, если настаиваете.— Иван Яковлевич картинно вздохнул.— Наши предки вели хорошую документацию, делали фото изаписи, так что донас события тех дней дошли почти без искажений, вотличие отжителей бывшей зоны, прошу прощения занеудачный каламбур.
—Твари… потерявшие разум, нонеинстинкты. Существа счетырьмя руками или тремя ногами. Свывернутыми вдругую сторону коленями ивыросшими крыльями летучих мышей. Сщупальцами имногим-многим другим.— поморщившись пояснил барон.— Они пришли вгород сюга изапада. Некоторые пытались общаться, нобыли столь ужасны что люди просто немогли этого вынести. Другие сразу начали нападать.
—Почти два года граждане Вилюйска самоотверженно сражались напередовой. Иногда случалось такое, что заканчивались пули, иони переходили насамострелы. Икогда вроде всё успокоилось ибывшие когда-то людьми закончились, настало время зверей.— барон сделал драматическую паузу, азатем достал изверхнего ящика стола любовно обшитый кожей альбом.— Звери, яисам сталкивался сними, уменя есть даже несколько трофеев. Носейчас это скорее обязанность, тогда жебыло подвигом!
—Что может быть героического впобеде над зверьем, когда увас есть бетонные дома иружья?— ссомнением спросила Мария.
—О, если это обычный медведь, токонечно ничего. Новот если этот медведь будет под три метра вхолке, унего будет толстая костяная броня вместо шерсти исемь мощных лап, способных вскрывать даже бетонные укрепления.— усмехнувшись покачал головой барон.— Ктому же, незабывайте, тогда соснабжением все было крайне плохо. Стрелы вместо пуль— были отнюдь нередкостью.
—Как могло появится что-то подобное взоне?— спросил я.
—Это нужно уточнять унаших ученых.— пожал плечами барон.— Говорят, что девять издесяти рожденных вдиссонансе тварей умирает впервые дни. Еще девять изоставшихся— втечении пары недель. Авот течто выжил…— онпротянул мне альбом сфотографиями, которые янебез интереса начал рассматривать ипоказывать супругам. Апосмотреть там действительно было начто.
Напервом жефото оказался изображен тот самый медведь, окотором говорил барон. Правда отмедведя вэтой твари мало что осталось. Даже морда, без характерного перехода кносу— треугольная, словно уакулы, ипокрытая совсех сторон толстой броней. Для наших пушек, конечно, ерунда, нодеревянные стрелы подобное невозьмут.
Дальше шло нечто, что явначале принял закуст, такими большими иразветвленными оказались колючки наэтом еже. Лап тоже был перебор, как иглаз. Ятолько содной стороны насчитал четыре. Изпасти этого «ёжика» торчали длинные клыки, явно говорящие что «оно плотоядное».
