—То, что происходит— очень похоже наспособность того убийцы.— заметила Ангелина.— Только по-другому.
—Отличная мысль, ясчитаю. Похоже, нонепохоже.— усмехнулся я.
—Нуянезнаю, как это объяснить.— недовольно буркнула супруга.
—Иянезнаю.— нестал спорить я, сконцентрировавшись наочередной волне. Чем ближе кцентру зоны, тем чаще приходилось исторгать изсебя пресс. Конструкт дестабилизировало иразрушало через несколько секунд, стоило ему разойтись встороны насотню метров, как онтерял больше половины своей силы. Анаста пятидесяти исчезал, разбалансированный враждебным излучением.
—Всё.— наконец признал я, когда доцели оставалось километров двадцать.— Ядальше продвинуться смогу, авот остальные— сильно сомневаюсь.
Кэтому моменту пресс исчезал уже впятидесяти метрах отштурмовика, исоздавать его приходилось втри раза чаще чем раньше— почти каждую секунду. Япробовал усилить конструкт, пробовал замедлить его— ничего непомогало.
—Может долетим ипосмотрим, что там?— спросила Ангелина.
—Там должен быть лес. Тайга вовсей своей красе.— ответил я, прекрасно понимая, что зимой наместности геологическая партия будет возится споисками месяцами, аучитывая трудности инеобходимую предосторожность— летом будет нелегче. Разве что снег мешать небудет.
Ивсё же, любопытство победило. Яснизился напредельно малую высоту, чтобы вслучае чего можно было быстро приземлиться, ипошел всотне метров над верхушками деревьев. Теперь стало видно, как отпостоянного «ветра» ветви наелях содной стороны короче, чем сдругой. Аеще они покачивались под волнами диссонанса, нонеразрушались, оставаясь вцелом почти такими же, как ивовсей тайге.
—Арылах должен быть где-то здесь.— проговорила Ангелина, когда мызависли над предполагаемыми координатами «моего» поселка, указанными вдарственной. Только сейчас яподостоинству смог оценить шутку, сыгранную спобедителем турнира регентом Морозовым. Ниодин нормальный человек втакую задницу добровольно непойдет. Абаронский титул, онтакой, очень относительный.
—Как ты?— спросила супруга, заметив, как явыпустил воздух через сжатые зубы. Вот только чтобы отвлечься отпостоянной пульсации пресса иответить, мне понадобилось несколько долгих секунд.
—Сложно, нотерпимо.— сказал я.— Идем назапад, если ничего ненайдем задвадцать минут, возвращаемся. Передаю тебе управление.
—Как скажешь, приняла.— ответила Ангелина, позволив мне сосредоточится наединственной задаче. Черт, ясебя начал ощущать отбойным молотком, без остановки долбящем один итот жеконструкт каждую секунду. Даже несразу понял, что девушка вновь обращается комне.
—Что-то вижу. Истинным зрением. Вон там, посмотри.— отвлекла меня Ангелина, яедва несбился, икорабль тряхнуло. Приборы взвыли, двигатели взвыли отжуткого перепада резонанса, новпоследнюю секунду мне удалось удержать кораблик налету, ударив особенно сильной волной пресса вовсе стороны.
Как Ангелина вообще что-то сумела разглядеть через буйство конструктов, стало понятно, когда ясосредоточился. Размытое пятно фонило ничуть неменьше, чем центр зоны, нораскинулось наогромной территории, без определенной точки концентрации. Носамое главное— над одним изсамых ярких мест обнаружилось несколько построек.
—Тыдумаешь отом же, очем ия?— спросила Ангелина.
—Да, похоже нашим геологам искать ничего непридется.— ответил я, усмехнувшись.— Осталось решить крохотную проблему— как сделать так, чтобы они тут выжили.
Граница Священской Римской империи Германской нации иРоссийской империи. Временный лагерь для переговоров.
—Ваше сиятельство, мынастаиваем, что беженцы попросившие убежища внашей стране являются жертвами…— проговорил уполномоченный посол, ипосовместительству один изрейх-канцлеров, барон Шнёбен.
—Они террористы, запоследние полгода убившие больше полутора тысяч мирных граждан.— устало ответил Петр. Переговоры, тянущиеся уже несколько дней, очевидно невели никкаким конкретным результатам, лишь затягивая ибез того длительный ибесполезный конфликт.— Унас полно доказательств, согласно которым они проникают натерриторию нашего государства из-за вашей границы. Свашей техникой иоружием.
—Выхотите нас вчем-то обвинить?— подняв бровь спросил Шнёбен.
—Обвинить? Нивкоем случае. Япросто предупреждаю.— недобро улыбнулся регент.— Вследующий раз, когда они вновь нападут нанаших подданных, мыбудем считать ихзаконной добычей независимо оттого начьей территории они будут находится. Иесли ужтак выйдет, что террористы ипреступники скроются увас встране… тогда что поделать.
—Это угроза вторжением!— возмущенно проговорил канцлер.— Выхотите объявить Риму войну?
—Бросьте, барон. Выпрекрасно знаете, что, если мыплюнем навсе договоренности ивойна будет— выневыстоите. Наш флот, сосредоточенный врегионе, втри раза крупнее вашего. Если ябызахотел вам угрожать, сказал бычто мыуничтожим Берлин… скажем затри часа. Взять или захватить его— несумеем, авот стереть впорошок— запросто.— усмехнулся Петр.— Однако, япросто предупреждаю— мыбудем уничтожать террористов иубийц везде, где быони ненаходились.
Окрестности Кракова, временный лагерь освободительной армии Прометея.
—Выобещали нам поддержку!— всердцах крикнул Георгий.— Что стоит нам начать сражаться— ивывыступите внашу поддержку.
—Вычем-то недовольны, князь?— жестко спросила женщина вкошачьей маске.
—Запоследние месяцы погибло больше полутора тысяч моих людей. Верных идеям свободы инезависимости Польши!— ответил Георгий, отметив про себя, что великим его уже невеличают, как ицарем польским…
—Иэто полностью ваша вина.— сказал Лев.— Мыпотратили наваше вооружение больше сорока миллиардов фунтов. Поставили вам корабли, орудия ПВО, доспехи иличное оружие, икак выэтим распорядились? Мелкие теракты ипара стычек сгородскими гарнизонами? Это ваша освободительная война?
—Вихруках все СМИ, сеть, любая пропаганда! Стоит нам свершить акт возмездия заказни или угнетение поляков— ивтот жедень выходят часовые сюжеты отом какие мычудовища!— отмахнулся Георгий.— Как нам поднимать народ, при таком образе? Армия поработителей стоит вовсех крупных городах, даже здесь нам приходится скрываться отсобственных людей. Отжандармов что должны быть нанашей стороне.
—Это ваши проблемы, аненаши.— невозмутимо ответил Лев.
—Неваши? Так может инет, между нами, никаких договоренностей? Может выинесобирались никогда вступать всвященную освободительную войну?— невыдержав закричал Георгий.— Выклялись! Клялись перед господом илюдьми что поддержите наши войска несловами, асилой! Ваши флоты висят впаре часов полета, пора уже вступать вбой самим, господа и…
Георгий захлебнулся криком, изего рта хлынула кровь ивследующую секунду вращая круглыми отболи глазами онрухнул напол, ивскоре умер, так инесумев понять, что жеего убило.
—Прошу прощения заиспорченный пол.— мило улыбаясь сказал Сергей, ступив наместо, где несколькими секундами ранее вещал неудавшийся король польский.— Как японимаю, вас неслишком радовали результаты его борьбы. Мои жедействия выможете видеть повсему западу Российской империи.
