Она вежливо что-то пробормотала в ответ и посмотрела на Грегора, который стоял у стола. Впервые после их приезда он выглядел не столь тщательно одетым, как обычно. Галстук сбился набок, на локтях сюртука образовались пузыри, волосы растрепаны, глаза усталые. Впрочем, Грегор и в таком виде был упоительно хорош, и Венеция почувствовала болезненный укол в сердце, словно утратила нечто очень для нее важное.
Мисс Платт взяла Рейвенскрофта под руку.
– Вы должны отдохнуть, дорогой мой! Присядьте на диван.
Она почти силой увлекла его за собой – к немалому облегчению Венеции.
В ту же секунду к Венеции подошла миссис Блум и, приобняв ее, повела к столу.
– А вот и вы, дорогая! Неудивительно, что вы проспали так долго после трудного дня.
– Я чувствую себя лучше, – сказала Венеция, болезненно ощущая на себе взгляд Грегора, который, стоя рядом со сквайром, следил за каждым ее движением.
Она старалась не смотреть на него, однако ощущала на себе его взгляд столь же остро, как вчера ощущала его прикосновения.
Грегор наблюдал за тем, как Венеция, слегка наклонив голову, слушает, что говорит ей миссис Блум. Она выглядела такой же усталой, каким он чувствовал себя. И была неспокойна, Грегор догадывался об этом по ее порывистым движениям.
Грегор бросил взгляд на Рейвенскрофта – тот был весьма мрачен. К счастью, этот идиот все утро избегал Грегора.
Будь проклят его болтливый язык! Одним ударом болван едва не разрушил все.
Само собой, Грегор тоже заслужил свою долю упреков за неподобающее поведение. Он подошел дьявольски близко к черте, разделявшей его и Венецию. Не рассчитал, что она окажется такой восхитительной, что теперь его будет неудержимо тянуть к ней, поскольку пьеса осталась не доигранной и завершение спектакля неотвратимо.
Он старался не обращать на Венецию внимания, однако поймал себя на том, что не сводит с нее глаз. В этот момент она легким движением руки отвела со щеки шелковистую прядь волос. Это немного развлекло и даже насмешило. Венеция не успела привести в должный порядок пышную массу своих кудрей, а может, у нее, как всегда, шпилек не хватило, но, во всяком случае, волнистые пряди, отделившись от прически, упали ей на плечи и спину. Стоит ли беспокоиться об одном локоне? А волосы у нее длиннее, чем он представлял себе. Распусти она их свободно, концы их, вероятно, коснулись бы талии.
Размышления увлекательные, но запретные. Грегор отвернулся, и на глаза ему попался Рейвенскрофт, который смотрел на Венецию со страстным обожанием. Грегор снова перевел на нее взгляд, и в эту минуту на Венецию упал солнечный свет. Ее светлая кожа была слегка загорелой, а почти незаметные веснушки на переносице прямо-таки умоляли о поцелуе.
Он вдруг осознал, почувствовал всем сердцем, что Венеция вполне заслуживает той высокой степени восхищения, с которой любуется ею Рейвенскрофт.
Прошедшей ночью Грегор много и долго думал о том, что произошло между ним и его подругой. Он не мог больше делать вид, будто ничего плохого не произошло. Даже если бы он, Грегор, не утратил вчера контроль над собой, репутация Венеции не просто под угрозой. Дело обстоит гораздо хуже. Грегор почти не сомневался, что дочь сквайра завоюет Лондон штурмом. Ее красота и семейные связи сделают Элизабет Хиггинботем самой заметной дебютанткой сезона, сквайра и его дочь станут везде приглашать. Избежать встречи с ними невозможно, это лишь вопрос времени, а Венеция скоро появится в обществе.
Она заслуживает лучшей участи. Тем не менее Грегор понимал, что и он окажется замешанным в эту нелепую историю, так же как и Рейвенскрофт, если этот дуралей не успеет удрать на континент ради того, чтобы избежать встречи с лордом Алстером на дуэли.
Они все оказались в трудном положении, и существует единственный способ спасти Венецию: жениться на ней.
Даже теперь, после долгих размышлений, сердце у Грегора болезненно сжималось при этой мысли. Он никогда не предполагал жениться таким вот образом, но иного выхода нет.
Грегор решил после обеда встретиться с Венецией наедине и сообщить ей о своем решении.
– Лорд Маклейн? – окликнул его сквайр, испытующе глядя на Грегора.
– Прошу прощения. Я задумался.
Сквайр перевел взгляд на Венецию, затем снова на Грегора.
– Понятно. Я хотел сказать, что если мы объединим наши усилия, то сможем уехать завтра.
Грегор старался не смотреть в сторону Венеции.
– Превосходная мысль. Мне тоже хотелось бы уехать как можно скорее.
– Я думаю точно так же. Мы могли бы оставить в гостинице часть багажа, а джентльмены поедут верхом рядом с единственной исправной каретой.
Грегор кивнул.
– Так мы доберемся до ближайшего города, – сказал он, – наймем там еще карету, отправим ее сюда за оставленным багажом, а сами продолжим путь.
– Полностью с вами согласен.
В комнату влетела взволнованная миссис Тредуэлл.
– Господи, ну это просто конец света!
– Что случилось? – спросила миссис Блум.
– У Элси снова разболелся зуб, и она не может приготовить обед.
– Бедняжка! – сказала Венеция. – Может, мне пойти к ней?
– Что вы, мисс Уэст, в этом нет никакой необходимости. Я дала ей лауданум и приложила к животу печеную луковицу, чтобы унять боль. Завтра утром она встанет здоровехонькая, вот увидите.
Венеция надеялась, что печеная луковица не воспрепятствует действию целебного корешка в мешочке на шее у Элси.
– Она сейчас спит?
– Да. А я только сейчас сообразила, что, кроме Элси, некому приготовить обед.
– А вы, миссис Тредуэлл? – нахмурившись, спросил Рейвенскрофт.
Миссис Тредуэлл весело рассмеялась:
– Ну, я-то совсем не умею готовить, и смею вас уверить, что это вызвало в свое время большое разочарование у мистера Тредуэлла, особенно когда он приобрел эту гостиницу и все остальное.
Венеция заметила внезапную усмешку Грегора и веселое выражение его зеленых глаз.
– Любопытно, знал ли об этом мистер Тредуэлл до вашей свадьбы? – спросила она тоже с улыбкой.
– Разумеется, нет, – бодро сообщила миссис Тредуэлл. – Он не спрашивал, а я ему не сказала. – Она повернулась к Венеции и объяснила, понизив голос: – Я не считаю это ложью, я вообще никогда не лгала. Когда мы поженились и муж узнал, что я не умею готовить, он решил, что стоит мне войти в кухню, как я быстро всему научусь. Ну, я старалась как могла, но чуть не сожгла весь дом до основания. Тогда он и привел мне Элси. С тех пор все пошло хорошо.
У Грегора дрогнули губы, и Венеция поспешила сказать:
– Может, мне пойти в кухню и посмотреть, что можно приготовить?
