— Хочу напомнить так же, что те, кто не принесут клятву — не могут ее нарушить, а потому не будут ни в чем обвинены. Их не будут преследовать, не будут требовать того, о чем они не говорили и никак не станут ущемлять в правах. — громко и четко, так чтобы дошло до всех, говорил я. — Те же принесут клятву, а позже её нарушат, будут преследоваться по законам чести и Российской империи.
Мои слова всколыхнули зал, тут же началось бурное обсуждение, лживые улыбки сползали с лиц как краска после дождя. Клятва, вещь жестокая. Это публичный договор, имеющий строгую юридическую и уголовную силу. При этом ни одна клятва не может быть односторонней, сюзерен клянется вассалу точно так же, как и вассал сюзерену.
Это как военная присяга. Если ты ее не давал, то очень сложно ее нарушить. А вот если давал и нарушил, то с тебя спросят по всей строгости закона. Но в то же время ни у кого не возникало никаких сомнений — те, кто принесут клятву получат преференции. И при разработке полезных ископаемых и по налогам, и по защите. На то и давалась клятва владетеля своим, во всех смыслах, людям.
Уже через пять минут образовалось несколько группок, среди которых выделались люди уверенно улыбающиеся, те кого я приметил сразу. Довольные не на показ и готовые принести клятву прямо здесь и сейчас. Более того, ожидавшие и рассчитывающие на такой поворот событий.
Вторая, куда более многочисленная, группа встала за их спинами взяв в полукруг. Судя по дорогой, но часто безвкусной одежде, по манере держатся — это были дельцы и предприниматели. Купцы и промышленники. Они не сильно хотели давать клятву, но четко понимали все плюсы и минусы, делали это скорее из коммерческой необходимости, а не по зову сердца.
Третьи, кого оттеснили патриоты и предприниматели, были вынуждены стоять ещё дальше. Эти люди уже начали дробиться на фракции, но судя по лицам большинство просто не понимало, что происходит, из-за резкой смены политического курса в столице, а может из-за того, что они перебрали с алкоголем. Там встречалось разное.
Но были и четвертые. Малочисленные, даже, пожалуй, меньше инициативной группы. Пытающиеся слиться с третьими или незаметно покинуть зал, в который уже входили со всех сторон гвардейцы и военные, постепенно перекрывая выходы. Кого-то это смущало, других обнадеживало, но равнодушным оставило столько пьяных в стельку.
— Обеспечишь нам трансляцию? — спросила Ангелина, и немного подумав я решил, что это и в самом деле будет не лишним. А спустя всего несколько минут в зале появились репортеры с камерами. Изображение на главном экране площади перед дворцом правительства так же сменилось, показав нашу ложу.
— Думаю пора. — сказал я, поднявшись, и Инга встала рядом со мной, а места по бокам заняли Мария и Ангелина.
— Как князь и владетель Ляпинский и Якутский, я, Александр Борисович Суворов-Меньшиков, клянусь перед господом и людьми, защищать народ княжества от всяческих посягательств, заботиться о нем, где бы я ни был, и блюсти его интересы… — говорил я, и видео тут же распространялось по площади и по сети. — С оружием в руках и с чистым сердцем, отныне и до конца моих дней!
Такой реакции я не ожидал. Стоило последним словам клятвы затихнуть как народ на площади буквально взорвался радостными воплями, легко пробившимися даже сквозь тройные стеклопакеты. Люди, обычные люди, собравшиеся этим поздним вечером на улице, в мороз под тридцать градусов — ликовали.
— Ну, зато теперь можно говорить, что тебя поддержал весь народ. — улыбаясь заметила Ангелина. — Даже если учитывать, что здесь собралось едва ли больше полпроцента населения княжества.
— Это не важно. Главное, что те, кто принимает решения на себе прочувствовали с кем поддержка и армии, и людей. — довольно отмахнулась Мальвина. — Количество сомневающихся резко сократилось, теперь можно и клятву принимать.
— Организуйте раздачу горячего чая и станции обогрева. — распорядился я, не поворачивая головы.
— Сделаем, ваше высочество. — отозвался Михаил, и тут же скрылся в коридоре. А потом к нам потекла гигантская очередь. С каждым нужно было познакомится, обменяться клятвами, расспросить как у него дела и запланировать личную встречу, если она требовалась. Ведь хотели встретится абсолютно все.
Предприниматели, по вопросам своего дела, налогов и ущемлений от чиновников. Мелкие дворяне — по вопросам армии и своих детей. Военные — по вопросам обеспечения и организации безопасности. Удивительно, но даже геологи и ученые попадались, естественно со своими бедами и желаниями.
Все действо шло больше пяти часов, и под конец только регенерация и усиленное тело спасали от того, чтобы действительно принимать клятву, а не просто бездумно кивать в ответ на слова очередного просителя. Это было выматывающее, предельно скучно, но при этом довольно познавательно. Через наш маленький балкончик буквально прошел весь срез высшего общества губернии.
— Как хорошо, что они не успели разбежаться после провала собрания. — улыбаясь проговорила Мальвина, когда поток наконец закончился. — Мы за один вечер сделали то, на что в противном случае ушло бы несколько месяцев.
— Самые влиятельные все равно сбежали заранее. — не весело ответила Инга. — Теперь война в княжестве неминуема…
— Это смотря как повернуть. — хитро улыбнувшись сказала Ангелина. — Я уже черкнула пару строк Кренделевой, нужно поднять зонд дальней связи и перекинуть ей видео. Монтаж много времени не займет…
Тут она была совершенно права, благо материал ходовой, а тема, хоть и казалась не слишком популярной, но на новостных сайтах и внутренних районных сетях начала набирать обороты уже через пару часов. Заместительница Ангелины, на пару с местной журналисткой чуть не визжавшей от счастья попасть на все имперское телевиденье, наперебой рассказывали о довольных людях, встречавших князя с супругой.
— Придется сделать небольшое турне по крупнейшим городам княжества. Дня через три. — прикинула Ангелина. — В это время будем постепенно вбрасывать материалы… придется их где-то брать так что от интервью молодая пара не отвертится. Так же нужны будут грязные подробности собрания, со всей подноготной.
— Прежде нужно восстановить нормальное правительство. — устало проговорила Инга. — Некоторые из людей деда тоже оказались в списке предателей, и я не знаю, что с этим делать. Кому теперь можно доверять?
— Всё ты прекрасно знаешь. — усмехнулась Мальвина. — Доверять можно только своим, и то не всегда. Александру, Ангеле, мне…
— Тебе? — от возмущения у Инги даже глаза расширились.
— Мне-мне. — вновь усмехнулась Мария. — Мы теперь сестры, дорогая моя. То, что плохо для тебя, скорее всего плохо и для меня, а я не люблю, когда мне делают плохо.
— Прекращайте спорить. — поморщившись сказал я. — У нас есть предварительные списки союзников? Старый состав министров? На кого ты оставляла всё, когда уезжала в Петроград?
— Конечно есть, но не все они теперь лояльны. — с грустью ответила Инга.
