Над рекой, в паре километров дальше, в зоне прямой видимости, завис Кронштадт. Легкий крейсер не просто не прятался, мы его разве что прожекторами не подсвечивали, на столько хорошо его было видно. Идеальная мишень. Но дураков по нему стрелять пока не нашлось, впрочем, воющие сирены и вид гигантского боевого судна в воздухе добавляли мирным жителям мотивации убраться из опасной зоны.
Чуть перед нами, укрываясь за домами, собирались войска союзников и принесших присягу родов Ляпинского княжества. Нельзя сказать, что их было чересчур много, но на удивление пару тысяч человек Инга сумела организовать в крайне сжатые сроки. А может они просто давно ждали команды и теперь лишь добрались до места штурма.
Все ждали пока закончится эвакуация. И мы, и противники.
Штаб в укрепленном бункере Шешкинской крепости.
Совет временного правительства, состоящий практически полностью из князей и их близких родственников, заседал в бункере на минус пятом этаже. Панорамные экраны, заменявшие в комнате стены, давали прекрасный обзор на происходящее, но лучше бы они этого не видели.
— Как им удалось так быстро собрать армию? Да еще в таком количестве? — не веря проговорил Ефим. Наблюдатели, засевшие в ближайших кварталах, давно обнаружили собиравшиеся силы, и ни для кого уже не было секретом наличие у противника пяти десятков штурмовиков в резонансных доспехах. При том что собрание могло выставить максимум три десятка.
— Нужно атаковать первыми! Пока они не пошли на штурм. — решительно сказал Шешкин. — Если мы ударим сейчас, сможем накрыть артиллерией их порядки.
— И обозлим против себя мирных жителей и наших сторонников в Сургуте. — возразил князь Бордаков, недавно оставивший должность мэра города. — Легче просто сдаться и просить о помиловании. Мы не сделали ничего дурного.
— Мы напали на цесаревича. — напомнил князь Кондинский.
— Простите, но не мы, а вы. И судить будут не нас, а вас. — поправил его Бордаков. — Пока не началась резня, и остались пути к отступлению — мы должны решить не воспользоваться ли ими. Еще есть шанс.
— Нет у вас никакого шанса. — прищурившись сказал Ефим, и Бордаков почувствовал вибрацию воздуха у самого горла. — Мы все вместе. До конца!
— Держать щиты! — в очередной раз рявкнул я, понимая, что эта фраза становится у меня коронной. Уж слишком часто я ее повторяю. Слишком часто противник бьет первым и бьет больно. И текущая ситуация могла отличаться только в худшую сторону. Враги не стали ждать пока мы закончим эвакуацию мирняка и открыли огонь из башен ПВО и орудий прямо по жилым кварталам.
Прикрыть всех мы просто не могли, не хватало людей, слишком большие расстояния, слишком массированный, и в то же время беспорядочный огонь. В первые секунды, казалось, что стреляют просто во все стороны, не разбирая целей, но вскоре стало понятно, что у врага есть наводчики в застройке и они пытаются пробить здания насквозь, чтобы добраться до наших солдат.
Новый доспех показывал себя выше всяких похвал, хоть большую часть его спины и занимал реактор с усилительным контуром. Но даже с его помощью я не мог дотянуться дальше четырехсот метров. Уйдя рывками на крышу ближайшего здания, я отказался от личного конструкта-доспеха, чтобы хватило контроля на полусферы, которыми я ловил снаряды. Но по всему выходило что все перехватить не удастся.
— Начать контрбатарейную борьбу. — приказал я, выбрав меньшее из зол.
— Повторите приказ. — потребовал Михаил.
— Цель — башенная артиллерия крепости. Огонь! — приказал я, понимая, что, если сейчас не уничтожить врага, погибнет куда больше. Несколько секунд ничего не происходило, и приходилось так же ловить снаряды, а затем загрохотали батареи наших судов. Вся крепость покрылась черным дымом и огненными бутонами, но, когда ветер сдул их в сторону я с удивлением понял, что у крепости есть собственный конструкт, базовый плоскостной щит, но гигантского размера. А главное — он держался под нашими ударами несмотря на концентрированный огонь. Даже главный калибр Кронштадта лишь на мгновение пробил конструкт, который почти сразу восстановился.
Но главное — враги не могли стрелять из-под щитов. Они перекрывали сами себе прицел, и батареи на крепостных стенах замолчали, позволяя нам перегруппироваться. Прижавшиеся к стенам люди, едва продохнув, тут же перебегали дальше. Самоходки и ПВО прикрывали отходящих солдат, но желанная передышка продлиться не могла.
— Бейте залпами. — приказал я. — Первая рота, работаем по плану. Вперед!
Второй и третий штурмовые взводы, выставив перед собой стальные скутумы, щиты как у римских легионеров, только из бронесплава и толщиной в палец, пошли на прямой штурм. Четвертый и пятый демонстративно ушли в проулок и направились к крепости, с другой стороны, а мы с первым должны были ударить по центру. Вот только наличие наблюдателей рушило все мои планы.
— Первый взвод, слушай мою команду. Следуйте плану, будто ни в чем небывало, но, если поймете, что враг слишком силен — отступайте. — приказал я. — На остальные участки не отвлекаться. Пробивайтесь внутрь.
— А вы, командир? — уточнил Хорь.
— Думайте о своей задаче. — сказал я, и закрылся куполом.
Ситуация аховая. Мы на территории противника, совершенно не понимая, что у него в наличии. О таких крупных крепостных щитах, да еще и возобновляемых, я даже не слышал. Возможно дело в размерах установки усиления, которую построили внутри здания, если так, то в нормальной ситуации на корабль подобную монструозную конструкцию не запихнуть. Но даже если и так, делать то что? Идти напролом?
Пока я думал, штурмовики подошли на километр, где нас ждал очередной неприятный сюрприз. Стоило отрядам пройти через перекресток, как из земли поднялась стена, перегородившая им путь назад, а потом из домов, стоящих по бокам, обрушился перекрестный огонь. Я сжал кулаки, готовясь прийти ребятам на выручку, но они справились сами — прикрылись щитами и прижались к одному из домов, не позволяя стрелять себе в спину.
Минуту они держались, накрывая друг друга щитами. Затем выгадали момент и слаженным залпом гранатометов выбили врагов с позиций занятых с одной стороны улицы, а через пару минут и со второй. Усиленные медитацией конструкты и слаженные десятками тренировок действия позволили им выйти без потерь из внезапной западни, а дальше бойцы шли уже куда медленней и осмотрительней.
— Будьте осторожны, территория может быть заминирована. — предупредил я, и по команде вперед вышли саперы с миноискателями настроенными на радиопередатчики. Но в этот момент взрывы раздались с другой стороны. Четвертая и пятая рота попали в расставленную ловушку.
— Всем отрядам, немедленно отходить! — приказал я, выйдя на общий канал. — Подбирайте раненых и отступайте. Как приняли?
— Приняли, капитан, отходим. — отозвался взводный пятого. Взрывы и огненные вспышки продолжались еще несколько секунд, но вскоре я увидел, как парни вытаскивают своих и поспешил им на встречу. К счастью, бойцы услышали мой крик и выставили вперед саперов, которым и досталось больше всего, но специализированные доспехи выдержали и жар, и ударную волну с осколками.
