— Все готово, господин. — подойдя к столу заявил Василий.
— Отлично. Прошу за мной, дамы. — улыбнувшись и положив тканевую салфетку на стол сказал я. — Вам предстоит окунуться в удивительный мир восточных духовных практик и таинств.
В тренировочном зале нас уже ждали взводные. Хоть мы и старались проветривать, и даже сейчас по залу гулял сквозняк, но запах пота буквально въелся в стены. Мельком я заметил, что Ангелина задумчивей чем обычно, зато Шебутнов то и дело мечтательно улыбается от уха до уха.
— Добрый вечер, дамы и господа, начнем с обычной разминки и растяжки, продолжим медитацией и ростом чакр. — сказал я, и перехватил хмурый взгляд Тарана, который зыркнул на новоприбывших. — Позвольте вам представить княжну Ларису Соболеву и ее сиятельство Ингу Ляпинскую, мою будущую супругу и невесту.
— Разрешите обратиться, господин? — спросил бурят.
— Да, конечно. Можешь говорить спокойно. — подтвердил я.
— Все же, стоит ли им сегодня находится тут? У нас же… особые тренировки. — напомнил Таран. — Или на сегодня перерыв?
— Никакого перерыва. — строго сказал я. — До мероприятия меньше месяца, так что выкладываемся полный день по полной. И начинаем с разминки. Ты проводишь.
— Так точно. — ответил бурят, встав перед группой. — Стройся! Руки в стороны, расстояние до соседа — вытянутая рука и еще ладонь, Ноги на ширине плеч, начинаем с легкой разминки. Вдох — руки вверх, выдох — вниз.
После полноценно выполненного разогрева мы приступили к растяжке, и только когда тела начали дышать всеми порами, я усадил всех присутствующих в базовую медитативную позу лотоса. Начинать надо с простого. Да и нет никакого особого смысла в медитации отталкиваться от заумных поз. В конце концов медитировать можно даже лежа на спине и глядя в потолок. Главное тут не положение тела, а общая сосредоточенность. И вот с ней у новоприбывших были проблемы.
Инга старательно делала все то же что и окружающие, регулярно подсматривала, и повторяла, но только то что могла понять и увидеть. Внешнюю сторону, а не внутреннюю. Даже Машка, на сколько меня не любила во время первой четверти в Суворовском, но на организованные занятия по йоге ходила и к началу индивидуальных занятий все понимала, а Инга и ее наставница были на подобном первый раз.
— Хорошо, расслабьтесь и дышите глубоко. Сконцентрируйтесь на том, как после вдоха воздух в ваших легких нагревается и выходит горячей волной поднимаясь по горлу. — говорил я, контролируя все движения. — Не спешите. Не напрягайтесь. Просто дышите. Не нужно стараться, у вас все и так получается.
Я неспеша осмотрел Соболеву, и едва сдержался чтобы поморщится. Не смотря на ее слова, травмы все же были, и было их более чем достаточно. Возможно, после того как она стала бесплодной, пыталась вернуть себе возможность к зачатию обратившись к ордену Асклепия, а может просто ее много и часто били в живот. Армейская служба, обязательная для всех одаренных, такого не исключала.
И все же если выправить меридианы, заставить ткани самовосстанавливаться по заложенным с рождения маркерам. Это будет непросто, и точно не быстро, но вполне возможно, что ее матка восстановится, а затем заработает и естественный организм деторождения. Это не целительство, в привычном смысле слова, но вообще наши организмы очень ленивые и легко приспосабливающиеся сволочи ценящие в первую очередь собственную жизнь, а во вторую — продолжение рода. И это можно использовать.
— Ох. — Лариса согнулась, схватившись ладонью за живот.
— Что с тобой? — тут же вскочила Инга, обняв наставницу за плечи.
— С ней все нормально, просто начали болеть органы, которые давно атрофировались. — ответил я на обеспокоенный возглас девушки. — Помоги ей лечь. Понадобится несколько часов чтобы свыкнуться с новыми ощущениями.
— А потом? — с округлившимися от боли и надежды глазами взглянула на меня Соболева. — Что потом.
— Потом будет три или четыре все нарастающей боли, которая постепенно начнет стихать. — жестко ответил я. — Не могу ничего гарантировать, надо будет приезжать на осмотры раз в пару недель. Можно раз в месяц, но не реже. А там — посмотрим. Сейчас же… скажем так я просто запустил процесс. Не хорошо сравнивать организм человека с механизмом, но он словно тысячи двигателей, связанных друг с другом шестернями. И вот сейчас одна из этих шестеренок, давно заржавевших и завязших в отработанном масле, начала поворачиваться.
— Полгода? — сквозь слезы улыбнулась Соболева. — Есть надежда?
— Ничего не обещаю. — ответил я. — Но надежда есть. Полежите пока приходите в себя, а потом я предоставлю вам транспорт.
— Спасибо. — женщина выдохнула, двумя руками держась за живот.
— Мы доберемся на своем. — сказала Инга, не отходившая от наставницы. — И… я согласна на тайное обручение.
— Только после осеннего бала дебютанток. — настойчиво сказала Мальвина. — До этого у нас всех слишком много дел, да и союз такого рода — не то, что можно скрыть. Его нужно подготовить и прописать о всех документах. Уточнить договоры с остальными родами и семьями, я с ходу могу назвать с десяток недовольных, которые станут ставить палки в колеса.
— Месяц — небольшой срок. — кивнула Инга. — Я готова подождать.
— Вот и отлично. — кивнул я. — А остальные что замерли уши развесив? Работаем! Энергию держать по столбу, наполняем чакру земли…
Мы занимались даже чуть дольше положенного, три часа. Я немного подправил ауру Инги и ее камень, а девушка на прощание чмокнула меня в щеку. Это было неожиданно и приятно, если бы не взгляд, насупившийся Мальвины. А вот Ангелина в очередной раз никак не отреагировала, чем заставила меня беспокоиться еще сильней.
— Дамы и господа, прошу внимания. У вас у всех получаются конструкты второго-третьего порядка, силовые-плоскостные. Некоторые даже визуализируют то, что видят, но большинство не видит то, что делает. Представляет, воображает — но не видит. — сказал я, пройдя вдоль ряда сидящих в позе лотоса взводных. — Сегодня это изменится. При этом вы я не буду накачивать вас собственной дармовой энергией, вы сделаете это сами, я лишь немного помогу. Заодно прочувствуете разницу.
— Итак, базовая медитация восстановления. Действуем только по моей отмашке, когда я положу вам руку на плечо. Все ясно? Пока никакой самодеятельности. Напитываем известные вам чакры праной. — сказал я, обходя ряд взводных. — Не торопитесь, сосредоточьтесь по энергии, текущей по вашему телу…
— Сегодня ты будешь первым. — присел я рядом с Шебутновым. — Помнишь ощущения от утренней взбучки?
— Еще бы. — чуть дернув плечом проговорил товарищ.
— Отлично, пока каналы не сжались в спазме, будем с ними работать. — усмехнулся я. — Я показываю энергии путь, ты ее направляешь. Поехали.
Что я могу сказать, идти через полупустые, а то и вовсе нераскрытые чакры, поднимаясь от самого «подвала» к голове и глазам — не самая простая работа. На каждой чакре Лёха терял от пяти до десяти процентов энергии, при том, чтобы л совсем не идиотом, а наоборот — очень прилежным и вдумчивым парнем. Я бы даже сказал, что среди всех моих одноклассников он был самым умным. Жадным и мелочным, но кто не без греха? Зато чрезвычайно сообразительным.
