— Ты хочешь официально стать регентом. — зло проговорила Екатерина. — Отдать власть номинально, по факту забрав себе все. И не смей прикрываться благом империи! Я помню, как ты рассуждал о том, что на императорском месте управился бы лучше меня!
— В этот раз я предлагаю тебе альянс. — тяжело посмотрел на сестру Петр. — Пусть твоя ненависть ко мне во многом надумана, но я тебя понимаю…
— Поймешь, когда я прикончу твою жену! — выплюнула Екатерина, не сумев сдержать обиду.
— А может и без тебя обойдемся. — вдруг усмехнулся Петр. — Да, пожалуй, я его признаю. И даже откажусь в пользу наследника от престола. Назову его законным. И посмотрим сколько из «твоих» родов и сторонников присягнут не тебе, а Александру Борисовичу Романову. Особенно с учетом введенного мной закона.
— Списать меня решили? Думаете без меня сумеете совладать с империей? — зло спросила Екатерина.
— Почему нет? Он законный наследник, который может инициировать алмазы. А ты — королева мать в изгнании. Ну или в монастыре, мне достаточно шевельнуть пальцами, и ты лишишься последней силы. — жестко сказал Петр, посмотрев на сестру. — Что у тебя есть, что ты можешь предложить даже не мне, а империи? Сторонников? Интересантов? После появления Александра на престоле тебе не чем будет надавить на меня, кроме братской любви. До того, как он показал, что управляет камнями — еще было, но теперь…
— Ты не посмеешь. — побледнев проговорила Екатерина, сжав амулет в кулаке.
— Не посмею? Сестра, я чуть не убил тебя, тогда, хоть и люблю всем сердцем. А сейчас… — Петр покачал головой. — Может стоит закончить начатое? В конце концов с одним претендентом на престол всегда проще договориться. И в отличие от тебя у него нет такого опыта интриг.
— Ты снова мне угрожаешь, как и год назад. — вновь поджав губы проговорила Екатерина. — Тогда мы сидели в этом же кабинете, и ты грозил мне смертью. Мне! Собственной сестре!
— Потому что для меня долг перед империей не пустой звук, как и для твоего сына. — ответил Петр, а потом, через несколько секунд рассмеялся, качая головой.
— Что смешного? — нахмурившись спросила Екатерина.
— Всё. Вся ситуация в целом. И то что я уже признал его как твоего сына. — усмехнулся Петр. — Паршивец заставил нас говорить откровенно. Ты можешь сколько угодно поджимать губы, и говорить, что он недостоин, и ты не чувствуешь, что он твой сын, но он повел себя, как и должно политику. Добился своей цели.
— И что дальше? — нахмурившись спросила Екатерина.
— Дальше… либо мы с тобой договариваемся и разделяем малый совет и думу по фракциям, либо я договариваюсь с твоим сыном и делаю то же самое. Он еще молод, мы можем на него повлиять. А у тебя есть шанс почувствовать себя и матерью, и наставницей. — ответил Петр, улыбаясь.
Впервые за несколько месяцев на душе у него стало легко и приятно. Наконец можно было сбросить с себя груз непомерной ответственности, чтобы переложить его на кого-то другого. Не этого безумного кровожадного мальчишки народовольца, но по крайней мере разделить бремя с сестрой и министрами, которые теперь будут бороться не с ним. Осталось согласовать детали.
— Позовите цесаревича Александра обратно. — приказал Петр, нажав на кнопку вызова распорядителя через два часа, когда соглашение было составлено и подписано.
Сказать, что я не выспался, значит ничего не сказать. Кажется, только глаза сомкнул, и тут же стук в двери меня поднял. С другой стороны, торчать во дворце тоже лишний раз не хотелось. Может прозвучит излишне громко, но я отвечал за своих людей, а находясь вдали от них не мог ничем помочь. И Ангелина…
— Прошу, присаживайся. — показав мне на уже знакомое кресло проговорила Екатерина, и я, не став спорить, разместился напротив Морозовых.
— Судя по тому, что меня пригласили сюда, а не тащат в подвалы, вы все же решили принять мое предложение? — улыбнувшись спросил я.
— Ты уже дал нам возможность оценить эффективность твоего задержания, поэтому мы и в самом деле договорились. И даже согласны поддержать твои притязания на престол. Но при нескольких условиях. — довольно ответил Петр. — Во-первых, и это не обсуждается, сегодня же вы с моей дочерью венчаетесь. Это будет тихая процедура, куда будут приглашены лишь избранные. На ней же тебя официально признают наследником престола Российской империи, и будущим государем.
— Ясно… значит в случае моей преждевременной кончины на престол сможет сесть Мария? — чуть подумав ответил я. — Думаете на нее вы повлиять сумеете лучше, чем на меня?
— Думаем, что проверять это желания нет ни у кого из присутствующих. — оборвал меня Петр. — Пусть информация о вашей помолвке неминуемо просочится, но подтверждения ни у прессы, ни у кого из присутствующих не будет. Ваши клятвы останутся у меня. Как и факт признания главными родами твоего статуса. Официально же, для мира, ты продолжишь оставаться Александром Брониславовичем Суворовым. Пока не окончишь высшую военную академию и не достигнешь возраста разумной зрелости. Двадцати пяти лет.
— Хотите отодвинуть меня от престола на десять лет? — хмыкнул я.
— Хотим уберечь. — сказала Екатерина. — Убедиться в том, что ты справишься и дать тебе достаточно времени чтобы повзрослеть. Не у многих правителей есть такой шанс. Некоторым приходится познавать жестокость дворцовых интриг в куда более суровых условиях, теряя друзей и любимых. Тебя же мы от этого убережём.
— Итак. Твое последнее слово? — спросил Петр, глядя на меня сверху вниз.
— У меня будет два условия. Первое, относительно моих отношений с женщинами и дальнейших браков. — проговорил я.
— Это вы будете решать с Марией. — отмахнулся император. — Сумеешь договориться с моей дочкой, чтобы она тебя не отравила, как и конкуренток — флаг в руки. В конце концов я не просто так закон о многоженстве продавил, а власть надо укреплять.
— Хорошо… тогда второе, мои сторонники получат места в обновленном сенате и среди министров. — куда жестче ответил я, отстаивая свою позицию. — Никто не правит в одиночку, и я не собираюсь предавать людей, которые мне доверились.
— Суворовы и Багратионы? — усмехнувшись спросил Петр. — Хорошо.
— Нет, у этих двух родов и так слишком много влияния. Без них единой фракции не сформировать. Я говорю о Молодежной фракции. — возразил я. — Ляпинские, Верхотурские, Кулевы, Долгорукие. Молодые наследники старых и новых родов. Тех кто потерял в этой распри своих родителей или близких. Если им не дать стимул бороться за империю, они обратят взор к нашим врагам. А те с радостью будут нашептывать им сладкую ложь.
— Молодежная партия? — Петр переглянулся с Екатериной, и та, чуть помедлив, кивнула. Еще бы она не согласилась, ведь почти все, кого я назвал принадлежали к уральским князьям. — Хорошо. Но министерские кресла получат лишь двое. И Мирослава в их числе не будет. Доверять предателю я не могу.
— Что же… хорошо, я согласен. Тем более для него найдется достойное занятие. — пожал я плечами.
