— Нет, ваше высочество. — чуть поклонившись ответил распорядитель. — За десять минут доберемся.
— Значит раньше, чем планировали… в таком случае не будем торопиться. — сказал я, сбавляя шаг. — Мне как раз нужно сделать пару звонков.
— Как пожелаете. — тут же ответил сопровождающий. У спальни осталось двое охранников, еще четверо шло сейчас рядом со мной, почти в штурмовом порядке — в коробочке. Двое спереди, двое сзади. Десяток лишних ушей. Впрочем, я не собирался обсуждать чего-то секретного. И первым делом набрал Ангелину.
— Привет Лисонька, как у тебя дела? — спросил я, стоило гудкам смениться на девичий голос.
— Слава богу, с тобой все в порядке. — с облегчением выдохнула девушка. — Я уже думала, что все, тебя отозвали из патруля, а после ни слуху, ни духу. Где ты? У тебя все в порядке?
— Да, все под контролем. Я сейчас в Зимнем, и боюсь в ближайшие пару дней отсюда не вырвусь. А может и дольше. Но в целом у меня все отлично. Лучше расскажи, что у тебя происходит. — попросил я. — Про остальных не спрашиваю — сами доложат.
— Все в порядке. Вместе с штурмовиками патрулировала улицы до самой ночи. — нехотя ответила Ангелина. — В городе до сих пор продолжаются стычки, но нас уже сняли со службы. Ребята разместились пока в освободившихся зданиях казарм. Я вместе с большей частью командования — на борту Гнева.
— Это хорошо, кто его знает, что будет дальше. — проговорил я, с облегчением услышав, что с кораблем и командой все в порядке. — Наша каюта в полном твоем распоряжении. Как только я смогу вырваться — приеду.
— Хорошо, любимый. Я буду ждать. — ответила с плохо скрываемой грустью в голосе Ангелина. — Береги себя, пожалуйста.
— Ты тоже. До встречи. — проговорил я, со вздохом положив трубку. Она умная девушка, все поймет, тем более что мы этот момент уже обсуждали. Но говорить о том, что я женился вот так, по телефону, я не хотел. Только при личной встрече, может тогда все пройдет легче…
— Василий, прием, как меня слышишь? — спросил я, дозвонившись до своего адьютанта.
— Приветствую! У вас все в порядке, ваше сиятельство? — тут же поинтересовался Строганов.
— Да, все в норме. У меня не так много времени, так что выдай краткий отчет по результатам за прошедшие полтора дня. — приказал я, решив сосредоточится на важном.
— Из семи кораблей эскадры осталось два. Черепаха сильно повреждена, по сути осталась только силовая установка, мостик и пара двигателей. Остальное придется менять или ремонтировать. — начал было Василий, но я его перебил.
— Черт с ними, с кораблями. С людьми что? — поинтересовался я.
— Убитых нет. Несколько десятков раненых, но из командного состава только Шебутнов умудрился заработать пару царапин, да и то — мелких. — успокоил меня Строганов. — Остальные живы-здоровы и ждут ваших указаний.
— Ну, это главное. Тогда слушай мою команду — до моего возвращения занимайтесь своими делами, объявляю отпуск. Пусть Леха выдаст всем жалование, и не жмотится. Даже если не на что будет чинить Черепаху — как-нибудь проживем с одним флагманом. — сказал я, стоя у входа в оранжерею. Охрана и распорядитель вежливо стояли на незначительном отдалении. — В общем — отдыхайте, я с тобой позже свяжусь. А, чуть не забыл, вызови к себе Гаубицева, на этом устройстве его контактов нет, а наизусть я их не помню. У него как раз должно было хватить времени на выполнение поставленных задач.
— Понял, все сделаем в лучшем виде. — отчеканил Строганов. — В том числе — отдохнем. Удачи вам, ваше сиятельство.
— Благодарю. — улыбнувшись ответил я. — Хотя надеюсь она мне не понадобится.
Отключив коммуникатор я несколько секунд собирался с мыслями а затем шагнул в открытые двери оранжереи, мгновенно погружаясь в ароматы цветов, птичий щебет и шум фонтанов.
Глава 11
Екатерина сидела за стеклянным столиком в центре небольшой площадки, закрытой зеленым пологом из вьюнов. Птицы пели достаточно громко, но я все равно сомневался, что в таком месте можно поговорить свободно. Если надо — микрофоны и камеры можно засунуть не только в листву, но и в песок. Подойдя к столику, я чуть поклонился и взял плетеный стул, чтобы сесть напротив.
— Твоими манерами определенно стоит заняться. — вздохнула Екатерина.
— Что поделать, матушка, меня учили больше выживать, чем говорить и вести себя. — ответил я, пожав плечами и старательно изображая раскаянье. Первый, не самый легкий этап миновал. Даже просто выбрать обращение, между нами, для меня было проблематично. Называть ее матерью — не самый очевидный вариант, и пока она не обратилась ко мне сама на ты, я выбирал между «государыней» и «вашим величеством».
— Это твоим наставникам удалось в полной мере. — вежливо улыбнулась Екатерина. — Слышала, что одним из них был Симеон, один из моих верных слуг. По старым законам он должен быть казнен. Жаль.
— Боюсь, после того как он узнал о проводимых над детьми опытах, лояльность его немного уменьшилась. — ответил я, заставив Екатерину чуть заметно нахмурится. — В Петрограде многие из военных и тайной канцелярии принимали участия в облавах на фанатиков из Детей Господних. Так что информация, даже секретная, все равно просочилась наружу.
— Значит твоя фракция не будет голосовать за закон о всеобщей амнистии за политические преступления? — все так же улыбаясь ртом, а не глазами, проговорила Екатерина. — Погибнет много хороших людей.
— Ты хотела сказать верных слуг, составляющих твою партию? — уточнил я. — Мне казалось, что вы с братом заключили пакт о перемирии.
— Перемирие и мир — две очень разные вещи. — ответила наставительно Екатерина. — К тому же, за полгода было много… всякого. Война не самое приятное и чистое дело. Ради победы многим пришлось пожертвовать не только здоровьем, но и честью. К тому же, как ты верно заметил, некоторые из верных короне слуг были вынуждены… скажем так, запачкаться.
— Думаю и в моих интересах объявить общую амнистию, вот только она не вернет потерянные земли и предприятия. — уточнил я. — Новые владельцы вряд ли их отдадут.
— Это верно. — на сей раз улыбка Екатерины на несколько мгновений померкла, но императрица почти сразу взяла себя в руки. — Однако вопрос амнистии важнее. И не только мне, но и тебе. Пройдет совсем немного времени, и князья будут приносить присягу уже тебе. И помилованные будут делать это куда охотней.
— А до тех пор ты сможешь увеличить число сторонников в дворянском собрании и влиять как на внешнюю, так и на внутреннюю политику. — проговорил я, чуть прикрыв глаза. — Я все понимаю, матушка, и не против вас поддержать, однако и вам придется поддержать меня.
— В чем же? — удивленно подняла бровь Екатерина.
— В судах над Орденом Асклепия. — ответил я, и заметил, как щека бывшей императрицы дернулась. — Я знаю, чем обычно заканчивается противодействие ордену, и сам не горю желанием вести с ними войну, но выхода нет. Они держали в коме тебя, пытались похитить одно твое дитя, и травили второе. Будто этого мало, они готовились к развалу империи, участвуя в бунтах и даже планировали захватить Кавказ. Это не пустые слова, доказательств у меня масса. Они занимаются жуткими вещами, от перевозки запрещенного оружия, до детской работорговли.
