— Ну что же, уважаемый, давайте так. Вы лечите нормально, а я не вменяю вам нарушение договора и преступное невмешательство. Или у вас квалификации не хватает? — спросил я, глядя на то как мужик втянул голову в плечи. — Если так, то вряд ли орден будет за вас заступаться.
— О чем вы говорите? Я все делал как должно. — чуть отступая сказал врач.
— Может быть. Но только у этого пациента операция проведена из рук вон плохо, а вон у того, через пять коек, вполне достойно, при том, что повреждения у них схожего характера. — сказал я, показав на мужчину, спящего под капельницей. — Может мне кто-то сказать в чем между ними разница?
— Это портовый грузчик, один из заложников, которых вы вытащили из плена, ваше сиятельство. — тут же ответил часовой.
— Ясно, значит вы, доктор, нарочно решили сделать из одаренного — калеку, чтобы он не вернулся в часть? — посмотрев на еще более сжавшегося врача сказал я. — Кажется мне что у вас только, что освободилось время для новой операции.
— Я не буду ее проводить. — сказал через силу мужчина. — Пациент стабилен, большего не требуется. И сейчас все зависит только от его желания жить и выздороветь. А во время операции могут возникнуть осложнения, так что я не могу гарантировать ему жизнь и сохранение здоровья.
— В таком случае уже я не могу гарантировать жизнь и здоровье вам, доктор. — сказал я, подняв руку, и пресс обрушился на плечи врача, заставив его согнуться. — Вы обязаны лечить всех одинаково хорошо, и вы явно умеете это делать. Подумайте, что для вас важнее, навредить одному дарнику, или потерять жизнь и не спасти десятки простых пациентов, которые нуждаются в вашей помощи?
— Вы на меня давите! В такой ситуации просто невозможно работать, я обязательно ошибусь! — чуть не визжа сказал врач.
— И гарантированно умрете. А я найду следующего, если понадобится вырежу на глазах у ваших медсестер половину персонала, чтобы вторая начала работать. — ответил я, и до него кажется начало доходить, по крайней мере глаза врач ошалело выпучил, задрав голову и глядя на меня снизу вверх.
— Это ты, ты тот мясник что разрушил клинику в Тифлисе! — проговорил он, сжимая кулачки.
— Нет. Ее никто не разрушал, а вот руководство и половина врачей пошли под трибунал. Что поделать, они оказались террористами удерживающими дарников и простых людей в заложниках. — пожал я плечами. — Так что? Мне стоит убить вас и наведаться к вашим братьям по ордену, или вы станете делать то, в чем клялись? Помогать людям независимо от их национальности, расы и положения.
— Вы не люди. — прохрипел врач, и я заметил скальпель в его руке. — Вы монстры, которым не место на этом свете.
— Интересно. — я был готов встретить его удар прессом, но Мария успела раньше. Врача подкинуло под самый потолок, а затем бросило на землю, да так неудачно, что он сам напоролся на собственный скальпель так и зажатый в кулаке. Крохотное лезвие, почти не встретив сопротивления вошло в глаз, и захрипевший доктор вскоре скончался.
— Твою мать, Мария! — рявкнул я на улыбающуюся жену. — Кто теперь будет операцию делать?
— Но ты же сам сказал… он собирался на тебя напасть! — возмущенно выкрикнула Морозова.
— Конечно собирался, и это видели все в палате. Неужели ты думаешь, что я бы не смог перехватить лезвие или отбросить его прессом? — со вздохом спросил я. — Ладно, уберите тело… у кого есть базовая хирургическая подготовка? Придется вскрывать и проводить операцию самим, а ты будешь стоять и ассистировать!
— Но я же не умею. — ошарашенно проговорила Мальвина. Упоминать, что я тоже ни разу не хирург я не стал. Как и признаваться, что совершать подобное — элементарно страшно. Но надеяться на членов ордена, особенно после смерти одного из их служителей, было неразумно. К счастью полевого медика, проходившего обязательные хирургические курсы мне, все же нашли.
— Что вы планируете делать? — спросила незнакомая мне молодая женщина, лет двадцати. Что характерно — тоже с акцентом и очень неодобрительно взглянув на меня и на тело прошлого доктора которого вынесли из палатки.
— Ассистировать вам и следить за тем, чтобы кости находились в правильном положении. — сказал я, строго посмотрев на девушку. — А вот вы, сестра, будете вскрывать рану и следуя моим указаниям исправлять то, что сделал ваш коллега.
— Если вы знаете как лучше, так и делайте сами. — чуть не фыркнула девушка.
— Я не знаю, я вижу. Так же, как я вижу, как колотится ваше сердце. — сказал я, заставив медсестру вздрогнуть. — Или как легкие обогащают кровь, идущую к вашему мозгу. И многое другое. Так что давайте попробуем поставить этот дар на благо человечества а не во вред ему.
— Может я пойду? — дернулась Мария, глядя на то, как с парня снимают окровавленную повязку. Одним движением я отправил его в страну морфея, а другим создал стену, которую она не смогла пробить.
— Нет уж. Твои действия и твоя ответственность, так что будешь следить и помогать. — ответил я, на всякий случай контролируя чтобы она не совершила еще какой-нибудь глупости.
Пока срезали криво сшитые швы она еще держалась, но, когда пришлось углубляться, чтобы восстановить нормально кровообращение, Мальвину чуть ен вырвало. Да и мне было не особенно хорошо. Одно дело — видеть кровь во время сражения за собственную жизнь, да и то, все происходит мельком и не до этого. И совсем другое — внимательно рассматривать открытую рану, собирая стальными спицами, воткнутыми в живое мясо кость и сшивать пережатые вены.
— Все? — устало спросила Мальвина, закончившая накладывать гипс, когда через час мы закончили с операцией. Кость почти собрали, несколько острых осколков пришлось удалить, но в целом теперь заживление должно было пройти куда эффективней.
— Да, не плохо получилось — удовлетворенно улыбнулась молодая врач. — Вы точно знали, что делать, откуда?
— Я просто это вижу. — пожал я плечами. — Давайте осмотрим других пациентов, на случай если где-то закралась такая же халтура.
— Не у всех есть такой дар, доктор Шваркидзе мог просто ошибаться. — попыталась оправдать умершего медсестра. — К тому же на нем было множество пациентов, и он буквально разрывался между тяжелыми случаями.
— Верю. И сожалею о его гибели. Но нападение на аристократа, даже такое глупое — это преступление, которое карается только смертной казнью. — покачал я головой. — Неоказание первой помощи и занижение собственной квалификации, преступление куда меньшее, и он мог бы попытаться это скрыть без последствий для себя. Но не в моем присутствии, учтите это.
— Звучит как угроза, а в месте со слухами что о вас ходят — и вовсе становится жутко. — картинно передернув плечами ответила девушка.
— Я был бы рад обходиться без них, но, к сожалению, члены вашего ордена относятся к договоренностям слишком легко. — переходя от одного пациента к другому проговорил я. К счастью, больше таких фатальных проблем не было и мне удалось обойтись незначительным вмешательством. — возможно вы сумеете изменить мое мнение. Многого для этого не требуется, просто полностью выполнять взятые на себя обязательства и лечить людей на совесть. Всех людей, без разбора.
