–Две хозяйки откликнулись на моё сообщение. С одной я договорилась встретиться завтра, чтобы осмотреть квартиру. А вторая будет в городе на следующей неделе.
–Отлично. Тогда возьми свои яйца в руки и поговори с Логаном сегодня. Того и гляди завтра ни с кем не придётся встречаться.
–У меня нет яиц, Агата,– слабо улыбнувшись, напоминаю я.
–Иллюзорные яйца,– смеётся она, а я совсем не уверена, что у меня и иллюзорные имеются.
Ведь прошёл уже целый месяц, а я так и не набралась смелости поехать в дом Оливера, чтобы забрать свои вещи. Как и с ним я до сих пор не рискую связываться. Настолько, что стараюсь не светить в сториз, где именно я гуляю и нахожусь, ведь уверена, что Оливер создал липовую страницу и отслеживает меня по блогу.
Перед публикацией любого личного видео я внимательно проверяю, чтобы на фоне не было каких-либо примечательных локаций, по которым Оливер смог бы выследить меня в городе. Я очень осторожна. Всегда. Без исключений. И потому, выйдя из фитнес-центра и попрощавшись с Агатой, у меня вся почва из-под ног исчезает, а душа уходит в пятки, когда я слышу за спиной до боли родной мужской голос:
–Наконец я нашёл тебя.
Глава 25 Диана
Я не оборачиваюсь. Не двигаюсь. И даже не дышу. Только сердце бешено колотится, сходя с ума в клетке рёбер. Внешне же я превращаюсь в застывшее каменное изваяние, и никак не могу найти в себе силы отмереть.
Оливер здесь. Прямо за моей спиной.
Он нашёл меня.
Он рядом.
Я слышу знакомый запах его парфюма, и грудь словно бетонной плитой придавливает. Сильно. Больно. До невозможности сделать полноценный вдох. А страх перед встречей с ним лицом к лицу лишь ещё больше усложняет задачу лёгким вбирать в себя кислород.
–Диана,– сурово зовёт он, и я вздрагиваю, совершая первое движение за последнюю минуту.
Что Оливер сейчас сделает? Как поступит со мной? Будет ругаться, отчитывать или потащит силой домой?
Я ожидаю от него всего самого наихудшего. Однако ничего из вышеперечисленного Оливер не делает. О чём я быстро начинаю жалеть. Уж лучше бы он наорал на меня за то, что я от него сбежала и пряталась целый месяц. Уж лучше бы схватил и потащил в машину, дав мне повод закричать на всю улицу, чтобы прохожие помогли мне от него отвязаться. Но нет… Оливер просто в три шага уничтожает между нами и без того мизерное расстояние и крепко обнимает меня со спины.
–Диана,– хрипло повторяет он на выдохе, прижившись носом к моей щеке.
И о боже!
Я умираю. Пропадаю. Растворяюсь.
Реально будто в пропасть проваливаюсь и разбиваюсь на тысячи осколков, которые Оливер сейчас держит в своих руках, не позволяя мне рассыпаться. Но стоит ему только расслабить руки, и я непременно рухну наземь.
Потому что я пять долгих лет прожила в этих объятиях.
Потому что я сотни ночей засыпала в них.
Потому что было глупо думать, что всего за месяц они перестанут быть такими родными.
Не стали! Ни капельки!
Ни объятия Оливера, ни его запах, ни тепло тела, ни голос… Всё это такое родное, близкое, знакомое… Чёрт! Невыносимо… И в то же время всё это необходимо как воздух.
–Маленькая моя, я так по тебе скучал… Я чуть с ума не сошёл, пока искал тебя,– шепчет он, касаясь губами моей скулы, словно лезвием скользит дыханием по ней, а словами – по сердцу.
Скучал по мне? Чуть не сошёл с ума?
–Я ночами спать не мог, а днём – работать. Только о тебе думал. И о том, где ты и как ты?
Думал только обо мне?
–Я так счастлив, что наконец нашёл тебя.
Счастлив, что нашёл меня?
–Любимая,– с отчаянием выдыхает он, усиливая объятия и зарываясь носом в мои волосы.– Зачем ты так со мной? Почему убежала, даже не поговорив со мной?
Зачем я так с ним? Почему убежала, не поговорив?
Он серьёзно спрашивает об этом?
И – О всевышние силы – какое счастье, что эти вопросы сорвались с его уст, иначе я точно снова превратилась бы в размякшее, неспособное бороться с Оливером создание, а так… Его последние слова заряжают мне мощную отрезвляющую оплеуху, помогая прийти в себя.
–Зачем я так с тобой?– еле слышно цежу я, чувствуя, как злость и обида захлёстывают все остальные эмоции.– А зачем ты поступил так со мной? Или лучше сказать – поступал?
Оливер тяжело вздыхает, прокатывая по моему телу ораву колких мурашек. Отнюдь не приятных, а обдающих холодом мою кожу.
–Прости меня, маленькая, и позволь всё объяснить.
–Объяснить?– охаю я, и к глазам подступают предательские слёзы.– Нечего объяснять, Оливер. Я всё видела собственными глазами,– боль острым кинжалом пробивает грудную клетку насквозь, и мне вновь начинает не хватать воздуха.– Отпусти меня.
–Диана, пожалуйста, выслушай меня.
–Не хочу. Я хочу, чтобы ты меня отпустил.
Но Оливер не расслабляет свои руки, из-за чего я начинаю вырываться сама.
–Отпусти, или буду кричать.
–Ладно. Хорошо. Только успокойся,– с налётом раздражения тут же сдаётся он и выпускает меня из объятий, делая шаг назад. И это неудивительно. Оливер никогда не любил прилюдные выяснения отношений. Хотя мы и дома ничего не выясняли, потому что поводов не было. Я во всём ему всегда уступала и потакала. А сейчас его явно разозлила моя строптивость. Я чувствую его негодование каждым волоском на теле. Однако, кажется, вся злость сходит на нет в тот же миг, когда я поворачиваюсь к нему передом, и мы встречаемся взглядами.
Чёрт! Мне становится в разы сложнее сохранять здравомыслие.
Увидев родное лицо Оливера, я аж издаю тихий писк. Непроизвольный. Неконтролируемый. Выражающий… Эм… Удивление? Радость? Страх? Боль? Жалость? Отчаяние? Любовь?
Я не знаю, что именно я испытываю, пока всматриваюсь в осунувшееся лицо Оливера. Слишком много эмоций сокрушают сердце, затрудняя ему задачу качать по венам кровь.
На Оливере надет безупречный костюм без единой складочки, чуть курчавые волосы аккуратно уложены, подбородок гладко выбрит. Он выглядит, как всегда, безукоризненно. Как и подобает выглядеть руководителю компании. Но весь этот солидный образ не способен скрыть все признаки усталости на его лице. Глаза красные, под ними пролегли синяки, а щёки впали, сделав черты его лица ещё более острыми.
Всего несколько секунд взгляда на Оливера, и я безоговорочно верю не только его словам о том, что он почти не спал, пока искал меня, но и тому, что, похоже, Оливер ещё и скудно питался весь минувший месяц.
–Ты изменилась,– спустя больше минуты напряжённого разглядывания друг друга констатирует Оливер.
