Грязно ругаясь про себя, я всё-таки сообщаю Райту название отеля, в котором буду проживать, а затем пристально вглядываюсь в его довольное лицо, до сих пор отказываясь верить, что этот самоуверенный мужчина и неуклюжий, вечно робеющий заика – один и тот же человек.
Невообразимо! На грани фантастики. Но это так.
И как мне выдержать наш сегодняшний ужин – не представляю.
Это будет очень тяжело, некомфортно и непредсказуемо. В общем, именно так, как мне хотелось бы провести этот вечер меньше всего. Именно так, как я и представить себе не могла, проснувшись этим злосчастным утром.
Флешбэк 1
Алана
8 лет назад
–Повтори,– прошу я, допив последние капли «Космополитен».
Я сильно пьяна, но ещё недостаточно, чтобы забыть о том, что мой отец в очередной раз отменил свою поездку в Спрингфилд. А ведь я так его ждала. Буквально дни считала до встречи с ним, даже несмотря на то, что уже давно не маленькая девочка. Но увы, когда дело касается родителей, я всегда становлюсь такой: маленькой, наивной, капризной и отчаянно жаждущей их любви.
От Катрины я уже давным-давно потеряла всякую надежду получить её. Кроме себя любимой, её больше ничего в жизни не заботит. И да, ещё с детства я зову свою родную мать по имени. Она настрого запретила мне называть её мамой. Особенно в присутствии любовников, которым она представляет меня, как свою младшую сестру.
В общем, у меня та ещё мамашка. И врагу не пожелаешь. Папа тоже не ахти, но он хотя бы временами вспоминает о моём существовании. Крайне редко, но всё же лучше, чем ничего. Я ценю и жду эти моменты больше, чем дети ждут День рождения или Рождество.
Однако в этом году все мои ожидания ни разу не увенчались успехом. Папа всячески показывает, что не горит желанием со мной увидеться. В последний раз он прилетал домой в ноябре, на День благодарения, а сейчас, на минуточку, конец июля.
За несколько дней до запланированных поездок домой он каждый раз звонит мне и расстраивает тем, что у него внезапно появлялись дела по работе, которые он никак не может отменить. А когда я предлагаю вариант самой прилететь к нему, папа всегда придумывает причины, чтобы переубедить меня.
Также произошло и сегодня. После разговора с отцом моё настроение упало ниже плинтуса. Я больше часа проревела в душевой кабинке, жалея себя и в миллионный раз задаваясь вопросом – почему два самых родных и близких человека настолько безразличны ко мне?
За что они так со мной? Что я им сделала, кроме того, что родилась на свет? Не понимаю. И, наверное, никогда не пойму. Мне просто нужно смириться с этим фактом.
По этой причине я здесь – в баре. В одиночестве напиваюсь до беспамятства, пытаясь заглушить боль и утопить все грустные мысли.
Конечно, я могла позвонить кому-то из подруг, чтобы они помогли мне приободриться, но желания видеть кого-либо у меня совсем не было. Также как и делиться с ними своей самой большой болью.
Все девочки из универа и группы поддержки привыкли видеть меня весёлой и энергичной. Самой популярной девушкой, которая улыбается, источает уверенность и выглядит на все сто, даже когда внутри всё обливается кровью. И я не хочу это менять. Пусть и дальше считают, будто в моей жизни нет никаких проблем, кроме сломанного ногтя.
Единственный человек, с которым я могу быть самой собой,– это Веро́ника. Но она сейчас с головой погружена в стажировку в газетном издательстве. Ни к чему после тяжёлого рабочего дня в сотый раз грузить Рони одной и той же темой о моих недородителях.
И так как подругу тревожить сегодня было не вариант, я ничего лучше не придумала, как привести себя в порядок и отправиться в бар, где смогу залить своё горе старым добрым алкоголем.
Чем я и занимаюсь уже который час, попивая любимый «Космополитен». Честно, после пятого я перестала считать, сколько болеутоляющего в себя вливаю. И что более важно – совсем не знаю, сколько ещё мне нужно выпить, чтобы хоть немного почувствовать облегчение.
–Это последний,– вдруг неприятно удивляет меня бармен, вместе с коктейлем вручая счёт.
–Как понять последний? Может, это мне решать, а не тебе?– перевожу недовольный мутный взор с бокала на парня.
–Простите, мисс, я бы с радостью приготовил вам ещё, но бар закрывается через десять минут.
Бросаю взгляд на смартчасы. Среда. Почти час ночи. Понятно. Что ж… раз этот закрывается, то придется ехать в другой, что даже посреди недели работает подольше.
В темпе допиваю последний коктейль, и в глазах окончательно начинает вертеться. Расплачиваюсь и встаю с барного стула, понимая, что и ноги едва способны удерживать вес тела, но я-таки заставляю себя идти в сторону выхода – медленно, пошатываясь, с трудом удерживая равновесие, но я выбираюсь на улицу, где душный летний воздух ни на грамм не помогает протрезветь.
Отлично. То, что надо. Не хочу трезветь. Не хочу вспоминать о папе. И не хочу возвращаться домой, где меня абсолютно никто не ждёт.
Прислоняюсь спиной к бетонной стене и оглядываюсь по сторонам. Улица пустая. Пешеходов нет. Поблизости такси – тоже.
Не без труда справляюсь с молнией на сумочке и достаю айфон, чтобы вызвать Uber. Таксист уж точно должен знать, какой бар или клуб работает сегодня до самого утра. Вот туда и поеду.
–Сколько?– неожиданно раздаётся мужской голос в паре сантиметров от моего лица, и я морщусь от слишком сильного запаха одеколона.
–Что?– Перевожу непонимающий взгляд на незнакомца, едва различая черты его лица.
Понимаю только то, что мужчина лысый, ростом чуть выше меня и в отцы мне годится.
–Сколько берёшь за час?– уточняет он, мажа по мне сальным взглядом, от которого меня аж в неприятную дрожь бросает.
Он меня за шлюху, что ли, принял? Совсем с ума сошёл? Хотя… Чему я удивляюсь? Я стою в коротком красном платье у стены посреди ночи. Любой мог бы попутать меня с проституткой.
–Простите, но вы не по адресу. Я не та, за кого вы меня приняли. Я просто жду такси,– выдавливаю из себя заплетающимся языком, надеясь, что мужик пойдёт дальше, но увы.
–Зачем такси, если я и сам могу тебя куда надо отвезти? А ты по дороге поработаешь немного.
А вот тут я конкретно обалдеваю. Кажется, даже трезвею немного. И от его предложения, и от мерзкой руки, что без разрешения уместилась на мою ногу.
–Отвали от меня! И руки при себе держи!– вспыхиваю и толкаю его в грудь.– Я же сказала, что ты не по адресу обратился!
–Ой, да ладно тебе. Что ты недотрогу из себя строишь? Повеселимся немного и пойдёшь дальше, куда хочешь.
–Если я и буду веселиться, то точно не с тобой!
И это правда. Пусть я и не отличаюсь целомудрием, но ни за что не стану «веселиться» стем, кто вызывает во мне неприязнь, и уж тем более за деньги. У меня и своих навалом. Папашка ещё в детстве вручил мне безлимитную карту, чтобы не капризничала и не дёргала его по пустякам.
