А Мирослава подумала, что главный виновник – я. Логика есть. Да и доказать свою непричастность будет нелегко.
— Мои соболезнования, — усмехнулся Дима. — Влип ты Никитос, да по самые помидорчики.
— Никуда я не влип, — коротко отрезал. — Ты, что предлагаешь так оставить? Пусть девчонку дальше опускают?
— Ну, ты прямо прынц! — расхохотался Сотников.
Дебил…
А видео из чата удалили. Регина знала, кому переходить дорогу, а кому нет. Тем более, у Димы на неё было крайне много компроматов, куда более интимных, чем мокрая Князева в полотенце.
И лучше бы на этом успокоился, но мне же больше всех надо, ага! Нафига вообще к Мире пошёл? Набирался смелости до конца дня, а потом просто подсел к ней в столовой. Она даже глаз не подняла, технично поглощая овощной суп. Будто я человек-невидимка.
— Привет.
Снова ледяное молчание, от которого хочется на стену лезть.
— Мира, — накрыл её руку своей, но она тут же оттолкнула меня, выплеснув немного супа на стол.
— Тарасов, что непонятного во фразе: «ты ме противен?»
— Почему, всё предельно ясно. Хотел лишь убедиться, в порядке ли ты.
Не знаю, на что рассчитывал. Увидеть хоть какую-то эмоцию, ту же ненависть, злость, но ответом мне было только холодное равнодушие, которое с каждой секундой пустотой расползалось по всему моему существу.
Только встала, молча подобрала свой рюкзак и ушла. Тишина — оружие, которое уничтожало меня сейчас верно и планомерно.
И понимал, что она не лгала. Эта девушка не хочет видеть рядом с собой такого, как я. Ирония… потому, что я продолжал тянуться к ней и строить воздушные замки.
Замки, что снёс сильный порыв ветра под названием «ненависть».
* * *
Потянулись бесконечные дни и недели, когда всеми силами пытался сбежать от самого себя, а главное от девушки, которая вытащила на свет нового Никиту Тарасова. И плевать она хотела, что об этом апгрейде никто её не просил.
Погрузился с головой в учёбу и работу, вечерами и ночами зависал в офисе с отцом. Уходил только тогда, когда родитель пинком под зад выставлял. А он ещё решил на старости лет меня жизни учить. Мол, молодость-то проходит, Ник. Хватит штаны просиживать за столом, с девочками гуляй, с друзьями развлекайся. Угу, нагулялся уже! Спасибо, пап. Хватило по горло. Так время дошло и до нового года. Впервые за всё время учёбы сдал сессию одним из первых и теперь был свободен, как птица в небе.
— Слушай, Тарасов, ты мне не нравишься, — Сотников скрестил ручки на груди, словно собирался прочитать мне очередную лекцию. — Давай сегодня с нами, а?
— Не, — отрицательно покачал головой. — Другие планы.
Шумные вечеринки, девочки и танцы давно уже не помогали. После них становилось в сто крат хуже. А я и так уже был из-за Мирославы ни живой и ни мертвый. Чёртово привидение!
— Ник, да забудь ты уже эту девку! Ну, или верни её назад.
«Девка» … меня даже Дима сейчас выбесил, как сдержался, сам не понимаю. Это слово категорически Князевой не подходило.
— А мир не черно-белый, Димочка.
— Настолько всё фигово?
Настолько…
Для Мирославы Князевой такого парня банально не существовало. Перешагнула и забыла, оставив одного на самом дне. Она не обращала на меня ровным счётом никакого внимания. Смеялась, улыбалась, наслаждалась жизнью на полную катушку. С каждым днём словно становилась ещё красивее и видеть её так близко, но не иметь возможности прикоснуться стало самой настоящей пыткой. Согласен был на любые эмоции – злость, ненависть, ярость, но только не на это холодное равнодушие. Снежная королева, вооруженная маленькими ледяными кинжалами. Бросала их в моё сердце, они застывали, навсегда застревая в грудной клетке.
Жизнь без неё стала другой. Пустой, бессмысленной, наполненной тьмой и одиночеством. Она была моим светом, но, как это часто бывает, мы понимаем всю ценность других людей только тогда, когда они уходят.
— Шансов нет, — отрицательно покачал головой и двинул к раздевалке. — Она меня ненавидит, Сотня. Презирает. Ты видел, как она смотрит?
— Ну так она и не смотрит, — рассмеялся Дима. — Вообще. Слишком много стараний для той, кому всё равно, не находишь? Слушай, я тут подумал…
— Что? — стянул с себя влажную после тренировки майку, а вместо неё натянул белую футболку. — Ты меня так не пугай, старик. Ещё чего не хватало, чтобы ты о моих проблемах сидел и философствовал.
Ржёт.
— Вдруг Мира как-то про наше пари узнала и теперь просто мстит тебе? Обиженная девочка, ну.
На секунду задумался, но тут же отмёл это безумное предположение. Узнала, ага! Будь это так, она бы живьем меня в землю закопала.
— Исключено, — ответил через некоторое время. — Кстати, о пари. Надо рассказать.
Дима от шока аж подавился и долго откашливался, пытаясь прийти в себя.
— Что ты там бормочешь? Совсем мозги ванилью заплыли? Рассказать… правда, что ли влюбился?
— Три месяца давно истекли, да и я давно забил на это дело.
— И как давно? — хитро прищурился. — Когда тебя выкинули на улицу, словно шкодливого котенка? Давай, начни заливать, что ещё три года назад втюрился в свою Князеву.
Нет, не три года назад. Хотя тогда она стала для меня глотком свежего воздуха. Миленькая, хорошенькая, так не похожая на других девушек, которые окружали меня. Настоящая, искренняя, живая.
Время, проведенное с ней, я не ценил ни тогда, ни сейчас. Не вспоминал её смех, улыбку, ту большую зелёную шапку, которая вечно съезжала по самые глаза. Она стала первой девочкой, с которой так долго ходил за ручку без всяких пошлых намеков на горизонтальную плоскость. Там даже пацаны начали надо мной ржать во главе с Сотниковым, что втюрился. Да и сам привязался. Но отношения, целомудренные поцелуи и скромные свидания – не мой конек. Взял то, что хотел и прогнал. Мира ничем от других девушек не отличалась, только зачем-то лезла в душу, а мне это было нужно меньше всего на свете. И кто знает, как бы сложилось дальше, если бы не это проклятое пари? Я ведь даже не сразу вспомнил её при первой встрече…
А теперь, пожалуйста, загибаюсь от недуга под названием «любовь». И в моём случае диагноз железобетонный. Может быть, однажды и смогу вырвать чувства к ней из сердца вместе с мясом, но не сейчас.
Этот токсичный яд уничтожает меня, топит, погружает на самое дно адской бездны. Но отказаться? Я чёртов мазохист!
— Не три года назад, — уклонился от ответа. — Забил на пари после осеннего матча. Решил, что мне там ничего не светит.
После тренажерки мы с Димой разошлись, он поехал на вечеринку, которую Филатова устраивала в коттедже на Финском заливе, а я в офис к отцу. Папаня был не в себе, явно думал о чем угодно, но только не о работе. Надо отдать моей мачехе должное. Ушла, спалила все мосты дотла, ни звоночка, ни единого сообщения. Вообще, как свозь землю провалилась. Одно время я считал, что она на деньги отца позарилась, но, как оказалось, в них Ева совершенно не нуждалась.
