Нисколько не расстроилась, если бы интервью кто-то сделал за меня, но пришлось сжать зубы и расправить плечи. В моем словаре не существует наречия «назад».
***
В зале не обнаружилось никого, кроме «Стальных грифонов».
Да, начинаю понимать, почему они назвали себя именно так. Все, как на подбор – высокие, смазливые, спортивные, накачанные. Стальные, короче говоря. Вот только Тарасова нет на горизонте. Странно… впрочем, всё равно.
В его глазах ледяное равнодушие.
Но огненные искры пронзают меня даже сквозь одежду. Я всё равно хочу его – это нормально?
Специально надела юбку подлиннее и джемпер с горлышком, чтобы быть под защитой рядом с ним. Но это так не работает. От его самодовольного взгляда, наполненного превосходством, становится только хуже и я чувствую себя слабой безвольной куклой.
В универе всегда старалась строго следовать официальному дресс-коду – без мини юбок и декольте. Я ненавидела привлекать к себе внимание. Но, кажется, сейчас готова бросить вызов. Не Диме Сотникову, для которого я всё та же серая мышка Маша из гимназии, а самой себе. Иногда жизненно необходимо сменить железную броню на титановую.
–Кто рассказал тебе про спор?– вместо приветствия спрашивает Сотников.
А что, все планы пошли прахом?
Радует хотя бы то, что он принял мою ложь за чистую монету.
–Никто,– пожимаю плечами.– Сама услышала тогда в клубе.
–Не хочешь – не говори,– усмехнулся этот невозможный гад.– Сам узнаю.
–Ну удачи,– достаю из сумки планшет, готовясь перевести наш разговор в рабочее русло.– Мне нужно интервью для газеты, Сотников.
–Значит, решила преподать урок? Ай нельзя трахать хороших девочек на спор?
Я не знаю, как сдержалась.
Как не врезала ему или не вцепилась ногтями в наглую физиономию. Но хладнокровие и спокойствие – моё главное оружие. Если сорвусь, то ни к чему хорошему это не приведёт.
–Первый вопрос…
–Вот только не притворяйся паинькой,– перебивает и делает шаг в мою сторону. Черт возьми!– Подружка же ничего не знала, да? Ты скрыла от неё, чтобы выйти из игры королевой.
–Что ты несешь?
–Моё браво, но! Думаю, будет честно, если я тоже открою глаза Нику, согласна? Не буду тебя терзать. Я мальчик щедрый. Слышал, как Мира умоляла тебя не рассказывать никому ваш крохотный, но очень важный секрет.
Сжимаю планшет сильнее, чтобы скрыть тремор рук.
Ну и подонок он! Сволочь редкостная!
–Мудак.
–Рад, что мы совпадаем во мнениях, колючка. Как считаешь, твоя Князева переживет это, м-м-м-? Полагаю, нет.
Мерзкий паразит!
–Не смей никому говорить, слышишь?!
Я всё-таки сорвалась.
Тут же тушуюсь, понимая, что выдала себя со всеми потрохами. Надо успокоиться. Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох…
Дима ничего не говорит. Молчит, гипнотизируя меня своим колдовским взглядом. Не представляю, сколько смогу так продержаться.
–Сотня, ты долго собираешься молчать?
–Так сильно переживаешь за подругу?
–А ты за друга?
Чтобы хоть как-то расслабиться, вожу стилусом по планшету. Это мало помогает, но отвлекает.
–Будешь должна,– криво усмехнулся Дима.– Если хочешь, чтобы одна грязная, маленькая тайна осталась исключительно между нами.
–Чегооо?!
Он что, шантажирует меня? В край обнаглел! У этого парня никаких моральных принципов нет. И я точно знаю, чего и в какой последовательности хочет Сотня.
А вот хрен!
С ним невозможно договориться или прийти к адекватному соглашению. Это бесполезно, бессмысленно.
–Вот же гад!
Убрала планшет в сумку и решительно развернулась в сторону выхода.
–Значит, рассказывать?
Его голос бьет по мне, как лёд. Останавливаюсь и не знаю, что мне делать. Оставаться подвешенной на крючке в этой неопределённости – самое паршивое. Я не могу подвести Миру и не способна играть с Сотниковым в его личные шахматы без правил.
Ярость, обида и злость затмили разум. Я возвращаюсь назад, хватаю Диму за руку и тащу за собой в раздевалку. Со всех сторон тут же послышался одобрительный свист.
Да плевать! Потому что единственное, что сделаю с Сотниковым тет-а-тет – это придушу его.
–Полегче, заучка. Или ты хочешь сразу перейти к горяченькому?
НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!
–Пошёл ты! —замахнулась, но в самый последний момент сжала руку в кулак, зло посмотрев на парня.– Сотня, у тебя совесть вообще есть?
–У меня спрашиваешь? Это мужская раздевалка, между прочим.
Каждым словом, каждым взглядом он издевается надо мной, словно это доставляет ему непередаваемое удовольствие. Да чтобы он захлебнулся своим превосходством!
–О, как же ты меня бесишь! Ни стыда, ни совести, ни…
Я загибаю пальцы, перечисляя все его «лучшие» стороны и не устаю этого делать, потому что список мог бы быть бесконечен.
–Вообще-то ты права,– вздохнул Дима.– Некрасиво как-то получается.
–Ты о чём?– недоверчиво протянула.
Нет, он не стал бы сдаваться. Уж я-то знаю!
–Всё-таки Ник мой лучший друг, надо сказать.
–Не смей!
Оба стоим, как истуканы. Гипнотизируем друг друга взглядами. Я злым и презрительным, он откровенно голодным.
Одновременно полыхать от ненависти и от горячей, абсолютно неправильной страсти к нему – мучительно!
Я его ненавижу. Себя ненавижу.
–Молчание – золото. За всё надо платить, Савельева.
–Чего ты хочешь?– равнодушно уточнила, хотя ответ уже давно крутился в моем воспаленном мозгу.
Смотрим глаза в глаза.
Он собирается меня сожрать, даже не разжевывая, а я – отравить его своим ядом.
–Десять поцелуев, Маша. Отсчёт пошёл.
Десять поцелуев?
К этому я не была готова, но… целоваться с ним? Зачем? Чтобы похоронить себя заживо?
Увольте!
Хотя…
Нет, это дурацкая затея, Савельева! Остановись…
Месть – опасная штука, особенно в руках обиженной женщины.
Как же было в той китайской пословице? Ах да, точно!
«Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага».
–Нет так нет.
Сидеть – это, конечно, прекрасно. Особенно на берегу реки, но… я не хочу ждать, пока карма поимеет Сотникова.
