Ведь стрелки часов никогда не идут назад, вот и нам не стоит возвращаться к прошлому.
Когда начало холодать, мы расположились на одной из террас, укутавшись в уютные пледы. Сотня приготовил горячий чай, я принесла немного канапе, закусок и десертов, потому что уже довольно сильно проголодалась.
Продолжаем обсуждать всё на свете.
Работу, последние новости, кто чем занимается и где работает. Я рассказываю про Улю, про издательство и свои проекты.
Книги, фильмы, музыка, свадьба Миры и Ника – слова льются из нас, как из рога изобилия.
Дима делится своими планами. Он занялся всерьез музыкой, открыл собственную студию звукозаписи. Параллельно участвует в родительском бизнесе.
Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Начинает светать, очень некстати слипаются глаза, я зеваю, прикрывая рот ладошкой. Пора расходится. А мне… мне совсем не хочется этого.
Дима провожает меня до комнаты. По чудесному стечению обстоятельств нас поселили в одном домике, в соседних спальнях.
–Пока,– он медленно отпускает мою руку, не разрывая наш тесный контакт до последнего.
–Пока,– улыбаюсь и толкаю свою дверь.
–Спокойной ночи, колючка.
Он наклоняется и целует меня в щеку, едва не спровоцировав полную остановку сердца. А потом идет дальше по коридору.
Спокойной ночи…
У меня горит лицо, горит всё! Трясутся руки, молчу про моё глупое сердце, пытающееся проломить грудную клетку. Едва восстановив дыхание, подошла к зеркалу.
Глаза блестят, щеки приобрели оттенок макового поля, губы не перестают улыбаться.
Ну и чему ты радуешься, дура?
Он всё равно ушел…
Направляюсь в ванную, чтобы хоть немного остудить своё полыхающее жаром лицо.
Распускаю волосы и возвращаюсь в комнату, на ходу расстегивая молнию на платье. Чтобы дотянуться до замочка, надо очень сильно постараться. В конце концов, я добиваюсь успеха и делаю это.
Уф!
Сейчас ещё от лифчика и каблуков избавлюсь, вообще буду самой счастливой во всей вселенной.
Скидываю туфли и уже собираюсь полностью снять проклятое бандажное платье, как слышу стук.
Сглатываю.
Дверь открывается сразу и нараспашку. К косяку приваливается Сотников. Его взгляд жадно блуждает по мне, пока не останавливается на глазах. Так мы и стоим, как два идиота.
Смотрим друг на друга.
–Сотня, ты что-то забыл?
Мгновенно возникает желание впечататься лицом в собственную ладонь. Маша-дураша! Вот что он мог забыть, если даже не входил сюда?
Всё!
Крыша отъехала, мозги отказали. Логика! Ау, ты где? Ах нет, тоже ручкой сделала.
–Да,– отвечает Дима и делает шаг внутрь, захлопнув за собой дверь.– Я забыл тебя.
Я бегу к Сотне, запрыгивая на него, пока его руки ложатся на мою попу и крепко прижимают к себе.
Да!
Наши губы сталкиваются.
Они так скучали друг по другу, как и мы.
Этот поцелуй вырабатывает чистое электричество. По венам бежит ток вместо крови, сердце качает долгожданное спасительное противоядие. Из страстных, жадных и голодных прикосновений мы переходим к более нежным, осторожным и ласковым. Словно показывая и обнажая свои истинные чувства.
–Прости меня,– шепчет Дима, покрывая беспорядочными поцелуями моё лицо. Ничего не оставляет без внимания – щеки, уголки глаз, виски.– Прости, прости, прости…
–Я давно уже тебя простила, глупый.
Мой голос дрожит от волнения и немного от смущения, но это мало волнует в данный момент. Хочу, чтобы он знал, какой я становлюсь рядом с ним.
Только рядом с ним.
Он почти целомудренно прижимается к моим губам своими. Совершенно несвойственно для себя. Мягко раздвигает их, чуть прикусывает и оттягивает за нижнюю. Если он сейчас меня не поцелует так, чтобы все мысли разом вылетели из головы, как пробка из-под шампанского, то я вряд ли доживу до утра.
Потому что любить – это смертельно.
Веду ладонями по рубашке, подбираясь к шее и прижимаюсь к беззащитной коже влажными губами. Он напрягается, начинает дышать чаще, а пальцы до боли впиваются в мои ягодицы. Шипит, почти рычит от возбуждения.
За несколько шагов подходит к кровати, бросая меня на мягкую перину. Садится рядом, поджигая в моем теле петарды одним своим порочным взглядом.
–Я так по тебе скучал,– дотрагивается до моей щиколотки, ласково скользя пальцами наверх. Пускает по коже короткие удары тока, кровь кипит и бурлит, бабочки в животе проснулись. Но они не порхают. Проклятые, устроили во мне танцевальную лихорадку.– У меня сейчас произойдет короткое замыкание.
Несмотря на явное магическое притяжение между нами, мне сложно открыться ему полностью.
Сложно? Ах нет, мне просто очень страшно!
–Маш, я идиот.
–Спорить не буду.
–Накосячил.
–Бинго!
–Давай мы попробуем начать сначала. Сходим куда-нибудь.
Я дура, да. Диагноз смертельный, медики бессильны.
Но в двух вариантах существования, с Димой и без, я всегда выберу его. Моего Симбу.
Глупо? Ну и пусть!
–На свидание?
Он подносит мою руку к своим губам и целует каждый палец. Мимолетно, с чувством и непередаваемой нежностью.
Таю.
Таю, как пломбир на солнышке.
–Да, я приглашаю тебя на свидание, колючка.
–Я согласна,– улыбаюсь.
–Завтра?
–Завтра.
–Тогда я заеду за тобой вечером, в пять.
Киваю, хотя, на самом деле, я бы совсем не возражала, если бы он заехал за мной и в шесть утра.
Я бы ушла с ним хоть сейчас!
–Сладких снов,– шепчет на ухо, обдавая кожу жарким дыханием и скользит губами по моей щеке.
Его сердце отбивает барабанную дробь. Моё тоже.
–Сотников, ты собираешься уйти?– хватаю его за руку.
–В этот раз не хочу ничего испортить,– обнимает меня за талию, прижимая к себе.– Ты заслуживаешь хорошего парня. А я не железный, Маш.
Это всё, конечно, очень замечательно, но… я не хочу, чтобы он ломался ради меня и лепил из себя кого-то другого. В конце концов, я полюбила его не за то, что он плохой или хороший.
Я просто его полюбила.
–А мне нужен мой Дима,– обвиваю парня за шею и прижимаюсь лбом к его лбу.– Дима Сотников, в которого я влюбилась. Наглый, сумасшедший и невыносимый засранец. Так что смахни со своего правого плеча самодельного ангелочка и просто поцелуй меня.
