Замедленная съемка – иначе не назвать.
Мгновение, в котором желанные и манящие губы Димы приближались к моим превратилось в целую вечность. Падаем на кровать, уже не в силах оторваться, отдаваясь без остатка огню страсти и космическому притяжению.
–Чёртово платье.
–Не вздумай рвать,– подняла руки в воздух.– Просто сними его с меня.
Платье отправляется на пол, белье туда же. Это нам в ближайшее время точно не понадобится. Начинаю расстегивать рубашку на Сотне, а когда справилась со всеми пуговицами, увидела новую татуировку.
Две запятые под ребрами.
Не могу отказать себе в удовольствии дотронуться до него. Пальцы устремились ниже, прошлись по идеальному прессу и остановились у пряжки ремня.
–Что она значит?– поднимаю на Диму глаза.
Тону в сапфировом омуте, будто ныряю без акваланга на самое дно океана.
Он долго не отвечает, снимая с себя брюки и возвращаясь ко мне. Обнимает, накрывает своим сильным мускулистым телом.
–Две запятые,– Дима целует меня в шею, ласкает губами ключицы, отчего я вспыхиваю огнем в его руках. С губ срывается томный вздох.– Ты и я.
Триста шестьдесят ударов в секунду – именно так бьется моё сердце. Оно не выдерживает напряжения и той квинтэссенции эмоций, что я пропускаю сквозь себя. Как ток по проводам.
Мы где-то на облаке нежности и ласки. Нам некуда торопиться. Целуемся, как в первый и последний раз. Изучаем, исследуем, любим.
Шепчем признания, раскачиваемся на волнах горячей неконтролируемой страсти. Боимся отпустить, упасть в бездну по одиночке, словно понимаем – либо вместе, либо никак.
–Я люблю тебя,– Дима так крепко стискивает меня в своих объятьях, что я испытываю сладкую приятную боль.– Слышишь, колючка?
Наши тела сплетаются воедино, сердца стучат в такт. Вздохи и стоны общие, будни одни на двоих. Чувства накаляются, всё становится таким пустым и незначительным, кроме нас.
Выгибаюсь в спине, принимая в себя всю его любовь. Обнимаю за шею и царапаю широкую мокрую спину ногтями, прижимаясь к моему Диме.
Толчки все более ритмичнее и быстрее, дыхание чаще, а стоны громче. Мышцы сокращаются. Накатывают теплые волны сладкого удовольствия, низ живота пронзает ослепительная молния. Глаза закатываются от подступающей разрядки, желание становится диким, невыносимым, пьяным. Пальчики на ногах поджимаются. Я вскрикиваю, разбиваясь на осколки, но Дима продолжает двигаться во мне. Ещё быстрее, ещё жестче. Присоединяется ко мне в нашем общем космосе. Персональном Рае, где есть только Он и Я.
Не знаю, кто я, на какой планете или галактике, но мне достаточно, что я тут с моим Димой.
Окружающий мир плывет перед глазами. Всё существо переполняет счастье, восторг, нежность. Чувствую его губы на каждом миллиметре своей кожи, слышу бесконечные «я люблю тебя» иплавлюсь в этой головокружительной неге. Распадаюсь на атомы, чтобы этот Дьявол с сапфировыми глазами собрал меня по крупицам снова.
Каждой клеточкой принадлежу ему, а он мне.
В этот день мы занимались не просто сексом, в этот день мы впервые полюбили друг друга.
***
Дима
Не хочу засыпать до последнего. Мне нравится держать Мою Машу в своих объятиях и просто смотреть на неё.
Как подрагивают пушистые ресницы, как она улыбается сквозь сон, как тесно прижимается ко мне. Закидывает на меня ногу и что-то мило бурчит.
Светлые волосы разметались по подушке, и я аккуратно, чтобы не разбудить колючку, заправляю за ушко непослушный локон.
Моя. Теперь моя. Полностью.
Не верю, что это действительно происходит. Она доверилась мне, открылась, дала шанс и в этот раз я его точно не упущу.
Честно пытался дать ей свободу, отпустить и жить своей жизнью. Но факт в одном – без моей колючки это не жизнь, а жалкая альтернативная реальность. Там, где я пустой и не полноценный.
Не знал о существовании таких сильных чувств, сконцентрированных на одном человеке. Не представлял, что смогу любить её ещё сильнее. Скучать, загибаться от душераздирающей тоски.
Но, как увидел Савельеву, то сердце перестало биться, а потом принялось стучать, словно отсчитывая обратное время до той секунды, когда смогу к ней прикоснуться, обнять и больше уже не отпускать.
Морфей всё же захватил меня в свой плен. Наверное, впервые я заснул, как младенец. Отрубился, вдыхая полной грудью запах моей черничной девочки.
Прихожу в себя от яркого солнца, слепящего глаза и натягиваю на лицо одеяло, чтобы укрыться от жарких назойливых лучей.
Сон мигом испарился, когда я отчётливо осознал – Маша исчезла.
Ушла…
Нет одежды и вещей, ничего вообще, что хотя бы чуть-чуть напоминало о ней.
Сбежала? Или меня жестко заглючило и всего этого не было?
Нас не было!
Сердце от страха превращает кости в мелкую крошку. Оно со всей дури долбится в грудной клетке, по-любому уже проделав там дыру.
Одеваюсь в ускоренном режиме, даже по-человечески не застегнув рубашку. Потому что весь на измене. Страх липкой холодной волной сковал мои внутренности, а невидимые стальные когти сжали горло.
Только теперь я не отпущу колючку. Хватит уже, набегались друг от друга.
Ищу Машу везде и всюду, но безрезультатно. В итоге возвращаюсь назад и на первом этаже нашего гостевого домика сталкиваюсь с Мирой и Ником. Они сидят в гостиной, глаз друг от друга отвести не могут. Я, конечно, безмерно за них рад, счастлив и всё такое, но мне дорога каждая секунда.
Я должен её вернуть!
–Мира,– уселся в кресло напротив свежеиспеченной жены моего лучшего друга.– Где Маша?
–Не понимаю, о чем ты,– пожимает плечами эта гарпия, будто бы правда ничего не знает.– Должно быть, в своей комнате. Она у нас совушка, дрыхнет вовсю.
–Её там нет,– тяжело выдыхаю и умоляюще смотрю на девушку.– Я обошел весь гребаный двор и коттеджный комплекс, включая озеро и парк. Князева, будь человеком! Чёрт, Тарасова. Прости, запамятовал.
Но Свет Мирослава, очевидно, сегодня совсем не в духе.
Хотя нет.
Учитывая, что у них с Ником вчера была свадьба, с настроением у неё все в порядке. Дело во мне.
Что ж… не буду притворяться невинной овечкой. Заслужил.
–Мира, пожалуйста. Просто скажи, где твоя подруга. Обещаю…
–Ты её любишь?– фурия скрестила руки на груди.
Нет, они с Машей точно ментальные близняшки.
–Что?
–По-моему, вопрос простой. Справится и первоклассник, Сотников.
–Я её не просто люблю. Я без неё не могу. Я так её люблю, что был готов отпустить, лишь бы сделать Машу счастливой.
