Этих «если» огромное количество и все они мучительные и болезненные. Многое теперь встало на места. Слова близнецов приобрели конкретику.
Я присела перед сыном и поправила на нем одежду. Все и так было в порядке, но я должна была почувствовать опору.
— Ты знала, что его друзья отправляют ему каждый день видео с тобой?
— Не-е-ет, — у меня чуть глаза из орбит не вылезли. Лицо Стаса так и всплыло в памяти.
— Леша ни на один день не терял тебя из вида, Маша. Мучился, но старался тебя сберечь. Пытался найти выход, брал консультации у адвокатов, даже открыл с Ромой компанию, чтобы стать независимым. Думал, мы с отцом не узнаем.
— Мое обучение в универе… — я поднялась и посмотрела на мать Антипова. Хотела знать наверняка ответ.
— Мы выполнили все условия, милая. Леша знал, что напрямую ты откажешься учиться за наш счет, так что мы обошли это через Звягинцевых. А еще я знаю, что вы встречались, когда сын приезжал домой. Обвел всех вокруг пальца, убедив, что едут с Мариной отметить помолвку. Обманутая девушка звонила мне всю ночь. В итоге я отправила Леше сообщение, где в очередной раз показала себя не с лучшей стороны. Заявила, что если он немедленно не уйдет от тебя и не покинет страну, то в обед за тобой приедут люди в погонах…
— Чего же вы от меня теперь хотите? Мы не вместе. Я не мешаю будущему вашего сына, — я утирала слезы, которые не смогла сдержать, и все больше цеплялась за Тошу, боясь потеряться в очередном кошмаре.
Мой малыш меня буквально вытаскивал из омута, куда я погружалась. Моя спрятанная коробочка трещала по швам, выплескивалась раскаленным битумом на мою израненную душу, и боль возвращалась с удвоенной силой.
— Рома так возмужал, — грустно сказала Анна Львовна, обняв себя за плечи. — Пришел к нам. Смелый, красивый, решительный. Рассказал про внука и про то, что не будет молчать. Расскажет все Леше. Друг сына думал, что мой муж знает обо всем, а по факту он знал только о том, что ты не пара нашему сыну и подбросила наркотики. Потому и пошел на подлый поступок под моим влиянием. Услышав правду, он меня отправил жить в городскую квартиру. Сказал, ему надо время все осмыслить.
— Мне жаль… — соврала, конечно, но в душе призналась себе честно, что ради будущего сына сама бы пошла на многое. Хотя, не на такое и не в ущерб ему самому.
— Прости меня, милая… И вернись к моему сыну.
Красивая эффектная женщина остановилась и посмотрела на меня полным отчаяния взглядом. Она как сказочная нимфа, что не вязалась со мной и этим парком никак. Гордая. Умная. А сейчас потерянная. Если бы я не знала, как больно терять любимого, я бы не прониклась ее раскаянием в полной мере.
Боже, кого я пыталась обмануть? Не прониклась. Своими амбициями и высокомерием она вырвала мне сердце, лишила устойчивости на несколько лет.
— Анна Львовна, я благодарна вам за… правду, — старалась подбирать слова, хотя по факту хотела кричать. — Только ни к чему теперь ворошить прошлое. Извините, но я не хочу иметь ничего общего с вашей семьей.
— Маша…
— Мне жаль Лешу, — с нажимом перебила я ее. — Правда. Надеюсь он найдет свое счастье и вы помиритесь.
— Я понимаю, ты обижена, — мать Леши попыталась взять меня за руки, но я сделала шаг назад. — И я готова на все, чтобы заслужить твое прощение. Вы с Антошей не чужие нам, Машенька…
— Не приходите больше, Анна Львовна, — я взяла сына на руки и протерла ему щечки. Листья он успел не только собрать, но и, судя по всему, попробовать. — Всего доброго.
Не оборачиваясь я поспешила домой. Мысль, что могу лишиться ребенка засела зудящей осой в голове и мне было страшно.
Домой залетела фурией. Раздевала сына, поджав губы, прокручивая встречу, ругая Ромку с его благородством. Все на автомате: посадила Тошу на стульчик в прихожей, стянула ботинки, расстегнула куртку, вытащила попеременно ручки, поддела резинку штанов, придерживая колготки…
— Мария, что случилось? — мама подошла и присела рядом, нарушая все свои правила этикета.
— Приходила мать Антипова, — прикусила губу, забирая из рук Тоши шапку, которую он стащил сам, едва мы зашли домой.
— Зачем? — мама перехватила мои руки, улыбнулась и стала сама помогать внуку, давая мне время успокоиться.
Поговорить мы смогли когда ребенок был переодет, умыт и сидел на детском стуле в кухне, болтая ножками и поедая картошку-пюре с говядиной, не без помощи бабушки.
— Не держи обиду в сердце, Мария, — мама поощряла Тошу кушать самостоятельно, улыбаясь ему и приговаривая, какой он молодец.
— Мам, а вдруг они Антошу заберут? У них денег куча. Подставят меня еще каким-нибудь поганым способом и… — я на автомате взяла ладошку сына и поцеловала. Пресное пюре осело на моих губах и я поспешно вытерлась. Извазюкался весь. Опять мыть.
— Глупости не говори. Кто ж его отдаст без боя? — улыбнувшись внуку, мама поддела пальцем картошку с подбородка ребенка и засунула себе в рот. Вот так леди из высшего общества! — Тошенька наш зайчик маленький… Мы его никому не отдадим. Да, мой родной?
— Лешу жалко, – призналась я тихо. Встала, взяла полотенце и протерла сыну щеки.
— Любишь его?
— Также как до всего этого кошмара… Только, мы теперь другие, мам.
— И хорошо, Мария. Вы должны были повзрослеть. Осмыслить, приобрести ценности, — мама налила в стакан-непроливайку компот из сухофруктов и дала внуку. — А еще, Антону нужен отец.
— А Леше нужен сын? — я присела на стул.
— Зачем думать за кого-то? Думай за себя.
Не поспоришь. Мне необходима была передышка. Таймаут. Слишком много новых открытий за один день.
Глава 59
Сколько бы я ни ворочалась ночью, сколько бы ни гоняла мысли по кругу — ответов для себя не нашла. Кроме одного, пожалуй, — я вся, без остатка, как и раньше, принадлежала одному мужчине. Прожить жизнь рядом с ним — мечта. Вот только в сказки с определенной поры я верить перестала.
Утром меня разбудил звонок Стаса. Кое как разлепив веки, я осмотрелась и поняла, что сын с бабушкой. С кухни доносился звук известной детской песенки, а Наталья Сергеевна, совершенно не попадая в ноты, подпевала фальцетом.
— А че не в пять утра позвонил? — взглянула на часы: 8:35. Потерла глаза и зевнула.
— Пожалел тебя, Масянь, — хохотнул Звягинцев-второй. — Есть предложение рвануть за город.
Откинув одеяло, опустила ноги на пол, пытаясь настроиться на новый день. Внутри все дребезжало, словно в старой сталинке, что стоит у трамвайных путей. Наверное, не выспалась.
— К твоим? — я поплелась в ванную.
Включила режим громкой связи и открыла кран, рассматривая себя в зеркало.
— Типа того. Че у тебя за привычка, пляха, пытать меня? Заеду за тобой в двенадцать.
