Дугал рассмеялся и поцеловал ее пальцы.
— Хорошо. Осмотрите ожерелье.
Поразительно, какая ясная у нее голова, думала София. Какое ощущение жизни! Она словно спала долгие годы, а теперь проснулась.
Наверное, Рыжий чувствовал то же, садясь за карточный стол. Если так — невероятно, что после смерти мамы отец смог покончить с игрой. Впервые в жизни София задумалась: от чего еще ему пришлось отказаться много лет назад?
Она взяла ожерелье, медленно пропустила его меж пальцев. Золото оказалось теплым — нагрелось в кармане Дугала.
— Итак? — Голос гостя вернул ее к действительности. — Убедились, что это ожерелье вашей матери?
София осторожно положила ожерелье на стол.
— Убедилась.
— Может, хотите взглянуть на весь гарнитур? На случай, если будут дополнительные ставки.
Ее сердце подскочило. «Пожалуйста, Господи, пусть будет дополнительная ставка!»
— Мне не нужно осматривать весь гарнитур. Все камни на месте.
— Прекрасно.
Дугал взял ожерелье и положил его на бархатный мешочек — сверкающая масса бриллиантов и золота на алом бархате в центре стола. София протянула Дугалу колоду.
— Сыграем в «двадцать одно»?
— «Двадцать одно»? Я думал, вы предпочтете более изысканную игру. Что-нибудь, где можно блеснуть талантом игрока.
— Сегодня мне хочется просто переворачивать карты, и будь что будет.
Его глаза блеснули.
— Ну как угодно. Кто будет сдавать? Вы?
— Не хочу, чтобы вы думали, что проиграли из-за того, что я смошенничала.
— О, не беспокойтесь, я буду следить за вами очень внимательно. Начнем.
София ловко перетасовала колоду. Карты удобно легли ей в ладонь. Она проиграет первую игру. Вкус легкой победы заставит Маклейна сделать еще одну ставку. И еще одну. Он потеряет осторожность и допустит ошибку. Одну-единственную ошибку — ей больше и не надо.
София рассматривала противника и холодно размышляла. Маклейн — мужчина пресыщенный. Если она хочет его увлечь, ей надо поразить Дугала новизной. Быть непохожей на других. Она положила колоду на стол.
— Не желаете ли снять?
Поколебавшись немного, Дугал покачал головой:
— В другой раз.
София слабо улыбнулась:
— Тогда вам придется положиться на мою честность.
— А я ничем не рискую. Выиграю — получаю бриллианты. Проиграю — получаю вас.
София поежилась. Отчего задрожали ее руки? Призвав на помощь все свое самообладание, она сняла первую карту — для Дугала. Пятерка.
Его глаза блеснули.
— Пять — моя счастливая цифра.
— Значит, вам повезло.
Себе она сдала даму.
— Дорогая, вы меня опередили.
— Пока что.
Казалось, каждый предмет в библиотеке, каждый огонек свечи наблюдают сейчас за ними и за исходом игры. Дугал требовательно постучал пальцем по столу:
— Следующую карту.
София перевернула верхнюю карту. Рядом с его пятеркой легла шестерка. Она сказала:
— Одиннадцать.
София открыла следующую карту.
— Тройка! — воскликнул Дугал. — У вас тринадцать. Надеюсь, вы не верите в плохие приметы?
— Не верю, — холодно отозвалась девушка. — Я верю в смелость и талант.
Некоторое время он молчал, затем спросил:
— Не хотите ли повысить ставки?
Уже? Вряд ли — это было бы слишком просто.
— Каким образом?
Он указал на бархатный мешочек:
— Я добавлю серьги.
— А что против серег?
— Я до вас дотронусь, — загадочно ответил он.
София посмотрела на сверкающее ожерелье. Одно прикосновение — только одно — воспламенит Дугала еще сильнее. Она знала, это непременно произойдет, потому что она сама загорится тоже.
— Хорошо. Одно прикосновение. На миг, не дольше.
Дугал нахмурился:
— Это за серьги-то? Они ведь бриллиантовые.
— Разумеется, бриллиантовые. Но и себе я знаю цену.
— С вами не поторгуешься, София.
— Значит, договорились?
Дугал кивнул и откинулся на спинку стула. Взгляд его посерьезнел, когда он указал на карты:
— Следующую.
София взяла карту.
— Двойка. Теперь и у вас тринадцать.
Он раздраженно потребовал:
— Ваша очередь!
Подушечками пальцев София погладила рубашку следующей карты. Сердце замерло. Слишком многое зависело от этой карты. Она медленно сняла карту и положила рядом с первыми двумя.
— Четверка. Таким образом, у меня семнадцать.
Она через силу улыбнулась. Черт возьми, она ведь и собиралась проиграть.
— Еще одна карта — любая — и у вас перебор.
— Может, мне и не понадобится еще одна.
София сняла верхнюю карту с колоды и положила ее к картам Дугала. Взгляду явилась восьмерка.
Воцарилось молчание.
Когда София осмелилась взглянуть на соперника, оказалось, он тоже рассматривает ее.
— Я выиграл.
— Еще нет, — едко возразила она. — Мне причитается последняя карта.
— Да, но вряд ли вы возьмете четверку.
— Всякое бывает.
София взяла карту и замерла. Она сгорала от нетерпения — что там? Вздохнув, София решительно открыла карту. Пятерка! Она проиграла.
Маклейн оттолкнул стул. Ножки чиркнули по старому ковру.
— Ну, моя дорогая, можете выбирать. Или помогу надеть ожерелье, или сам распущу вам волосы.
Ее сердце билось, как птица в клетке.
— Прекрасно справлюсь сама, благодарю.
— Вот жалость. — Он огляделся по сторонам. — Прошу вас, станьте к окну. Там светлее.
София испуганно возразила:
— Не буду я стоять перед окном! Всякий сможет меня там увидеть.
Дугал усмехнулся:
— Да кому на вас смотреть? Живете в глуши на краю света.
— А если Энгус пойдет в амбар? Или ваш слуга где-нибудь поблизости, или…
— Хорошо. Встаньте, где вам удобно.
Он уже начинал терять терпение. Отлично. Пусть помучается. София выбрала самый темный угол библиотеки.
— Вот здесь.
— Ни черта же не видно.
