Прикрываю грудь и причинное место руками, опускаю взгляд ниже к его расстегнутым джинсам и понимаю, что он возбужден. Очень сильно возбужден.
Костров снова идёт в наступление. Едва его губы касаются моих, как я забываю о том, что нужно прикрываться. Хватаюсь за его плечи, позволяя ему совершенно бесстыдно протиснуться между моих ног бёдрами.
Голым задом на праздничном столе — какой негигиеничный кошмар!
—Ты опять дохрена думаешь, Маруся — краем сознания слышу недовольный шёпот.— Расслабься.
Легко сказать. Сам-то не голый. Хотя бы в штанах. А я…
Чувствую касание мужских пальцев на внутренней стороне бедра и вздрагиваю, когда понимаю, что он движется прямо к лону.
—Не надо,— шепчу я ему в губы, вяло пытаясь оттолкнуть его руку.
—Я не сделаю тебе больно,— шепчет в ответ, и я чувствую, как его пальцы касаются влажных складок. Только с его прикосновением понимаю, насколько у меня там мокро. Как же стыдно.— Расслабься.
Его шепот определенно обладает какой-то магией, иначе я не знаю, как объяснить, что я сразу расслабилась и слегка раздвинула ноги шире, чтобы нам обоим было удобнее.
Подушечки его пальцев кружат по клитору. Я близка к разрядке настолько сильно, что уже не замечаю ни громкости стонов, ни того, как стараюсь раскрыться еще шире настойчивым мужским ласкам.
Но внезапно я забываю, как дышать, когда понимаю, что его пальцы оказываются во мне. Дёргаюсь, но соскочить не получается. Распахиваю глаза и в ужасе смотрю на мужское лицо.
—Что вы сделали?— хриплю я не своим голосом.
—Два пальца в тебя вставил,— невозмутимо произносит Костров, с легкой улыбкой глядя мне в глаза.
—Как в розетку?— спрашиваю я первое, что приходит на ум, когда его пальцы начинают двигаться во мне.
—Как в розетку. И теперь ты просто обязана трахнуть меня на все двести двадцать. Или триста восемьдесят. Сколько в тебе?
—Во мне два пальца,— говорю я чисто машинально, потому что из-за движения этих самых пальцев во мне я совершенно не воспринимаю информацию вокруг. Ловлю единый темп с пальцами и понимаю, что уже не могу терпеть. Пружина внизу живота сжимается до предела, а Костров умелым движением пальцев отпускает ее, вынуждая меня биться в конвульсиях и цепляться за мужские плечи в унисон с фейерверками, разрывающимися за окном. Если бы не рука Михаила Захаровича, поймавшая меня за талию, то я бы точно свалилась со стола, но даже лёжа на полу не перестала бы наслаждаться приступом горячего удовольствия, растекшегося теплой рекой под кожей.
—Что это было?— шепчу я в широкое плечо.
—Если не ошибаюсь, один из видов женского оргазма.
—А есть ещё какие-то?
—Не знаю. Нужно проверить.
—Нужно,— киваю согласно и тяну вниз его джинсы вместе с трусами.
—Тише-тише, Маруся,— останавливает меня Михаил Захарович с легкой усмешкой.— Сегодня удовольствие получаешь только ты. Я не захватил с собой презервативы. Не планировал, что всё так далеко может зайти.
Не зная, как на это реагировать и что сказать, молча тянусь за салфетками, стоящими у края стола, и беру одну из них. Обхватываю запястье руки Кострова, которой он во мне был и стыдливо вытираю его пальцы от своих соков. Теперь я точно больше никогда не посмотрю в его глаза.
—Кстати, не думаешь, что два моих пальца в тебе — это отличный повод перейти на «ты»?
—Сейчас я думаю о том, что было бы отлично спрятаться в каком-нибудь подвали после всего, что между нами только что произошло,— бубню я себе под нос.
Михаил Захарович прекращает мои гигиенические процедуру с его рукой и, поддев пальцами мой подбородок, вынуждает посмотреть ему в глаза.
—И что это за настроения? Тебе не понравилось?
—Понравилось. Очень. Я не знала, что так умею и что так может быть.
—Девственница, что ли?
—Наверное,— неуверенно пожимаю плечами.— Если считать потерей девственности первый оргазм, а не проникновение, то, получается…
—Ты шесть лет трахалась вхолостую?— морщится Костров, и от его сурового взгляда я прячу грудь за ладонями и сдвигаю ноги.— Нахрена?
—Просто… Так вышло. Я думала, что не умею… это… ну…
—Кончать?— говорит за меня Костров.
—Угу,— взглядом ищу свои вещи и кошусь на плед на диване.
—Знал бы, притащил бы с собой коробку гондонов.
В этот момент мой еще не остывший от недавних ярких впечатлений мозг подкидывает мне воспоминание о подарке от девчонок, который они занесли еще вчера.
—Я сейчас,— строго, почти по-учительски, произношу Кострову. Спрыгиваю со стола и, прихватив по пути плед, и завернувшись в него, быстрым шагом иду в свою комнату, открываю шкаф и достаю из него коробку размером как из-под туфель, сверху которой был нахлобучен подарочный бант, и возвращаюсь с ней обратно в кухню, где Костров, как и я, несколькими минутами ранее, пьёт шампанское прямо из бутылки.— Вот.
Ставлю перед ним коробку на стол. И молча жду, когда он её откроет.
—Однако, Маруся,— присвистывает Михаил Захарович, наконец, ее открыв.— Ты все аптеки на районе обнесла?
—Это мне Оля и Юля подарили. Сказали, что Дедушка Мороз рассказал им о моих планах на этот год. И вот. Полная коробка презервативов.
—Уверена?— спрашивает Костров, заглянув в мои глаза. А у меня уже от одного его взгляда снова тянет внизу живота.
—Я хочу,— говорю я, как есть, и сбрасываю с плеч плед, позволяя ему упасть облаком вокруг моих ног. Вышагиваю из него и льну в горячему мужскому телу. Губы касаются моих, влажный язык проникает мне в рот, и я цепляюсь пальцами за широкие плечи, когда сильные руки подхватывают меня. Поняв, что меня куда-то уносят, не глядя, ныряю рукой в коробку с презервативами и беру их горсть.
Михаил Захарович оставляет меня на диване и сам стягивает с себя остатки одежды. Едва я увидела то, что таилось у него за ширинкой боксеров, как мне захотелось снова завернуться в плед и кричать «помогите!».
—Что застыла?— слышу голос сверху, пока смотрю на подрагивающую перед глазами плоть.
—Он… вы его… натёрли? Он сильно разбух. Почему он такой… большой?
—Ну, предположим, его мне натёрла ты только что на столе. И давай-ка ты не будешь мне выкать, хотя бы глядя на мой член.
—А если в глаза?
—Так,— решительно заявляет Костров и хватает первый попавшийся презерватив, которые я рассыпала по дивану.— Пора расколдовать твою выкалку,— рвёт упаковку и под моим шокированным взглядом раскатывает презерватив по всей длине члена.— Иди ко мне.
Послушно тянусь к его рукам и теряюсь, когда мужчина усаживает меня сверху. Я в этой позе совершенно ничего не умею и не знаю, как двигаться так, чтобы хорошо было хоть кому-то из нас.
