—Нормально твои родители рассудили,— вскинул я насмешливо брови.— Твоей сестренке всё за красивые глазки, получается, а тебе — придется постараться только потому, что мордой не вышла?
—Но Мира правда очень красивая.
—С фотошопом и я красивая,— фыркнул я, унося опустевший стакан обратно в кухню.
—Если бы на этой фотографии был фотошоп, то и я тоже получилась бы красивая. Нас здесь папа фотографировал. Мира как раз поступила на первый курс столичного журфака. Она молодец,— вернула Олеговна фоторамку на «камин».— А мне моя внешность и такая нравится. Я даже благодарна, что я лицом не вышла. Зато сразу понятно, что меня не за внешность полюбили. Как мой Витюша, например,— вздохнула она.
Подняла руку и стянула с лица маску, превратившись в совсем еще девчонку. Больше двадцати лет ей теперь точно не дашь. И как она тряпками умудряется превращать себя в сухую сорокалетнюю тётку?
—Меня на первом курсе соседка по комнате пригласила на двойное свидание. Я понимала, что она берет меня с собой только для того, чтобы на моем фоне казаться еще красивее, чем есть, но всё равно пошла с ней. Стало интересно, что за парень мечта там такой её ждёт. А потом парень её мечты выбрал меня. Представляете?— загорелись ее серые глаза, под которыми теперь не было черных следов туши.— Мой Витюша тогда выбрал меня, а теперь…— вздохнула она горестно и швырнула использованную маску для лица на обеденный стол. Подошла ко мне почти вплотную, подняла голову и заглянула пьяными глазами в мои.— Мне так не везет, потому что я некрасивая?
—Нормальная ты. Тряпки только бабкины перестань носить и очки нормальные купи.
—Мне нравится мой стиль,— повела Олеговна плечом.— Он уникальный.
Если только «уникальный» — синоним слова «стрёмный».
—Смотрю, тебе уже лучше,— заметил я.— Поеду я тогда домой. Постарайся до утра никуда не вляпаться,— попытался ее обойти, но тонкие пальчики подцепили край моей футболки и потянули обратно.
—Михаил Захарович, я знаю, что мне нужно,— прижалась она к моему торсу грудью.— Снимите футболку.
—Когда ж тебя отпустит, Маруся?— вздохнул я устало.
С трудом отцепил тонкие пальцы от края своей футболки и попытался вновь соблюсти дистанцию между нашими телами. Но хрен там. Олеговна вновь прильнула ко мне и вцепилась в футболку.
—Вы не понимаете, Михаил Захарович, мне очень нужно!— умоляюще заглянула она в мои глаза.
—Не нужно тебе это, дура,— сбросил с себя её руки.— Иди спи. Если совсем невмоготу, руками себе помоги.
—Руками не получится. Мне нужен ваш запах. Понимаете? Я хочу, чтобы вы пометили меня своими феромонами.
—Иди-ка, всё-таки, спи, Маруся. Не хватало мне еще метить училку своего сына чем попало,— положив ладони на ее узкие плечи, развернул Олеговну в сторону выхода из гостиной.
—Вы не понимаете!— снова взбрыкнула она.— Это ведь природа! Здесь всё очевидно: если Витя учует на мне запах другого самца, то в нем пробудится инстинкт собственника. Он сразу захочет вернуть меня себе в нашу съемную квартиру.
—Да хоть в хомячью клетку,— фыркнул я.— Я тебя точно метить ничем не собираюсь. Мой метчик на тебя не среагирует, даже если ты голая передо мной спляшешь.
Возможно, мои слова слишком резки и обидны для любой другой трезвой женщины, находящейся в своём уме, но Марусю они нисколько не оскорбили и не остановили.
—Я вам никогда этого не говорила, Михаил Захарович, но от вас всегда очень вкусно пахнет. Даже запах сигарет не портит вашего особого запаха.
—Ты подкатываешь ко мне, что ли?— вскинул я изумленно брови.— Неплохая попытка, Маруся, но нет.
—Вам жалко дать мне свою футболку?— вцепилась в мои плечи Олеговна.— Буквально на часок. Я пропитаюсь вашим запахом и постараюсь сохранить его до встречи с Витей.
—Так тебе футболка моя нужна?— дошло до меня, наконец. С легкой улыбкой закатил глаза, кажется, радуясь тому, что смог избежать изнасилования училкой.
—Да!— закивала Олеговна быстро.— Всего на часок. Я верну ее. Честно-честно.
—Не вернешь сама — стяну силой. И не заблюй,— закинул руки за голову и за ворот стянул с себя футболку.— Держи.
Футболка в моей вытянутой руке оказалась невостребованной. Олеговна зависла на моем торсе и с каждым, разглядываемым ею сантиметре моей кожи, её глаза становились всё шире и шире.
—Маруся, запах самца,— пощёлкал пальцами перед её лицом.— Бери, пока дают.
—Это у вас от чего?— спросила она, коснувшись подушечками пальцев старого уродливого шрама на мои ребрах справа.
Непроизвольно вздрогнул и слегка отпрянул.
—Это, Маруся, не твоё дело.
—А это?— коснулась она другого шрама значительно меньше с левой стороны живота.
—А это пуля, Маруся.
—В вас стреляли?— вскинула она на меня испуганный взгляд. В серых глаза внезапно образовались озёра слёз.
Твою-то мать! Опять сейчас реветь будет…
—Нет. Я просто упал на пулю.
—Больно было?— спросила Олеговна, кончиком указательного пальца, очерчивая края шрама.
—Щекотно,— отнял ее руку от своего торса и вложил в ладонь футболку.— Надевай, пока не передумал.
—Мне только на часок,— напомнила она зачем-то.
И, вместо того, чтобы уйти в свою комнату или еще куда-нибудь, чтобы спрятаться и переодеться, Маруся повернулась ко мне спиной, положила футболку на спинку дивана и сняла с себя халат, оставшись абсолютно голой.
Глядя несколько секунд на ее проступающие через тонкую светлую кожу позвонки, ждал, что она одумается, взвизгнет как поросенок и умчится в комнату, но этого не произошло. Кажется, она настолько была в угаре от действия алкоголя, что даже не сообразила, что осталась без одежды в квартире с, по сути, посторонним и неизвестным ей мужчиной.
Ветка сакуры, блин,— тощая, пьяная и совершенно без башки.
Пришлось отвернуться самому, пока Маруся искала вход в мою футболку.
Снова наполнил себе стакан водой. В этот раз до половины — пить особо не хотелось, как, впрочем, и пялиться на недокормленную Марусю.
Машинально открыл холодильник и проверил его содержимое. Холодильник наполнен богаче, чем мой. А еще говорят, что у учителей зарплата маленькая. Только почему при таком многообразии и обилии продуктов, она тощая как её безголовый Кондратий? Булимия, наверное. В унитаз она выворачивалась отменно.
—Мм, как вкусно пахнет!— протянула блаженная за моей спиной.— Витя точно с ума сойдёт.
Слегка повернул голову, чтобы краем глаза разглядеть, оделась ли она.
К счастью, моя футболка закрыла ей всё почти до коленей.
—Угу,— повел я бровью и захлопнул холодильник.— Особенно, когда узнает, что под этой футболкой ты без трусов.
