- Ты невыносима, - покачала я головой.
- Меня ещё никто никуда не выносил, просто. Ногами вперед еще рано.
- Замолчи! – бросила в неё салфеткой. – Эти твои загробные шутки… Я же поддерживать начну.
- Люблю, когда ты срываешься с педагогических цепей, - лукаво улыбнулась подруга. – Загляденье.
- … а теперь спуститесь на этаж ниже, - послышался из прихожей голос Матвея, а потом и он сам показался в кухонном проёме, держа телефон у уха. – Анют, одолжи, пожалуйста ручку на минуту.
- Да, - встрепенулась я, спрыгнув со стула. – Сейчас.
Прошла мимо него в прихожую, порылась в сумке и достала несколько ручек на выбор.
- Вот, держи.
Вместо благодарности игривое подмигивание.
С усилием не зарделась.
- Так, сейчас выйду, - произнес он собеседнику в телефоне и стал наступать на меня. Отключил звонок, убрал телефон в карман джинсов и выставил руку вперед, коснувшись моей талии. Толпы слоновьих мурашек потоптались по моей ментальной обороне. – Солнце, - еще этот вкрадчивый голос. Боги! – Мне нужно открыть дверь.
Непонимающе проморгалась и поняла, что прижалась спиной к двери, к ручке которой Матвей и тянулся.
- А, да, - опустила взгляд и прочистила горло, отступая в сторону.
Всем своим существом усиленно проигнорировала слегка приподнятые в этот момент уголки его губ.
Заработалась я. Устала, может. Вот и подтупливаю под вечер. Бывает…
- Здравствуйте, Матвей Романович, - послышалось, едва Козырский открыл дверь.
И на этот звук, словно на волшебную симфонию, из кухни выскочила Алёнка, любопытно стреляя глазками.
- Здорова, ребят, - поприветствовал их Матвей. – Давайте бумаги. Где подписать?
За порогом стояли двое парней не старше двадцати лет. Подтянутые, холеные, в майках, открывающих их бицепсы, и в джинсах, видимо, в таких же рабочих, в каких ремонтировал мою ванную Матвей.
- Здравствуйте, - поздоровались они почти хором, заглянув, очевидно, своему начальнику за спину.
- Здравствуйте, - выдавила я несмело и предпочла ретироваться отсюда подальше, прихватив с собой Алёнку.
Не тут-то было.
- А вы где такие красивые были, когда я холостая ходила? – полюбопытствовала Алёна.
Смущать парней моложе себя – её любимое хобби.
Парни предпочли растерянно улыбнуться и сделать вид, что увлечены тем, как их начальник ставит корявые подписи в бумагах.
- Кстати, вы вовремя, - не унималась подруга. – Я уже замужем, а вот моя подруга… - указала она на меня. – …ещё холостая. Так что приносите бумаги сюда на подпись почаще.
- Алёна! – потянула её за собой за локоть.
- Так, всё, - всучил им Матвей подписанные бумаги. – Валите. И в эту квартиру без меня ни ногой, - сказал он вместо прощания и захлопнул перед их молодыми носами дверь.
- Ну, ладно! – встрепенулась Алёнка и поспешила в прихожую, скорее натягивая плащ. – Пора мне домой. Военного своего кормить еще чем-то надо…
- Так и скажи, что пацанов догнать хочешь, - подколол её Козырский.
- Раскусил ты меня, - поджала она губы и накинула сумку на плечо. Подалась ко мне и мягко приобняла, чмокнув в щёку. – Насчет Ваньки мы договорились. И про остальное тоже. До, завтра.
- Ага, до завтра, - придержала дверь, пока она выходила я мягко прикрыла за ней.
- Что насчёт Ваньки? – спросил Матвей, притянув к себе моё внимание.
- Алёнка завтра заберет Ваню себе. На вечер, - не говорить же ему, что на всю ночь. Зачем эти ложные надежды.
- Зачем? – нахмурил он густые брови. – Ты куда-то собралась? С кем?
Прикусила нижнюю губы, чтобы широко не улыбаться под воздействием этого ненавязчивого допроса.
- Помнится, ты хотел поговорить со мной наедине. Передумал?
- А, это? – черты его лица значительно смягчились. Кажется, он даже вдохнул с облегчением. Прочесал пятерней затылок и, улыбаясь, спросил. – Значит, завтра?
- Угу.
- Ресторан, кафе или просто где-нибудь погуляем? В парке нашем, например.
На секунду задумалась. Сидеть за столиком напротив и смотреть глаза в глаза? Такой пытки я могу не выдержать. А вдруг, разговор повернет в такое русло, из-за которого я не сдержусь и расплачусь? Прятать слёзы будет удобнее всего в местном парке. Там можно будет отвернуться или даже отойти в сторону, обнять березу.
- Давай, в парке. Часов в шесть вечера.
- Отлично, - кивнул он и, кажется, о чём-то задумался. Уже строит план свидания? Или прикидывает, как быстро сможет убежать из парка? – Я пойду доиграю немного? – указал он большим пальцем себе за спину в сторону комнаты Вани. – Там эта овца всё никак не может подружиться со своей вестибуляркой.
- Хорошо. Только сильно не заигрывайтесь. Не очень удобно укладывать Ваню спать, когда он стоит на ушах.
- Хорошо, - отозвался он эхом и стал отступать к комнате. – До завтра, значит?
- Вроде того…
Глава 27. Двенадцать лет назад
12 лет назад
- Опять у вас на урок меньше, - хныкала над ухом Алёнка, сверив наши расписания.
Мы обе учились в десятом классе, но в разных параллелях. При этом ни она, ни я почти не общались со своими одноклассницами, предпочитая общаться на переменах исключительно друг с другом. Всё-таки, дружбу длиной от самого детского сада не разбить отсутствием общего класса.
- Мы везунчики, - ответила ей и убрала дневник обратно в рюкзак, застегнула его и накинула одну лямку на плечо. Две сразу – носить не круто. Кто так решил и какое предназначение у второй лямки - остается для меня загадкой. Просто какой-то необоснованный заговор, в который меня не посветили. Все так ходят и я тоже.
Да-да… а если все решат сброситься с девятого этажа, то я тоже пойду за ними, но только в этот раз надену рюкзак на обе лямки и вместо гранитов науки в твердом переплете вложу в рюкзак парашют. Пусть я буду падать с крыши не самой крутой, но зато точно приземлюсь самой целой.
Всё, как и всегда: я, как бы, со всеми, но в стороне от всех. Такова участь школьных «ботаников».
- Чем после уроков займёшься? – спросила Алёнка, вместе со мной подпирая задом подоконник, пока в нужном мне кабинете дописывали итоговую годовую контрольную.
- Не знаю, - дернула плечами. – Можем сходить куда-нибудь.
- Сходим к Чащину на вечеринку? У него предки сваливают загород, а квартира на два дня остается в его полном распоряжении.
- К Чащину? – скуксилась я и перевела взгляд на Алёнкиного одноклассника – белобрысого позёра с манией величия и таким же огромным прыщом на кончике носа. – Он же придурок.
