За эти годы полегло столько красных ведьм, что почтить их не хватит ткани этого мотка. Реми открыла было рот, чтобы произнести молитву на мхенбике, но внезапно на ум пришла другая, более древняя. Кто научил ее этим словам, которые сами собой всплыли в ее сознании?
–Бессмертные создатели, хранители вечной жизни, чрева мира, выслушайте мою мольбу,– прошептала Реми. Ей не удалось так же раскатисто произнести ексширское «р», она умела в детстве. Как не получалось так же красиво пропеть молитву, как та звучала в голове.– Приведите эти души в загробный мир. Одарите своей милостью, подарите им вечный покой. Да наполнит их неугасимый огонь.
И дрожащими пальцами она привязала ленту к ветке.
Почти забытые древние слова пронзили грудь, разворошив тоску по семье, которой она лишилась. Реми долго смотрела на развевавшуюся ленту, словно ощущая дыхание своих родных. Сколько еще ленточек появится на этом дереве, если не остановить Востемура? Исчезнет ли со временем память о Горном королевстве? Падут ли перед ядовитым Севером и другие земли?
Затылка Реми коснулась прохладная рука, и покалывание в кончиках пальцев прекратилось. Встретив блестевшие от слез карие глаза опекунши, девушка потянулась к ней и обняла, зная, что те же страшные воспоминания терзают сейчас и Хизер. Коричневая ведьма крепко стиснула ее в ответных объятиях. Прижавшись к опекунше, девушка зарылась лицом в ее рыжие волосы, вдыхая успокаивающий аромат лаванды, а Хизер нежно гладила Реми по спине. Крохотные насекомые южных джунглей надоедливо жужжали вокруг, но Реми не размыкала объятий.
Большими шагами к ним подбежал Фенрин и, обхватив обеих женщин длинными руками, прижал к себе и уткнулся подбородком в макушку приемной матери. Наверное, Фенрин привязал ленту в память о родителях. Его отец погиб от рук охотников на ведьм – кровожадные солдаты Севера убивали не только красных. Реми подозревала, что его мать наложила на себя руки, хотя они никогда это не обсуждали. Они тоже были жертвами той войны. Реми никогда не видела, чтобы Фенрин оплакивал родителей, но хорошо знала, как это – быть сиротой.
Фейри молча смотрели, как слились в крепком объятии ведьмы. Их никто не торопил. Только через долгие тринадцать лет они смогли отдаться своему горю.
Реми сплела дрожащие пальцы на талии Хизер. Мало было привязать ленты. Нужно действовать. В душе у нее кипела ярость, к которой примешивалась сила магии. Она поняла, что сделает все, лишь бы отыскать талисманы Горного королевства, свергнуть власть Северного короля, и не успокоится, пока на дереве памяти не перестанут прибавляться новые ленты.
* * *
–Через шесть дней Наследник Саксбриджа проводят
[1] в Ратморе состязание,– сказал Хейл, подбрасывая очередную палку в костер.– Говорят, что призом будет особенное кольцо.
Услышав очередной титул, Фенрин закатил глаза. Но Реми молча пихнула его плечом.
–Кольцо находится у Наследника?– прищурилась Хизер.
Откуда у Наследника Южного трона давно утраченное кольцо из Горного королевства?
–О каком же состязании идет речь? Вряд ли это мужские игры – мы же на Юге,– фыркнул Талхан.
Южная королева последние тринадцать лет топила печали в вине и роскошных пирах. Ее отпрыск – ни мужчина, ни женщина – предпочли титул Наследника Саксбриджа, а не принца или принцессы.
–Будут играть в покер,– ответил Хейл.
–Ну да, во что же еще,– вздохнула Кэрис, отбрасывая на спину косу.
Юг славился множеством питейных и увеселительных заведений. Но южные фейри всегда слыли любителями развлечений, знали в этом толк. Зеленые ведьмы варили особые эликсиры, усиливающие удовольствие: любовные зелья, магический эль, готовили самые что ни на есть роскошные блюда. Реми предвкушала, как окажется в самом центре вечеринок и праздников. От королевского замка в Саксбридже до Ратмора полдня пути. Там царила такая же атмосфера невероятной роскоши и вседозволенности. Именно туда богатые фейри отправлялись на оргии.
Фенрин повернулся к Хейлу:
–А вы хорошо играете?
–Не очень,– с усмешкой ответил тот.
–Замечательно,– буркнула Бри.
–Я не собираюсь выигрывать кольцо,– объяснил Хейл, вороша угли палкой.
–И каков же план?– не унималась «орлица».
Реми усмехнулась: Бри обязательно докопается до сути.
–Ну, во-первых, хотелось бы убедиться, что это на самом деле кольцо Шиль-де.– Взгляд Хейла скользнул по Реми, по его лицу плясали тени.– И здесь – твой выход. Тебе нужно дотронуться до кольца, чтобы проверить его силу, или достаточно подойти поближе?
–Не знаю. Я еще не имела дела с талисманами.
Реми избегала смотреть на Хейла. Она не смотрела ему в глаза с той ночи полнолуния.
–Твое влияние,– пробормотал Талхан сестре.
Всю жизнь Реми запрещали использовать магию и вдруг решили спросить о подробностях.
–Если прикоснусь, то узнаю наверняка, но обычно я чувствую могущество на расстоянии… Только вряд ли смогу при этом скрыть, что я ведьма.
Если Реми воспользуется магией, другие ее тоже почувствуют. А еще обязательно вспыхнет красное мерцание, так что игра, считай, будет окончена.
Девушка прихлопнула на себе очередного жука. Ночь и так была жаркой, а они еще разожгли костер. Но без него еды не приготовишь.
–Поэтому мы сразу скажем, кто ты такая,– заявил Хейл.
И ведьмы, и фейри воззрились на принца.
–Вы с ума сошли?!– выпалил Фенрин.– Явитесь туда и заявите: вот красная ведьма?
–Не какая-то красная ведьма,– с улыбкой произнес Хейл.– А моя.
Принц достал из мешка кожаный ремешок, и Реми вздрогнула… На ремешке болталась каменная подвеска с гербом Восточного королевства: голова льва над двумя волнами.
–Ну уж нет,– прошипел Фенрин, уставившись на ошейник ведьм.
Такой символ собственности придумали для них в Северном королевстве. Ведьмы на службе у знатных и королевских фейри в других государствах тоже носили такие.
–Да ладно, Фен,– прошептала Реми другу.
–Нет, не ладно,– огрызнулся тот, буравя глазами принца.– Реми никогда не будет вашей рабыней.
–Это же не по-настоящему,– вытаскивая еще два ошейника, напомнил Хейл.– Вчера ночью я попросил Тала сделать гравировку… Если хорошо приглядеться, сразу видно, что это фальшивка. Но для наших целей они вполне годятся: убедить окружающих, что вы мои.
–Мы никому не принадлежим!– выпалил колдун.
–Боги, что же ты такой наивный,– засмеялся принц.
