–Вот только из-за нас не останавливайтесь,– блеснув глазами, заметил Берн.– Я не прочь поглядеть.
–Кто бы сомневался,– проворковала Реми, гордая тем, что легко парирует выпады этих высокородных фейри.
Берн рассмеялся, потягивая выпивку.
–В самом деле, Хейл, это хорошая находка.– И он подмигнул девушке.– Не беспокойся, милочка, глядеть я буду не на тебя.
–Берн, на это даже не рассчитывай,– хохотнул Хейл, не отрывая глаз от Реми.
–Каждый мальчишка мечтает встретить принца,– усмехнулся Берн, на сей раз поворачиваясь к Ведьмоубийце, который сразу его оборвал:
–Прекрати.
Они так непринужденно болтали между собой, потому что хорошо знали друг друга, встречаясь на балах, банкетах, свадьбах и похоронах. Эти фейри принадлежали одному кругу. Интересно, на что похожа жизнь при дворе? Должно быть, невыносимо скучна. Но игра, в которой рука принца проникла под тонкую ткань на бедре… это ей понравилось.
–Уравниваю,– произнесла Абалина, кидая на стол монетки.
–Я выхожу.– Дельта бросила свои карты дилеру.
–Тогда карты на стол,– сказала Абалина Ведьмоубийце.
Ренвик раскрыл свои: флеш
[3]. Хейл тоже бросил карты.
–Да у тебя ничего нет,– воскликнула Реми.
–Блефовал,– пожал плечами принц.
Стараясь не улыбаться, девушка покачала головой.
–Игрок из тебя ужасный.
–А у тебя, ведьма, ужасный ротик,– поддразнил ее Хейл, притягивая ближе, и Реми почувствовала, как слова «ведьма» зарокотало в его груди.
–Я покажу, какой бываю ужасной,– прошептала она и, не давая себе передумать, приникла к нему в чувственном поцелуе.
Хейл зарычал и крепче прижал Реми к себе, вызвав ее улыбку.
Дельта нарочито громко кашлянула.
–Не обращай на них внимания,– приказала кузине Абалина.
Реми медленно оторвалась от губ Хейла, встречаясь с его ярко-горящими колдовскими глазами. Впервые со вчерашнего дня. Оценив эту смелость, принц ответил ей сияющим взглядом. Рот его приоткрылся.
Абалина выложила карты: стрейт
[4] – недостаточно для победы над Ведьмоубийцей. Северный принц ухмыльнулся, увидев выигрыш, который подвинул к нему дилер, однако Защитное кольцо так и осталось лежать в центре стола. Это был главный приз.
Выигрыш Ренвика был втрое больше, чем у остальных игроков. В карты он играть умел, это точно. Еще несколько раундов, и у него окажется кольцо Шиль-де. Этот могущественный талисман защищает своего владельца, делая неуязвимым. Если кольцо попадет в руки короля Востемура и тот развяжет войну, завладев Бессмертным клинком тоже, никто и ничто не сможет встать на его пути.
Похоже, что Хейл сейчас подумал о том же.
–Если не выиграю следующий, пусть это будет «последняя рука»…– низким голосом проговорил он.
«Последняя рука». Это был условный сигнал. И Реми приготовилась к тому, что последует дальше.
–Слава богам,– закатила глаза Дельта.
–…а потом, наконец, посмотрим на то, что еще умеет этот ужасный ротик,– закончил Хейл.
Его губы скользнули по шее Реми, а рука оказалась на ее животе, там где начинался низкий разрез ее платья. Большой палец погладил обнаженную кожу, и девушка тихо застонала.
Берн поперхнулся напитком.
–Черт. Может, поделишься своей ведьмой с другими?– фыркнул он.– Так и продержишься еще несколько партий.
–Кольцо – приз хороший, но если выбирать между ней и бессмертием, я бы выбрал ее.
От его голоса все волоски на руках Реми встали дыбом.
–О, она, наверное, настоящая…– начала Дельта, и Абалина пронзила ее взглядом,– …ведьма,– закончила та.
Он бы выбрал ее. Даже если это была хитрость, мысль об этом обдала ее жаром.
Руки Хейла бездумно скользили вверх и вниз по ее бедрам. И от каждого прикосновения по коже пробегали крошечные молнии, и тело воспламенялось. Реми заерзала у него на коленях. Его возбуждение росло, как и его желание. По крайней мере, что-то в этой игре было настоящим. По ногам снова прошла волна тепла, и ноздри Хейла раздулись – он чувствовал ее страсть. Реми опустила глаза, еще один взгляд – и она вспыхнет как факел.
Человек снова раздал карты, но Реми уже ничего не замечала – теснее прильнув к принцу, она купалась в его влечении к ней, бедром ощущая его твердость. Хейл застонал – ладонью, прижатой к животу, он удерживал ее на месте. Расплывшись в довольной улыбке, Реми откинула голову и провела дорожку из поцелуев по жесткой линии его челюсти. Сколько она мечтала об этом, лежа в постели с открытыми глазами, боясь признаться в этом желании даже себе самой, а эта игра позволяла ей делать то, что хочется. И вот ее руки медленно исследовали его тело, крепкие мускулы на руках, плечах, груди.
Сидящие за столом фейри смущенно косились в их сторону – бесцеремонные ласки не давали им сосредоточиться. Отлично. Вот они отдали карты дилеру и получили новые, чтобы закончить руку.
Из-под полуприкрытых век Реми видела, как Дельта и Берн, изучив свои расклады, улыбнулись, давая легко себя прочитать. Только Хейл не сменил карты, продолжая ласкать губами ее ухо. Она тяжело дышала, издавая до неприличия шумные звуки. Рука принца опасно приблизилась к ее груди, другая стиснула бедро раз, другой. Это был условный сигнал. Пора.
Реми стремительно повернулась к Хейлу. Ее глаза горели желанием. Наклонившись, она громко, чтобы все слышали, шепнула ему на ухо:
–Хочу, прямо сейчас.
Точно отпущенная пружина, тот молниеносно оказался на ногах и, подхватив девушку, уложил ее поперек стола. Монеты и банкноты разлетелись во все стороны, а принц и Реми слились в обжигающем поцелуе.
Девушка застонала, не сдерживая себя, их руки стискивали и ласкали друг друга. И когда Реми уже схватилась за пряжку его ремня, раздался резкий голос:
–Хватит!
Ренвик дернул Хейла за шиворот рубашки, и в какой-то момент ноги принца Восточного королевства болтались в воздухе.
Ощутимое доказательство страсти Хейла натянуло его штаны, и он, точно подросток, нахально ухмыльнулся. Реми тоже хихикала, поправляя платье.
–Серьезно, Хейл. Да, когда мы были мальчишками, я всегда был готов, что ты выкинешь какое-то дерьмо. Но я полагал, что ты хоть немного повзрослел,– прошипел Ведьмоубийца.– А теперь убирайтесь.
Все в комнате смотрели на них, кроме Нило – не поднимая глаз от книги, они улыбались уголками губ.
–Монеты собери,– со смехом выдавил Хейл.– Все-таки какая-то добыча,– добавил он, словно гора проигранного золота для него ничего не значила.
