–Ведьма, ты умеешь танцевать?– спросил Беленас, протягивая ей длинную худую руку.
–Нет,– ответила Реми, но принц злобно усмехнулся.
–Я тебя научу.
Это был приказ. Десятки глаз устремились на нее, пока она глядела на раскрытую ладонь. Она понимала: отказаться нельзя.
Реми сглотнула и вложила пальцы в холодную мягкую руку. Принц вывел ее в центр круга танцующих, и все расступились. Некоторые пары прекратили танцевать, чтобы на них посмотреть. Теперь за ней следил весь Восточный двор. Она не отважилась искать в толпе Хейла, опасаясь встретить его взгляд.
Беленас положил другую руку ей на талию, и она в первый раз обрадовалась фижмам, которые защитят ее от его прикосновений. И когда они заскользили по залу в медленном вальсе, принц впился в нее взглядом, словно надеялся прочитать ее мысли.
–Похоже, тебе нравятся те же оттенки, что и мне,– заметил он, откровенно разглядывая ее грудь и пышное платье. На нем был костюм того же цвета.– Отличный вкус.
Жаль, что она не могла сказать, что перебрала не меньше пары дюжин нарядов, но Кэрис заставила надеть именно этот, потому что сливовый шел ей меньше всего. Кто же знал, что это любимый цвет принца? Благоразумно промолчав, Реми лишь признательно наклонила голову.
Беленас посмотрел на ее обнаженную шею.
–Почему брат не предложил тебе стать его личной ведьмой? Это даже странно. Отец, разумеется, не одобрит, но почему хотя бы не попытаться?
Реми прикусила щеку. Откуда ему было знать, что вчера она сама предложила Хейлу свои услуги. И тот даже не упомянул, что отец не позволит. Хейл, похоже, вообще не собирается говорить о ней с отцом. Что бы сделал Гедвин Норвуд, если бы наследный принц захотел взять себе красную ведьму? Наверное, не стал бы строго наказывать сына?
Когда Беленас закружил Реми, ее кудри взметнулись вверх. Вальсируя в окружении придворной толпы, девушка заметила, что на нее смотрит король. Провожая ее глазами, он ни разу не шевельнулся, и Реми невольно вздрогнула. Вряд ли она сумеет завоевать его благосклонность. Оставалось только молиться, чтобы Гедвин Норвуд не настоял на более близком знакомстве. Похоже, это именно он приказал младшему сыну пригласить ее на танец, чтобы увидеть реацию Хейла. Это была ловушка.
Хейл все так же беседовал с гостями, стоя к танцующим спиной, что несказанно радовало Реми. Кто знает, как бы повел себя принц? Но ее бы расстроила любая реакция.
Хейл болтал с Талханом, который хохотал во все горло. Роль беззаботного друга принца ему прекрасно удавалась. Хорошо, что он был рядом. Его жизнелюбие снимало напряжение.
Они сделали еще один круг, и Беленас, проследив за ее взглядом, остановившемся на затылке брата, хмыкнул.
Черт. Ее же предупреждали не высматривать Хейла в толпе.
–Ты с ним трахаешься?
Реми посмотрела на мальчишку, на то, как перекосился его рот, и покачала головой, стараясь не замечать самодовольного выражения его лица.
–Ага, значит, хотела бы,– снова осклабился он.
–Для милого ребенка вы неприлично сквернословите,– ядовито сказала она, сохраняя безразличное выражение лица – слишком много людей смотрело на нее, чтобы демонстрировать свои истинные эмоции.
–Я не ребенок. Мне девятнадцать,– фыркнул он. Получается, что они одного возраста.– А вот тебе, разговаривая со мной, не мешало бы следить за тоном.
–Почему вы пригласили меня на танец, Ваше Высочество?– приторно-слащавым голосом спросила Реми.
Беленас нахмурился, между тем музыканты играли завершающую фигуру.
–Хотел посмотреть, почему братец пытался тебя от нас спрятать,– признался он, снова ее оглядывая.– Ожидал увидеть редкое сокровище.
–Жаль, что не оправдала надежд,– откровенно заявила Реми, а музыканты в последний раз взмахнули смычками.
–Чего бы Хейл ни коснулся, все заканчивается разочарованием,– заявил Беленас, кланяясь ей и уходя, прежде, чем она завершила реверанс.
Какой ужасный, отвратительный человек! Неудивительно, что Хейл шарахается от Уинрича, как от чумы: каково расти рядом с этим в качестве своего младшего брата.
Реми вернулась к столам с едой, но не обнаружила ни Кэрис, ни Бри. Взяв кубок с вином, девушка продолжила поиски, заметив, что и Хейл, и Талхан тоже куда-то исчезли.
–Счастливица, танцевала с принцем,– сказала ей женщина среднего возраста в лазурно-голубом платье с коротким рукавом и с бриллиантовым ожерельем на шее. В ее скучающем взгляде не было, однако, высокомерия фейри.– Многие юные дамы будут тебе завидовать, дорогая.
Реми хотела засмеяться, но, не сдержавшись, фыркнула: неужели Беленас может кому-то нравиться.
–Принц замечательно танцует,– быстро выдала Реми первое, что пришло в голову.
–Для первого появления при дворе ты танцуешь уверенно, как принцесса.– Улыбнувшись при воспоминании об этом романтическом вальсе, дама изобразила аплодисменты.– Жаль, что ты не фейри.
Она взяла Реми за руку, втягивая в разговор четырех мужчин среднего возраста и показывая им Реми, словно новую диковинку, на которую нужно непременно посмотреть. Реми вежливо покивала, когда фейри представила ей каждого, тут же напрочь забыв их имена. Она молча стояла рядом, обшаривая глазами толпу.
Вскоре она уже оказалась в другой компании, зажатая между двумя стариками, которые, непрерывно подтрунивая друг над другом, обсуждали торговлю, смену времен года и то, что дома уже требовали ремонта. Похоже, они даже ее не замечали. Она ведь не фейри.
–Зря Гедвин объявил наследником бастарда.
Нахмурившись, Реми переключила внимание на мужчину справа. Ей сразу захотелось вынуть из ножен новый кинжал.
–Ну, если бы его нареченная осталась жива, дело того бы стоило,– вмешалась дама, которая привела Реми.
От шума в зале на нее вдруг навалилась страшная тяжесть, от духоты и шума кружилась голова.
–Никто даже не заметил, что северяне готовятся напасть,– раздался хриплый смех. До сего момента этот фейри не вступал в разговор.
–И все же не стоило при выборе наследника трона Восточного королевства опираться на пару, предопределенную судьбой,– скептически заметил тот, что справа.
–Как же звали ту принцессу? Там были Раффиел, Ривитас… Может, Руафора?– качая головой, перечисляла дама.
Реми затаила дыхание…
–Нет, Руафора – это младшая,– сообщил тот грубый голос.
–Ризабелла?– предположила дама.
–Наверное, нет, но столь же же необычное,– засмеялся мужчина.
–Впрочем, теперь это не имеет значения,– махнула рукой та.
–Король Норвуд должен склониться перед Северным королем, если понимает, что для него хорошо, а что плохо,– хриплым голосом заявил четвертый.
