И вечно спокойного Ренвика тоже – он, опустошенный, упал на колени рядом с лучшим другом. Руа присела рядом с ним и даже не обратила внимания, что острые камни впились в колени. Она притянула Ренвика к себе и обняла, он зарыдал у нее на плече.
Тадор был его единственным другом в королевстве, населенном злобными фейри. Руа прижалась к своему суженому и, всхлипывая, пообещала отомстить за него.
Они найдут Огастуса Норвуда. Они остановят его и помешают его ужасным планам осуществиться. Один ее друг оказался на краю гибели, другой – упал за этот край. Они все подобрались так близко к смерти. Все кругом молча осматривали павших в битве. И единственный звук нарушал тишину – тоскливый крик ястреба, кружащего в небе.
Глава тридцать первая
Глубокой ночью они столпились вокруг стола в таверне Валтена. Зал был длинным, у крайней стены пылал камин. На деревянной поверхности стояли пустые подносы, и только на нескольких тарелках оставалось пара орешков да кусков жареного картофеля. Все вино в таверне было выпито.
Все смеялись и болтали в той немного безумной манере людей, лишь чудом избежавших смерти. Талхан потребовал, чтобы ему тоже разрешили присутствовать и теперь сидел на стуле в окружении тяжелых одеял и подушек, которые Хейл стащил из комнат наверху. Теперь Талхан спал – и его не могли разбудить ни рев, ни гогот, которые, казалось, слышно было даже на небесах. Так фейри провожали своего погибшего товарища.
Этот праздник жизни фейри казался Руа чужим. Реми тоже выглядела немного сбитой с толку. Ведьмы оплакивали своих умерших торжественными молитвами и бормотали песнопения над пламенем свечей. Фенрин уже удалился в свою комнату – он казался более расстроенным, чем остальные фейри. Анерин дремала, привалившись к плечу Бри.
Их солдаты заняли все свободные комнаты во всех постоялых дворах и тавернах в Валтене. Армия Высокой Горы должна была отдохнуть и восстановить силы перед возвращения в Ексшир. Но им придется подождать, пока не расчистят западный тракт, да и Талхан был слишком слаб для долгой тряски в карете.
Руа опасалась, что в городе найдутся сторонники Валорна, но весть о его гибели быстро облетела все дома Валтена. Как только они прибыли в город, то первым делом разожгли Огонь фейри. Берн сообщил, что Ексшир в безопасности, как и Лирейская котловина – об этом ему доложил Берекрафт. Нило подтвердили, что в Южном королевстве нет никаких признаков присутствия Огастуса, на Западе тоже все было спокойно. Из Свифтхилла им не ответили, несмотря на многочисленные попытки связаться. Чем-то все это обернется для Западного королевства, думала Руа. Они послали гонца из Валтена в столицу, чтобы узнать, действительно ли королева Запада была убита. И долгие часы без ответа заставляли Руа предполагать худшее.
Ренвик рассмеялся, и Хейл бросил карты на стол, ворча:
–Как ты это делаешь?
–Я бы сказал, это удача,– проговорил Ренвик с пьяной улыбкой,– но мы оба знаем, что это мастерство.
Король Высокой Горы раздобыл где-то в городе колоду карт – и Руа поняла зачем. Ренвик потерял сегодня близкого друга.
Реми наклонилась к Руа.
–Ты и этот клинок… вы великолепны вместе.
Баба Аиру была права: магия ведьм связана с Бессмертным клинком, и, если пользоваться им в гневе или страхе, он сделает ее жестокой и заставит совершать опрометчивые поступки. В такие моменты она была не лучше Валорна, но… Руа посмотрела на Ренвика, потом на Анерин, на Бри и Талхана. Сейчас она чувствовала, как что-то тихонько греет ее изнутри, а не охватывает безумным пламенем. Это что-то всегда было в ней, колодец, из которого она могла напиться. Там всегда было больше гнева, боли и страха, но Руа была уверена, что отныне там станет больше любви и тепла. Внутри нее была сила, которую она использовала, чтобы стать Мхениссой.
–Так же, как ты и твой амулет,– ответила Руа.
–Амулеты нашего народа.– Реми коснулась красного камня на шее.– Однако я полагаю, что Бессмертный клинок отныне принадлежит Северу.
–Не имеет значения, магия какого цвета его выковала.
Всю жизнь Руа мысленно разделяла ковены, но правда была в том, что все они были ведьмами. Интересно, пыталась ли хоть одна ведьма когда-нибудь использовать амулеты другого ковена для своих заклинаний? Ведьмы всегда с гордостью проводили черту между своим и чужим ковенами, так что, вероятно, даже не пробовали это сделать.
–Это магия ведьм – она всегда предназначалась для их защиты, в каком бы королевстве они не жили.
Реми лишь горько усмехнулась.
–Во мне течет кровь Высоких гор, и я все еще владею магией красных ведьм.
Руа повернулась к сестре.
–Неважно, где я живу. Я – твоя семья.
Карие глаза Реми встретились с ее, лицо смягчилось, и она обняла Руа.
–Я рада, что ты моя семья, Ру.
Услышав свое прозвище, Руа улыбнулась.
–Даже когда я хожу угрюмая и вечно ворчу?
Реми рассмеялась:
–Да, даже тогда.
Ренвик поднялся с лавки, разминая шею и плечи.
–Я отправляюсь спать,– сказал он тихо.– Спокойной ночи.
Руа собиралась пойти за ним, но Ренвик посмотрел на нее и, слабо улыбнувшись, проговорил:
–Побудь со своей семьей.
Руа наблюдала, как он вышел за дверь и направился к трактиру на соседней улице. Она чувствовала его боль так, словно та была живым существом. И она знала, что никакое веселье не сможет его отвлечь. Ренвик горевал о своем друге, и от этой мысли сердце Руа разрывалось: он привык уходить и страдать в одиночестве, как и она сама.
Реми проследила, как взгляд Руа уперся в темный дверной проем.
–Иди.
–Увидимся утром.– Руа оглядела остальных и остановилась на Анерин, спящей на плече Бри.
Реми фыркнула:
–Не беспокойся, я уложу твою подругу в постель.
–Всем спокойной ночи!– Руа обратилась к собравшимся за столом. Те уставились на нее осоловелыми, пьяными глазалами и помахали.
Руа двинулась по улицам, усыпанным белой снежной пудрой. Она вздрогнула, вспомнив о Ведьмином стекле, все еще висевшем на шее Огастуса Норвуда. На что еще был способен этот волшебный камень теперь, когда сурааш освободились от проклятия? Как он получил доступ к древней магии фиалковых ведьм? Руа думала, что смерть Валорна положит конец ее страданиям, но теперь она думала, что настоящие проблемы только начинаются. В голове у нее промелькнул образ Реми на склоне холма, окутанной туманом, с луком в руках. Теперь Руа была уверена: счем бы она ни столкнулась, они с сестрой будут противостоять этому вместе.
Внезапно Руа подвернула лодыжку и чуть не споткнулась о пустую бутылку, брошенную посреди улицы. Она так погрузилась в мысли, что не заметила ее. На крыльце слева сидели два пьяных старика и передавали друг другу выпивку – единственные жители Валтена, не спавшие в этот час. Оба захихикали, глядя на клинок, висевший на бедре Руа – видимо, они не подозревали, кто она такая. Как странно, наверное, Руа выглядела в их глазах – и как мало они знали.
