Шкатулка оказалась тяжелой. Руа подняла крышку и ахнула: внутри лежал кинжал. Там же были серебряные ножны с гравировкой в виде спиралей и золотыми кольцами для подвески. Позолоченную рукоять опоясывала нитка рубинов – почти как на Бессмертном клинке.
Руа взглянула на Бри, и улыбка стражницы стала еще шире.
–Я подумала, что твоему клинку может быть одиноко.
–Спасибо,– прошептала Руа, вынимая кинжал из шкатулки. Она тут же расстегнула пояс и пропустила его через кольца, он повис на правом бедре. Кинжал был не так тяжел, как Бессмертный клинок, но его вес словно уравновесил тяжесть. Мышцы на правом боку Руа ныли с тех пор, как она начала носить Клинок с собой. Она постоянно наклонялась вправо, чтобы не сгибаться под тяжестью меча. Благодаря кинжалу она наконец выпрямилась. Интересно, не потому ли Бри выбрала оружие потяжелее?
–Неужели еще один кинжал?– пошутил Талхан, заглядывая сестре через плечо.– Это все, что ты можешь подарить сестрам Даммакус?
–Заткнись,– приказала Бри, отпихивая брата.
–Кстати, это от нас обоих,– добавил Талхан, указывая на кинжал.
–Ничего подобного!– рявкнула на него Бри.
Руа не могла сдержать смеха. Должно быть, они были такими всю жизнь. Каково это – иметь вот такого брата или сестру? Она не думала, что ее отношения с Реми когда-нибудь будут похожи на отношения Бри с братом.
В любом случае, ей это было не нужно.
Бри указала подбородком за спину Руа. Наверное, еще один поклонник. Она приготовилась к очередной обожающей улыбке и повернулась. Перед ней стоял Ренвик.
На нем был темно-зеленый китель в тон ее платью, с тем же золотым узором спереди, хотя вышивка была шире. Цвет кителя подчеркивал глаза Ренвика, делая их темнее. Руа была готова вонзить новый кинжал в Бри за то, что та сделала. Она ведь одела ее как пару Северному Королю!
Ренвик медленно оглядел Руа с ног до головы. Казалось, он отметил все: от кос до новых черных сапог.
–С днем рождения,– от его глубокого, тихого голоса у Руа по позвоночнику пробежали мурашки. Он вонзился крючком в ее грудь и притягивал к Ренвику.
Ренвик махнул рукой в сторону центра поляны, и Руа последовала за ним сквозь расступающуюся толпу. Люди принялись перешептываться, когда она подошла к огромному торту. Мраморная розово-белая глазурь вздымалась пятью слоями на застывших волнах сахара. Руа взяла пальцами шоколадную стружку и сунула ее в рот.
Она услышала позади себя пару смешков и оглянулась на Ренвика: он улыбался, глядя на нее.
–Что?– Руа прищурилась.
–У нас принято петь тебе перед тем, как ты съешь торт,– ответил он.
Руа посмотрела на людей, наблюдавших за ней, и пробормотала:
–Я должна съесть весь этот торт?
Он усмехнулся.
–Нет, просто мы поем, а ты загадываешь желание, задувая свечи. А потом уже все едят торт.– Ренвик разглядывал ее лицо, и наконец его голос смягчился.– Разве в селениях ведьм не праздновали дни рождения?
–Не смей меня жалеть,– прорычала Руа.
–А я и не жалею.– У Ренвика на щеках вновь появились ямочки.– Это ужасно, когда тебе поют. Я всегда не знаю, куда смотреть.
Руа заправила прядь волос за ухо, из палатки Ренвика вышел слуга со свечой. Разговоры кругом превратились в редкие шепотки. Слуга зажег девятнадцать маленьких свечек на вершине торта, и, когда он отошел, толпа запела.
Вздрогнув, Руа повернулась и уставилась на них. Все пели песню на ифике – о добрых пожеланиях и… светоче жизни в снегу? Бессмыслица какая. Руа привыкла к молебнам ведьм на мхенбике: одна торжественная молитва о защите еще на год, а потом она задувала свечу. Но здесь… столько глаз следило за ней. Щеки и носы присутствующих порозовели от холода, они пели и чересчур широко улыбались. У Руа было чувство, будто кожу дерут жесткой мочалкой. Она посмотрела на Ренвика, стоявшего рядом. Его глаза озорно блестели, словно он прекрасно знал, как ей неловко, но все равно пел своим красивым, ровным баритоном.
Пение внезапно смолкло, и все уставились на Руа в напряженном молчании. Она должна была что-то сказать?
–Загадай желание,– пробормотал Ренвик и кивнул на торт.
Руа уставилась на девятнадцать свечей, пылающих перед ней. Чувствуя тяжесть множества взглядов, она загадала первое желание, которое пришло в голову. Толпа одобрительно загудела. Ох если бы они только знали, что она загадала.
Наблюдая за тем, как маленькие струйки дыма устремляются в небо, Руа почувствовала стыд за то, что пожелала. Она могла бы загадать здоровья, мира или процветания для своего родного королевства… Но вместо это пожелала голову Валорна и его ужасной смерти от ее руки.
Торт унесли, чтобы разрезать для гостей. Ренвик остался рядом с ней и держал в руках подарок.
–Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты здесь,– произнес он и оглянулся на кучу подарков.– За помощь моему народу.
–Я здесь, чтобы контролировать тебя и твой народ, а не для того, чтобы помогать тебе,– ощетинилась Руа. Ренвик в ответ только вздернул подбородок – сегодня он, похоже, не собирался с ней спорить.
–С Днем рождения.– Он протянул ей небольшой прямоугольный сверток из голубой ткани, перевязанный аккуратным бантом. Как только пальцы коснулись его, Руа поняла, что это книга.
Она развязала бант, развернула ткань и почувствовала на себе пристальный взгляд Ренвика. Руа рассмотрела обложку, и у нее перехватило дыхание. Она узнала золотые надписи, грубую серую ткань, герб Высокой Горы на обложке и, конечно, название: «Энциклопедиер дуб Ексшир».
Она выглядела точно так же, как одна из энциклопедий, с которыми Руа выросла, но была о другом – не о замках или животных, а о столице королевства Высокой Горы. Руа пролистала первые страницы. Они были написаны на ексшири, языке народа Высоких гор. По этим энциклопедиям Руа научилась читать на нем, хотя редко пыталась говорить.
–Как ты нашел ее?– прошептала она, перелистывая страницы.
Внутри были изящно выведенные чернилами описания и иллюстрации. Рисунки и пометки заполняли страницы до краев: карты городов, обычаи, праздники, даже маленькие истории об особых событиях. Она разглядывала пейзаж с изображением разросшегося Ексшира и дворца на Высокой Горе, что наблюдал за городом, словно часовой. Интересно, Реми восстановит его, чтобы он выглядел так же, как раньше?
–Она была в пыльном ящике с книгами, привезенными из Мурренейра.
Горячее дыхание Ренвика щекотало ей щеку, когда он наклонился, чтобы заглянуть в книгу.
–Хм. Не думаю, что она бы сохранилась во дворце твоего отца,– прошептала Руа. Все еще ошеломленная, она благоговейно перелистывала страницы.
–Твои родители заказали печать новых экземпляров в честь твоего рождения. Смотри.– Ренвик осторожно взял подарок, пролистал книгу до середины и вернул ее Руа.
