На нее смотрели шесть пар глаз: двое взрослых на роскошных тронах с коронами на головах и четверо детей. Она вспомнила, что видела эти короны во дворце в Друнехане, рядом с Бессмертным клинком. Королева, ее мать, была так похожа на Реми. Даже на простом рисунке это было видно: одинаковые лица, одинаковые вьющиеся темные волосы. У мужчины-фейри были темная борода и жесткие волнистые волосы, как у Руа. Под каждым из детей были написаны имена: Раффиел, Ривитус, Ремини и Руадора.
Она провела пальцами по лицу Раффиела. Он почти не изменился: широкоплечий, с очаровательной улыбкой, даже в детстве был отражением того воинственного принца, которым станет. Годовалая Ремини сидела рядом с ним, держа старшего брата за руку. Но взгляд Руа остановился на маленьком мальчике в очках, стоявшем рядом с матерью. Ривитусу было семь, он единственный погиб во время осады Ексшира. Пальцы Руа замерли. Да, она правда была похожа на него: уобоих были большие глаза, более округлые, чем у их брата и сестры. Волосы были волнистыми, не такими кудрявыми, как у матери, у них были одинаковые носы-пуговки и овальные лица. Все говорили, что они похожи на отца, но его борода и корона мешали Руа разглядеть это сходство. Затем она перевела взгляд на сверток в руках матери. Ее душу разрывало на части – казалось, что если она сможет сосредоточиться на этом ощущении, удастся вспомнить, как ее обнимала мать. Они все здесь казались такими счастливыми. Пусть и недолго, но она была любима.
Руа закрыла книгу и сглотнула. Так много людей наблюдало за ней. Заставив конечности перестать трястись, она заметила двух пожилых фейри, разговаривающих вдалеке. Они смеялись и ели торт. Те же люди, которые раньше насмехались над ней и называли «девчонкой», теперь веселились на ее празднике. Все от нее чего-то хотели. Она подумала о тех юных, подающих надежды ведьме и ведьмаках и их картинах. Она не хотела, чтобы кто-то из них в ней нуждался.
Она посмотрела на Ренвика.
–Спасибо. Но я бы хотела уйти.
Ренвик вытаращил глаза, эти его чертовы желваки вновь появились под скулами. Она знала, что он поражен, хотя усилием воли заставил тело замереть.
–Если я обидел тебя…
–Нет.– Руа погладила рукав его кителя, так похожего на ее собственное платье. Ренвик уставился вниз: ее рука лежала на его.
–Это…– Она подняла книгу и обвела рукой празднество.– Спасибо, что устроил все это для меня.
–Я подумал, что ты захочешь настоящую вечеринку. Это ведь твой девятнадцатый день рождения и все такое.– Ренвик положил теплую ладонь поверх ее, и сердце Руа подпрыгнуло в горле. Такой незначительный жест, но на ее коже прикосновение горело, словно клеймо.
–Обещаю тебе, в следующий раз я устрою праздник поскромнее.
Руа отдернула руку и нахмурила брови.
–Следующего раза не будет.– Она поглядела туда, где когда-то стоял торт.– Я помогу тебе победить Валорна, а потом отправлюсь…
–Домой?– предположил Ренвик.
Это слово застряло у нее в горле. Руа не помнила, как жила в Ексшире. Она видела его из леса несколько раз и однажды подошла так близко… что это закончилось ужасно. Она отогнала воспоминание. Ексшир был для нее таким же чужим, как и Мурренейр.
–Да,– согласилась Руа, хотя прозвучало это не слишком уверенно.
Ренвик наклонился к ней. Свет раскрасил его пепельно-русые волосы серебристо-белыми полосками.
–Когда вернешься, напомни сестре, что не любишь, когда о тебе заботятся.– Его голос звучал отрывисто, исчезли ямочки на щеках и намек на теплоту в этих холодных зеленых глазах.
Руа переступила с ноги на ногу и посмотрела назад, на тропинку, по которой пришла сюда.
–Иди,– вздохнул Ренвик.– Я найду для тебя оправдание. Я сбегал со многих праздников, устроенных в мою честь. К ним невозможно привыкнуть, принцесса.
–Спасибо,– пробормотала Руа. А что тут еще было сказать?
Она развернулась и двинулась сквозь оживленную толпу. Ренвику в глаза она больше не смотрела. Бри и Талхан пробирались за ней, прокладывая себе путь через узкие переулки. Когда они дошли до тихой тропинки, Руа огрызнулась на них:
–Дайте мне хоть немного свободы!
–Никого не напоминает?– пробормотал Талхан, но они с Бри продолжили идти следом за Руа.
Ренвик устроил ей вечеринку с подарками, тортом и пожеланиями всего наилучшего… А ей хотелось зарыдать. Но красные ведьмы учили ее, что слезы – признак слабости. Значит, она просто недостаточно старалась обратиться к позитивным эмоциям. Почувствовав комок в горле, Руа подняла глаза к яркому небу. Она знала, что если посмотрит на солнце, то этот давящий ком опустится ниже, в грудь. Этому трюку она научилась еще в детстве. За все годы она проглотила столько подобного, что теперь ее грудная клетка превратилась в один огромный, твердый ком. Вдруг позади нее раздалось робкое:
–Простите меня, Ваше Высочество?
–Что еще?– Руа хмуро обернулась и увидела молоденькую ведьму в синей накидке.
–Баба Аиру хочет с вами поговорить.
–Конечно хочет,– вздохнула Руа и снова посмотрела на солнце.– Веди.
Она сжимала в руках энциклопедию – все крепче и крепче, пока края не врезались ей в ладонь.
Глава одиннадцатая
Вчетвером они пробирались через квартал ведьм, и Руа наконец начала понимать, как здесь все устроено. Это место больше не казалось ей мешаниной палаток. В проулках им встретились лишь несколько ведьм – интересно, много ли их было на ее вечеринке?
Руа казалось неправильным праздновать, есть торт и петь песни, пока Балорн был жив. Они должны проводить каждую свободную секунду, пытаясь найти его. Когда он будет убит, а проклятие – снято, тогда Руа будет свободна. Она должна была спасти Север, доказать сестре, что способна на многое, и занять место рядом с ней, в королевстве Высокой Горы. Она смогла бы доказать, что тоже важна.
Молодая ведьма остановилась у входа в палатку Бабы Аиру. Она коротко поклонилась Руа и повернулась, чтобы уйти. Руа оглянулась на Орлов-близнецов: они замерли рядом, у входа в палатку.
–Незачем тут стоять,– проворчала она, глядя на Талхана.– Почему бы тебе не пойти и не помыться? Бри права, от тебя воняет.
Талхан хрипло рассмеялся.
–Что ж, хорошо.– Он еще раз обнял сестру и ушел. Бри оставалась невозмутимой, но Руа уже изучила стражницу достаточно, чтобы понять, как она взволнована приездом брата. Руа вспомнила, как Бри бросилась к Талхану, а затем то, как Реми пыталась обнять ее в Друнехане. Это было далеко не то же самое. Реми была чужой. И Руа не думала, что они когда-нибудь смогут приветствовать друг друга, как Орлы.
Она прикусила щеку и прошла в палатку, оставив Бри стоять на холоде.
Баба Аиру сидела в своем кресле-качалке у открытого огня. Руа уселась рядом с Верховной жрицей и ждала, пока она заговорит.
